Рейд, дающий надежду 2.2 (СИ) - Шведов Павел

— Понял уже, что не с ФСО, — буркнул Егор. Его тревожило отсутствие взрыва. И дело было не в реакции присутствующих. Пусть хоть пальцами ног тыкают в Егора и обзывают паникером, но дело было нечисто.

— Иван Иваныч, можно я на задержанного посмотрю? — спросил Егор. Генерал нахмурился и покачал головой: — Нет, Егор, нельзя. Для этого специально обученные люди есть. А ты — единственный источник информации на текущий момент. Вот отчет напишешь, да сдашь — тогда и шляйся, где попало. И то, вряд ли у тебя это получится, учитывая интерес к тебе.

— Понял уже, — повесил голову Егор. Если расписывать все события, произошедшие в рейде, отчет получится немаленьким. И что он в танкисты ушел, когда все так же отчеты писать заставляют? Эх, прав был тогда генерал. Чекисты бывшими не бывают.

— Зачем нам в Институт? — спросил Егор. Они с генералом Самойловым расположились на заднем сиденье традиционного черного Ландкрузера. Рядом с водителем уселся майор Павлов, не рисковавший больше оставлять беспокойных подопечных без присмотра

— Нужно срочно прояснить кое-какие моменты из твоего рассказа. Да и место для противника неожиданное, — ответил генерал.

— Нужно парней вытаскивать, пока до них не добрались, — Егора беспокоила ситуация с задержанными в Бердске.

— Не беспокойся. Вопросом уже занимаются. Да, и до утра у них точно не получится добраться до твоих друзей. А к утру что-нибудь придумаем, — успокоил его генерал: — Ты лучше мне вот что скажи. Ты мне две версии про агентов выдал. Первое — что ими управляют, второе — что они действуют осознанно. Как так?

— Не знаю. Я анализирую факты. И получается вот так. Каша какая-то, — ответил Егор. И в самом деле, пока они беседовали с генералом, пока он вываливал на его седую голову всю добытую в ходе рейда информацию, которую так и не нашлось времени как следует обдумать, в голове организовалась настоящая мешанина из разнообразных фактов и предположений.

— Значит, мы правильно едем, — загадочно сказал генерал. Что там, в Институте, такого, что может помочь разобраться в навороченном хитросплетении разномастных кусков из загадок Чужих? Шесть лет никто не мог понять кто они, и что им нужно. У Егора уже голова гудела от напряжения, хоть и выспался.

Институт. Разросшийся из научно-технического отдела Управления контрразведки до главного органа по изучению проблем Чужих, он давно уже занимал здоровенный комплекс зданий, на окраине города. Там трудились ученые и инженеры, наверное, всех областей наук. Изучали технику Чужих, разрабатывали новое оружие, броню и средства маскировки. Способы передачи информации и способы ее защиты. Роль Института сложно было оценить полностью. Он вобрал в себя, наверное, лучшие умы и руки анклава. Даже Управление контрразведки, когда-то породившее Институт под его влиянием постепенно менялось. Не было в этой войне противников, которых можно было найти и поймать. Были хитрые неведомые враги каким-то образом узнающие планы людей и активно им мешающие. Сколько соединений было уничтожено на марше неожиданным налетом Чужих. Сколько раз Чужие обходили расставленные засады. И Управлению приходилось заниматься в первую очередь вопросами безопасной передачи и хранения информации. Конечно, был и человеческий фактор. Им тоже занимались, выискивая нарушителей протоколов безопасности или просто непроходимых идиотов, сообщающих по незащищенной телефонной линии секретную информацию. В странной войне образ чекиста со стальным взглядом, видящего сквозь стены врагов померк. Вместо него набирал силу облик мужика в спецовке, прокладывающего бронированный кабель связи, недоступный маломощному лазеру шпионских Жуков. Вообще, штат технарей в Управлении давно уже превышал штат оперативников и силовых подразделений. А если брать в расчет и Институт, до сих пор числящийся подразделением контрразведки, то истинных классических контрразведчиков с пистолетами и кинжалами за поясом оставалось, в процентном соотношении, кот наплакал.

