Обойдемся без магии! - Евгений Гаркушев

Между ставкой Лузгаша и городом рыскали почти бесшумные дозоры. В кустах расположились часовые. Обойти их стоило немалого труда. Впрочем, думаю, дозоры охраняли ставку не только со стороны города. Со стороны гор и степи охрана, очевидно, была еще крепче. Ведь мало какой враг полезет к повелителю полмира напрямую.

К счастью, фонарей дозорные не носили. Они сами полагались на скрытность. А вот частокол, ограждающий ставку, освещался редкими чадящими факелами.

Подходя к ограде, я сначала пригнулся, потом опустился на четвереньки. Последние метров тридцать пришлось ползти.

Частокол, к счастью, не был сплошным. Полежав под ним минут десять, с помощью слуха, обоняния и отчасти зрения я выявил расположение двух дозорных за забором. Они стояли редко. До того, что сторожил справа, было метров сто. До левого – метров пятьдесят.

Коротким мечом я аккуратно прорезал в ограде из толстых деревянных прутьев щель – тридцать сантиметров высотой, полметра шириной – только чтобы пролезть. Нить с погремушками из жестянок проходила выше, ее я не задел. Проскользнув под оградой, я вновь встал на четвереньки, а отойдя немного, поднялся на ноги. Теперь проще было выдавать себя за своего.

Шатер Лузгаша было нетрудно узнать. Сооружение высотой метров в пять из алого материала, освещенное со всех сторон масляными лампами и факелами, невольно притягивало взгляд. Время от времени к нему, гортанно крича, подходили курьеры. Некоторых пускали внутрь, некоторые заходили в длинную и низкую зеленую палатку поблизости от шатра. Там, наверное, жили старшие командиры или располагался походный штаб.

Используя эту палатку и тень от нее как прикрытие, я приблизился к шатру повелителя Луштамга метров на сорок. Вокруг шатра на расстоянии метров десять друг от друга стояли цепью копейщики. Но эти воины, которые должны были нести стражу особенно бдительно, на деле почти спали на своих постах. Они были уверены в том, что внешние часовые остановят любого врага, и готовы были лишь обратить в бегство собственных солдат, по недоразумению или с пьяных глаз забредших в сторону начальственных палаток.

Каждые пять минут часовые тихо подавали голос. Со стороны перекличка звучала примерно так:

– Ных!

– Тых!

– Пых!

– Быг?

– Гах!

– Дах!

– Тех!

– Ках!

– Уса?

– Нам!

И так далее. Смысла в выкриках часовых я не уловил, системы – тоже. Скорее всего, это был обмен паролями, благодаря которому можно было узнать, на месте ли твои соседи, не занял ли враг место часового. От переклички к перекличке слова не повторялись. Думаю, постояв перед строем с полчаса, я бы разобрался в системе паролей и отзывов. Но это было ни к чему. Я не собирался «убирать» кого-то из часовых – они мне просто не мешали. А их вопли даже помогали, заглушая посторонние звуки.

После того как я вполз на территорию лагеря, я перешел на третий уровень сознания. На второй я вышел сразу после того, как покинул дом. Теперь я тенью проскользнул между двумя часовыми, которые даже не подозревали, что человек может так быстро двигаться. Легкий шорох да посвист ветра – и я уже у стены зеленой палатки.

Нужды забираться внутрь у меня не было. О чем шел разговор, я слышал через ткань. Мне даже были видны силуэты говоривших. Один – в рогатом шлеме. Другой – лысый, с длинными усами. Третий – в мохнатой шапке. Четвертый – широкий, как бочонок, коротко стриженный.

Разговаривали чужаки на своем диалекте, но я понимал их, так как изучал в свое время Истинную речь, от которой произошли все языки, наречия и диалекты. Как ни коверкай Слово, ничего принципиально нового не придумаешь. И назовешь ли ты воина «шартр», «уме», «солдат», «канпан» или «хорхму», дела это не меняет. Потому что суть слова – не в звуках, а в идеях, которые за ним стоят. И когда человек говорит, он лишь выражает звуками идею.

Толстый, который был здесь главным, излагал концепцию действий мелких отрядов. Это было бы любопытно, если б я собирался вести военную кампанию с войском хотя бы в три тысячи человек, но совершенно не интересовало меня в данный момент. О генеральном плане и направлении основного удара офицеры Лузгаша не говорили, а какие ключевые высоты займут сотни всадников и копьеносцев, как и откуда будет подвозиться им провизия и фураж – не мое дело. Пусть об этом болит голова у Лузгаша.

В зеленой палатке явно не занимались тайными операциями и большой политикой. Здесь собрались вояки. Разговор с фуража и кормежки для солдат плавно перешел к развлечениям. Как развлекаются ребята Лузгаша, я слушать не стал – слишком это было омерзительно. Того и гляди не выдержу, начну рубить всех подряд. А пришел я сюда не за этим.

Обогнув угол зеленой палатки, я вышел на освещенное место. Вышел с умом – чтобы любому было ясно, что я и есть часть палатки.

Результаты осмотра меня удовлетворили. Прямо перед входом в шатер Лузгаша дежурили четыре воина или вооруженных шамана, монотонно бубнивших мантры или молитвы. Повелитель Луштамга знал толк в охране. И шаманы при деле, и благочестие соблюдается, и то, о чем разговаривают в шатре, услышать трудно.

Я не собирался входить в гости к Лузгашу через главный вход. Хоть это и унижало мое достоинство, я опустился на живот и змеей пополз к стене. Будем надеяться, что холмик, который я образую на вытоптанной и выжженной земле вокруг шатра, дозорные не заметят.

Оказавшись у парчового полога, я замер. Вой часовых здесь был плохо слышен – звук не огибал шатер, а через две завесы ткани доходили лишь отдельные низкие ноты мантр. В шатре говорили тихо, но я развернул ухо в нужном направлении и услышал речь Лузгаша, старика-мага и еще какого-то человека, голоса которого мне прежде слышать не оводилось.

– … нам не помешает, – сказал Лузгаш.

– Они лучше вооружены, – вкрадчиво прошептал неизвестный мне голос.

– А магия здесь не действует, – проворчал старик. – Я бьюсь над загадками здешних пространств две недели и ничего еще не понял. Точнее, понял я многое, но сделать пока ничего не могу.

Я подумал, что пытаюсь разгадать загадку магической нейтральности Земли уже почти год и тоже ничего не добился. А есть, наверное, люди, которые работали над этой проблемой гораздо дольше. Так что старик спешил непростительно для своего возраста. Опытному магу нужно проявлять больше терпения.

– Зато нас больше, – резко возразил Лузгаш. – Погоним местную сволочь впереди как пушечное мясо. Когда завалим ими рвы, будет легче пройти нашей гвардии. А что до магии, Вискульт, так будь она проклята! Я счастлив, что попал наконец в мир, где действует только честный клинок!

– И не очень честный, – хихикнул третий собеседник.