Война в мире призраков - Деннис Уитли

Доктор Сатэрдей еще час с небольшим развлекал своих гостей странными легендами о грабежах и убийствах, имевших место в неспокойной истории Гаити. Однако он им сказал, что не стоит думать, будто все гаитянские политики – мошенники и убийцы, а большая часть населения – невежественна и жестока. Со времени американской оккупации у честных и просвещенных гаитян появился шанс улучшить положение своих соплеменников. И хотя еще только начало, многое уже сделано Вся энергия молодых цветных, большинство из которых прошло обучение в США, отдается центрам здоровья, сельского хозяйства, образования, санитарии и социального обеспечения. Он скромно заметил, что благодаря своей увлеченности флорой острова, он не в состоянии отдавать много времени работе на прогресс, хотя свою небольшую лепту он тоже внес. Нашел работу для многих местных немых и даже помог некоторым из них восстановить свою речь.

Вскоре после полуночи, чувствуя, что у них больше нет оснований задерживать его дольше, герцог предложил отправиться спать, после чего доктор проводил их в их комнаты, где уже были разложены свежие пижамы и халаты.

Когда доктор ушел, они разделись в своих комнатах, почувствовав огромное облегчение. Несмотря на интерес к рассказам хозяина, они испытывали такую боль от ожогов, что временами едва могли его слушать.

Немного смазав ожоги мазью доктора, надев пижаму халат, МариЛу выскользнула из своей комнаты и по веранде пробралась к герцогу, поскольку они еще раньше договорились провести ночь вместе. Она увидела, что он уже сдвинул всю мебель к стенам и подметает пол свернутой циновкой. – Ты что, собираешься сделать пентакль? – прошептала она.

– Да. Лучше хоть чтото, чем ничего, – ответил он, держа в руке графин со свежей водой, которую только что налил в ванной. – Я освящу эту воду и, учитывая, что мы будем бодрствовать, полагаю, этого будет достаточно, чтобы оградить нас от любых проявлений зла. Мела у них не было, поэтому МариЛу отыскала огрызок карандаша и, используя край простыни в качестве рулетки, начертила на полу два круга, вписав в них пятиконечную звезду.

Де Ришло тем временем сел, поставив на пол перед собой графин с водой. Протянув пальцы в направлении графина, он мысленно передавал всю свою силу воде. Спустя несколько секунд он взял графин, обмакнул пальцы в воду и провел широкую мокрую линию по границам, отмеченным МариЛу.

Когда они положили подушки и чистые постельные принадлежности в центр пентакля, он сказал:

– Будет лучше, если мы вообще не будем говорить о нашем деле, так что когда враг объявится, а это неизбежно произойдет, и подумает, что мы вотвот заснем, он не сможет получить из нашего разговора никакой новой для себя информации. Я никогда еще не был в такой дурацкой ситуации, но мне кажется, что лучшая наша защита – абсолютно игнорировать все, что бы не произошло. Давай будем вспоминать прекрасные довоенные дни, рассказывать различные анекдоты, проводить умственные тесты. Самое лучшее – разговаривать и делать вид, что мы абсолютно даже не подозреваем, что рядом с нами находится враг.

Скрестив ноги и уставившись друг на друга, они опустились на свои импровизированные постели прямо под масляной лампой, освещавшей комнату. В доме воцарилась тишина. Только кваканье древесных лягушек нарушало ее. Первая стадия серьезного испытания, предстоящего им, началась.

БОРЬБА СО СНОМ

– Вопервых, – сказал герцог, – пока наш разум еще не затуманен, я думаю, нам следует распланировать нашу ночь, определить, что конкретно мы будем делать каждый час, о чем мы будем разговаривать или в какие игры играть. Это позволит нам заняться и не [утруждать себя излишними мыслями, что особенно важно, когда у нас осталось не так много жизненных сил. I В конце концов они набросали небольшой список. Первый час они решили посвятить своим воспоминаниям. Второй отгадыванию слов. Третий – рассказам о первой любви, ну и в таком духе. И так до самого утра, до шести часов, когда они спокойно могут выйти из пентакля.

Первые три четверти часа ничего странного не происходило, хотя и было неприятное чувство, как будто присутствует некий невидимый третий, со спокойной злобой рассматривающий их и обдумывающий, с чего бы начать.

Вскорепосле часа пламя в лампе стало тускнеть. Герцог встал и подвернул фитиль, но это ничего не дало. Свет становился все слабее и слабее, затем замерцал и погас.

Тьма казалась насыщенной зловещими шорохами. В течение нескольких минут после того как свет погас, было ни зги не видно, но постепенно их глаза привыкли к темноте, и оказалось, яркие тропические звезды дают достаточно света, чтобы они могли разглядеть друг друга, очертания комнаты и даже предметы мебели, отодвинутые к стенам. Затем они обратили внимание, что те половицы, по которым были проведены линии святой водой, отливают фосфоресцирующим светом, и это явилось для них немалым утешением.