Егор задумчиво смотрел на мелькавшие за окном машины улицы. Колонна нагло неслась на огромной скорости через вечерний город. Что ж, пришла пора действовать. Действовать на опережение. Самойлов вел какую-то непонятную Егору партию. После взбудоражившего его разговора и вечернего забега по улице, он был возбужден, сосредоточен и наполнен каким-то непонятным нетерпением. К сожалению, планами своими он с Егором делиться не собирался. Оставалось только держаться рядом с генералом, чтобы не пропустить самого интересного.

— Подъезжаем, — сказал молчаливый майор Павлов. И в самом деле, колонна свернула с дороги, без остановки проскочила в распахнутые ворота и пронеслась по немаленькой территории Института. Остановились. Захлопали двери. К машине подбежал боец. Кивнул майору.

— Чисто. Выходим, — скомандовал тот. Генерал Самойлов и Егор вышли из машины и, в сопровождении охраны, скорым шагом проследовали внутрь одного из корпусов Института. Прошли через немаленький вестибюль. Генерал, Егор и майор зашли в лифт, который двинулся, судя по сменяющим друг друга цифрам на табло, вниз. Минус третий уровень. Вышли из лифта. Пустой длинный коридор в обе стороны от лифта, освещенный тусклыми светильниками. Светлые стены честно пытались сделать коридор менее мрачным, но получалось у них плохо.

— Ну и склеп, — проворчал майор, обшаривая коридор взглядом.

— Нам туда, — генерал показал рукой направо от лифта и не спеша двинулся в указанном направлении. Егор переглянулся с начальником охраны и пошёл следом. Метров через пятьдесят генерал толкнулся в дверь. — «Доцент…», — прочитал надпись на полуоторванной табличке Егор, входя следом. Остального не было. Внутри большого кабинета, как и ожидалось на минус третьем этаже, без окон, он огляделся по сторонам. В центре стоял длинный стол, заваленный разным хламом. Какие-то приборы по углам, школьная доска с непонятными рисункам и формулами. В общем, виденный не раз в фильмах кабинет безумного ученого. Сам ученый обнаружился в углу кабинета, сидящим в старом драном кресле с сигаретой в зубах. В противоречие с напрашивающимся киношным обликом, он был гладко выбрит, расчёсан, и одет в идеально сидящий на нем белый халат. На вид ему было около пятидесяти. Внимательный взгляд из-под очков в тонкой оправе сосредоточился на вошедших.

— Привет, Доцент, — произнес Самойлов, останавливаясь возле стола. Выбрав стул, он скинул с него на пол какую-то коробку и уселся.

— Привет, Пенсия, — в тон Самойлову ответил ученый, поднимаясь из кресла.

— Я ещё тебя переживу, — буркнул в ответ генерал.

Ученый легко поднялся на ноги, демонстрируя неплохую физическую форму. Подошел к столу и внимательно оглядел непрошенных гостей.

— Точно пенсия, — сказал он: — Товарищей хоть представь.

— Подполковник Чугун Егор Николаевич. Майор Павлов Николай Николаевич. А этот вежливый товарищ, которому хрен, а не пенсия — Михельсон Аркадий Борисович, — представил всех друг другу Самойлов. Егор удивленно поднял бровь. Он был в курсе имени руководителя Института. Но тот ему представлялся скорее в дорогом костюме за столом из красного дерева в кабинете, обитом кожей страуса, нежели в простом белом халате посреди порядком захламленной лаборатории.

— Удивил? — улыбнулся Михельсон, оценив реакцию Егора.

— Так точно, — автоматически ответил Егор.

— Сейчас он тебя удивит, — встрял Самойлов: — Этот молодой человек только что из рейда. Притащил информацию, от которой я готов его убить, сварить в кипятке, а потом наградить еще одной звездой Героя.

— А меня что, одной уже наградили? — удивился Егор.

— Да. Забыл сообщить. За твою вылазку в Горном. Там наши следователи на том поле, куда ты ракетный удар вызывал, нашли больше двух десятков Чужих сгоревших. Так что, удачно ты ракеты нацелил. Вот за заслуги тебе и прилетело. Только наградить не получилось. Очень уж вы резко умотали. Батя, кстати, как узнал, обещал проставиться по-серьёзному. Ты, получается, его полк от полного разгрома спас.