Я иду к тебе - Елена Озерова

Приняв у порога прощальный поцелуй своего любимого и закрыв дверь, Ника отправилась на кухню мыть посуду. Даже это неприятное занятие было теперь в радость. Горячая вода веселой струйкой лилась на Никины любимые тарелки с каемочкой из васильков и тонкие фарфоровые чашки. Потом настала очередь кастрюльки и сковородки. Вдохновившись, Ника решила заодно навести в кухне образцовый порядок и начистить донышки всех кастрюль, стоящих на открытой полке. Натирая их до блеска жесткой щеточкой, Ника во все горло распевала так пришедшуюся к случаю старую песню Пугачевой. Журчала вода, за окном слышался шум машин с Беговой, в комнате был включен телевизор — передавали новости, а Ника пела: «Любовь, похожая на со-о-н, счастливым сделала мой до-о-м, но вопреки законам сна пуска-ай не кончится она…»

В эту какофонию звуков вполне вписался бешено затрезвонивший телефон. Ника, не успев даже руки вытереть, подлетела к аппарату и схватила трубку. Почему-то она была уверена, что звонит Андрес.

— Алло, алло! Дорогой, это ты?

В трубке нерешительно хмыкнули, а потом робкий женский голос неуверенно сказал:

— Простите… Это квартира Вероники Войтович?

— Да, — удивилась Ника. — Вы с ней и говорите.

— Вероника! Еще раз простите… Я вас… тебя не разбудила?

— Да нет, ничего страшного.

Голос казался странно знакомым, но Ника не могла сообразить, кто это был. Однако долго ломать голову не пришлось.

— Вероника, это Мара. Ну, помните? Из Каунаса.

— Мара! — Ника от удивления чуть не села мимо стула. — Мара! Но ведь я же тогда… Откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Андрес, когда приезжал, оставил Раймонду твой телефон и все рассказал.

— Послушай, — Ника покраснела, — мне ужасно стыдно, что пришлось тебя обманывать. Я не хотела, просто так получилось.

— Сейчас это неважно, — нетерпеливо сказала Мара. — У меня мало времени, я звоню из автомата, чтобы Раймонд ни о чем не догадался.

— Почему?

— Потому что… Впрочем, неважно. Я хочу тебя предупредить — Андрес не совсем тот человек, за кого себя выдает.

— Как? — Ника не понимала. — Ты шутишь? Хочешь меня разыграть?

Но голос Мары был серьезен. Даже слишком.

— Он не любит тебя. Он тебя просто использует, поверь мне.

— Зачем? — Ника никак не могла взять в толк, что происходит. — Как можно меня использовать?

— Я сама ничего не знаю, просто подслушала один разговор. Случайно. Ты ему зачем-то нужна, и все должно совершиться в ближайшие две недели. Или даже раньше.

— Что должно совершиться?

— Ох, не спрашивай! — Нике показалось, что Мара всхлипнула. — Порви с ним, порви поскорее. Пока они не сломали и тебе жизнь.

— Но…

— Все. Извини, больше я все равно ничего сказать не могу. Поверь мне, пожалуйста, поверь! Я и так многим рискую. Если Раймонд узнает, что я тебе звонила… Но ты ведь не скажешь? Пожалуйста, никому не говори!

— Мара! Я никому ничего не скажу, но объясни…

— Не могу. Порви с ним поскорее. — В телефоне дали отбой. Ника какое-то время слушала короткие гудки, потом осторожно положила трубку на рычаг. По-прежнему в комнате звучал телевизор, и из кухни слышался звук льющейся воды, но радостного настроения как не бывало. Ника медленно поднялась со стула, прошла в комнату, выключила новости, потом вернулась на кухню и завернула кран. Наступила тишина. Она машинально вытерла мокрые руки о фартук и присела на краешек табуретки у плиты.

Ну и что все это значит? Дурацкий розыгрыш? Не похоже. Слишком встревоженно звучал голос Мары. Действительно хотела о чем-то предупредить? Тогда почему ничего не объяснила? Ника симпатизировала молоденькой танцовщице, но на слово верить всяким гадостям об Андресе она не будет. Может быть, Маре просто показалось? Она подслушала какой-то разговор, ничего толком не поняла и кинулась звонить… Ника покачала головой. Судя по тому впечатлению, которое Мара на нее произвела в Каунасе, эта девушка не из тех, кто быстро поддается панике. И что за разговор? Если бы Мара дословно передала, что Андрес говорил! Нет, тут явно какая-то ошибка! Надо будет спросить у него самого!

Эта мысль вернула было Нике душевное равновесие, но она вспомнила, что Мара просила — нет, даже умоляла — оставить ее звонок в тайне. Господи, вот наказание! Из-за каких-то Мариных страхов, скорее всего выдуманных, столько переживаний! Но подводить молоденькую танцовщицу она не собиралась. Нет, не из-за Андреса: Ника была уверена, что, услышав о Мариной панике, он лишь посмеется и объяснит, что именно он сказал и какие его слова Мара не так поняла. А вот Раймонд… Еще тогда, в Каунасе, Раймонд Нике не понравился. Он действительно может устроить Маре скандал, если узнает, что она что-то предприняла от него тайком. Еще и ударит — он на это способен! Что же делать?

9

Освободилась Ника рано, — запись прошла на удивление гладко, почти без повторных дублей. Вот ведь — когда ехала в метро на съемки, думала, что сегодня ничего не получится: странный телефонный разговор не шел у нее из головы, она думала, что не сможет сосредоточиться на программе. Но, хотя мысли Ники и блуждали далеко от спортзала, отлично тренированное тело выполняло упражнения красиво и четко. Она даже удостоилась похвалы режиссера.

Выйдя из студии, Ника взглянула на часы: половина пятого. Если Андрес будет дома как намечал — в восемь, то у нее еще масса времени. Утром, за размышлениями, Ника не успела навести порядок в квартире, а ей хотелось быть в глазах любимого хорошей хозяйкой. Если сейчас поймать машину, она успеет приготовить приличный ужин, и привести дом и себя в порядок.

Ника пролетела по квартире с пылесосом как метеор, потом быстро расправилась с влажной уборкой. Слава Богу, кухню она успела выдраить до Мариного звонка. В семь часов все у Ники уже блестело чистотой, в духовке томилась индейка с яблоками, салат нарезан, картошка начищена и ожидала, когда ее бросят в масло на сковородку.

Приняв душ и тщательно расчесав волосы, Ника, не надевая халата, прошла в спальню. Там, на постели, дожидалось чудо современного дизайна, дивный комплект из Парижа: трусики и бюстгальтер светло-бежевого цвета, шелковые, с фрагментами из настоящего кружева. Облачившись в это великолепие, Ника подошла к большому зеркалу и внимательно оглядела фигуру в полный рост снизу вверх. Изящные щиколотки, узкие колени, стройные загорелые бедра, плоский живот, чуть прикрытый мягким шелком… Талия могла быть чуть поуже и грудь побольше. Хотя бюстгальтер действительно хорошо подчеркивает форму и зрительно увеличивает объем. Нет, пожалуй, придраться не к чему — она несомненно хороша. И кружева на груди выглядят так соблазнительно… Грустно улыбнувшись, Ника послала самой себе воздушный поцелуй. Если бы не утреннее происшествие, она была бы совершенно счастлива. А так мысли все время возвращались к странному звонку из Каунаса. Впрочем, Ника, кажется, почти придумала, как поступить…