Еще из прежнего опыта они знали, что свет наверняка погаснет, поэтому и продолжали разговаривать как ни в чем не бывало. Каждый смотрел в глаза другому, стараясь не оглядываться.

Спустя какоето время МариЛу заметила, как за плечом герцога сгущаются тени, принимая очертания астралалилипута с очень большой головой. Она знала, что это только малое Зло, и поэтому не обращала на него внимания.

Де Ришло тем временем тоже видел за ее спиной движущиеся тени. Они искривлялись, изгибались, принимая форму гигантской руки с длинными пальцами, казалось, готовыми вотвот ухватить МариЛу за шиворот и вытащить из защитных границ.

Любой, менее опытный, чем герцог, наверняка бы испугался и крикнул, предупреждая ее об опасности, но он понимал, что единственный путь к спасению зависит от их полнейшего равнодушия, поэтому он специально рассказал какуюто шутку, МариЛу рассмеялась, образ гигантской руки дрогнул и исчез.

После этого немало странных видений проносилось вокруг пентакля, явно с намерением выманить их оттуда, но чем больше их появлялось, тем спокойнее становился герцог. Он все больше и больше убеждался, что освященной воды, использованной для организации астральной обороны, вполне достаточно, даже при отсутствии многочисленных предметов, которые он использовал в КардиналзФолли, для удержания эманаций Зла, по крайней мере, пока они с МариЛу продолжают бодрствовать Для того чтобы поддержать силу пентакля, каждый час герцог обновлял линии, проведенные по полу, водой из графина.

В половине третьего, похоже, враг понял, что его не боятся, поэтому видения прекратились. В течение примерно двух часов вообще ничего не происходило, и де Ришло пришел к заключению, что противник решил не досаждать им какоето время, пока они не устанут от разговоров и не заснут.

А на самом деле они совершенно не хотели спать, потому что каждый чувствовал присутствие союзника, на которого можно положиться. Их тела, обнаженные днем под палящим солнцем, временами так саднило, что казалось стоит только сорвать сгоревшую кожу и отбросить ее в сторону и сразу же наступит облегчение. Боль была достаточно сильной, еще когда они сидели и разговаривали с доктором Сатэрдеем, потом, когда они прошли в свои комнаты, немного полегчало, но сейчас стало намного хуже. Вряд ли они смогли бы уснуть, даже если б были в безопасности и в удобных постелях.

Вскоре после половины пятого их противник, вероятно, понял, что они совсем не собираются спать, и изменил свою тактику.

Странный, тяжелый запах наполнил всю комнату. Головы их отяжелели, конечности налились свинцом, и они почувствовали огромное желание расслабиться, чтобы волны сна унесли их прочь.

Де Ришло дотронулся рукой до МариЛу. Они продолжали говорить, но речь их замедлилась, они с трудом вспоминали события прошлого и зачастую замолкали.

Как только это происходило, один из них вонзал ногти в ладонь другого, пока тот, вздрагивая от боли, не отвечал, и разговор коекак продолжался.

Сколько это длилось, никто из них не смог бы сказать, они потеряли ощущение времени. Казалось, они часами борются против какойто ужасной неосязаемой вещи, давящей на них. В конце концов, однако, запах стал слабее, и они поняли, что выдержали и это испытание.

Последовала очередная пауза, во время которой они смогли немного восстановить свои силы, а затем последовало новое нападение – попытка загипнотизировать их, звуком вызвать сон и в то же время прервать их разговор.

Сперва очень тихо, а затем все громче и громче раздавался стук барабанов Вуду. Они были не переставая, монотонно, действуя на нервы, все время усиливаясь, пока МариЛу с герцогом с трудом стали слышать друг друга. Поскольку бой барабанов становился все громче, они говорили между собой тоже все громче и громче, пока не стали кричать друг другу. Они чувствовали, что либо надорвутся, либо сойдут с ума.

Напрасно затыкали они уши пальцами, разницы не было. Ужасный примитивный ритм все равно доходил до них. Они вынуждены были терпеть. И тут вдруг герцог запел песню, МариЛу подхватила ее. Обезумевшие, с выпученными глазами, они стали петь отрывки из старых музыкальных комедий, патриотические гимны, марши, нередко в полном несоответствии друг с другом. Ночь превратилась в настоящий кошачий концерт, однако это позволило им ни о чем не думать и освободиться от гипнотизирующего действия навязчивого ритма. Неожиданно бой барабанов прекратился. Наступив – шая тишина казалась зловещей. Издали донеслось пение петуха, означавшее окончание ночнх чар. Де Ришло глубоко вздохнул и посмотрел в окно Звезды побледнели, небо посерело. Наступал рассвет МариЛу и герцог встали, потянулись; довольные тем что могут выйти из пентакля, который сослужил им такую хорошую службу. Они почувствовали, как усталость свалилась на них, но это было вполне естественно и они понимали, что им еще нужно выдержать несколько часов. Де Ришло вновь зажег лампу и они с улыбкой посмотрели друг на друга.