Влюбленная тетушка - Эрл Гарднер

– Кто вам это сказал?

– Окружной прокурор, мистер Болдуин Маршалл.

– И вы подчинились его распоряжению?

– Я предпочел бы сказать так – я выполнил его просьбу.

– В такой степени, что предпочли оставить вашу невесту волноваться за вас, искать вас и не знать, где вы?

– Я только что вам объяснил, что продиктовал для нее записку, чтобы она не беспокоилась.

– Но вы этого не делали вплоть до того момента, пока не убедились, что ее нет в номере, и она не сможет лично ответить на ваш звонок?

– Ну...

– Иными словами, вы долго ничего не делали, чтобы уберечь ее от волнения?

– Вы правы, я это признаю.

– И все только потому, что окружной прокурор не велел вам ей звонить?

– Он мне сказал, что чрезвычайно важно никому не знать, где я нахожусь... Я спросил, не могу ли я сообщить об этом своей невесте, и тогда он мне разрешил оставить для нее записку, но запретил лично разговаривать. Он не хотел, чтобы меня кто-нибудь видел.

– Так... Скажите, после вашей беседы с окружным прокурором вы отправились в Мексикаль?

– Нет, сначала в Тихуану.

– В Тихуану? – деланно удивился Мейсон. – И сколько времени вы там пробыли?

– Переночевал.

– А потом поехали в Мексикаль?

– Да.

– Автобусом?

– Нет.

– В частной машине?

– В арендованном самолете.

– Кто же его арендовал?

– Мистер Болдуин Маршалл, окружной прокурор.

– Во время перелета мистер Маршалл упоминая мое имя?

– Ваша Честь, – не выдержал окружной прокурор, – вопросы адвоката зашли далеко в сторону, так что даже смешно... О чем я разговаривал с этим свидетелем, совершенно не касается разбираемого дела и не может на него влиять. При прямом допросе свидетеля ничего не обусловливало необходимости спрашивать о том, что сейчас интересует мистера Мейсона, поэтому я решительно протестую.

– Возражение отводится! – рявкнул судья Мейнли. – Продолжайте, мистер Мейсон, задавать любые вопросы, так как я уже понимаю, что вы имеете основания сомневаться в непредвзятости свидетеля.

– С разрешения Высокого Суда, – снова запротестовал Маршалл, – все это не имеет никакого отношения к настрою свидетеля. Всем совершенно ясно, что я принял необходимые меры для того, чтобы оградить Джорджа Летти от постороннего влияния.

– Мы не станем обсуждать этот вопрос, – холодно отрезал судья Мейнли, – решение уже принято. – Он повернулся к свидетелю: – Вам был задан вопрос: упоминал ли мистер Маршалл имя Перри Мейсона?

– Да.

– Неоднократно? – спросил Мейсон.

– Он обсуждал ваши действия довольно подробно.

– Он много раз упоминал мое имя?

– Да.

– Сколько? Раз десять?

– Я не считал.

– Но много раз?

– Да, много.

– И окружной прокурор сказал вам, что он рассчитывает на то, что ваши показания произведут на защиту впечатление разорвавшейся бомбы, поэтому он и принимает все меры для того, чтобы вы не разболтали эту историю кому-то еще?

– Кажется, да... Да, сэр.

– Вы с окружным прокурором много раз повторили свою историю?

– Да, мы много говорили о том, что я видел и слышал. Он все время уговаривал меня напрячь память и посмотреть, не смогу ли я несколько расширить мои показания?

– Ах, вот даже как! – воскликнул Мейсон. – Окружной прокурор хотел, чтобы вы расширили ваши показания?

– Ну он... не совсем так... но...

– Подождите, секунду назад вы изволили сказать, что он все время уговаривал расширить ваши показания?

– Понимаете, слово «расширить» было моей интерпретацией того, что он говорил.

– Ясно... На основании того, что говорил вам окружной прокурор, у вас сложилось мнение, что он желает, чтобы вы расширили свои показания, так?

– Скорее, усилил бы их.

– Усилил?

– Да.

– И он дал вам деньги, чтобы вы это сделали?

Маршалл даже подскочил на месте.

– Ваша Честь, это чисто личное дело... Я протестую, это неправильный перекрестный допрос. Это инсинуация. Это – ложь!

Но судья уже насторожился.

– Вы возражаете против данного вопроса?

– Да, самым решительным образом!

– Возражение не принимается. Садитесь!

– Отвечайте на вопрос, – сказал Мейсон. – Давал ли вам Маршалл деньги?

– Но не за то, чтобы я усилил показания.

– Давал ли окружной прокурор вам деньги?

– Да.

– Вы целиком зависели от Линды Кэлхаун в отношении ваших средств?

– У меня имелись небольшие сбережения.

– Сбережения?

– Да, на счету в банке.

– За счет чего?

– Я сэкономил их из моего содержания... из моих карманных денег, и я кое-что смог отложить.

– Из какого содержания?

– Из тех денег, что мне давала Линда Кэлхаун.

– А Линда знала, что вы откладываете деньги на счет?

– Нет.

– Линда работала?

– Да.

– Понимаете ли вы, что она лишала себя многих удовольствий, всех тех мелочей, которые так много значат для любой женщины, чтобы постоянно давать вам деньги на учебу в юридическом колледже?

– Наверное.

– А вы еще и присваивали часть денег?

– Что значит _п_р_и_с_в_а_и_в_а_л_? – закричал Летти. – Эти деньги давались мне!

– Но они вам давались со специальной целью, правда?

– Возможно.

– А вы тайком от вашей невесты часть этих денег относили в банк, где завели себе счет с тем, чтобы у вас имелись свободные деньги для других целей?!

– Вовсе не для других, нет! – возразил Летти.

– Но ведь деньги вам давались на то, чтобы вы могли учиться и закончить образование?

– Да.

– А вы их полностью не тратили?

– Я получал больше, чем мне в действительности требовалось.

– Но ведь избыток вы ей не возвращали?

– Нет. Я отказывал себе во всем, мистер Мейсон, жил экономно, чтобы иметь возможность помогать...

– Кому?

– Линде.

– Тогда вам следовало сказать ей, что она дает вам слишком много денег, и вернуть все излишки.

– Я же объяснил, что излишки относил в банк.

– Счет был открыт на ваше имя?

– Да.

– Так... Теперь скажите, вы видели меня девятого числа в Юме, штат Аризона?

– Видел.

– И вы сказали мне, что вы совсем без денег?

– Да.

– И я дал вам двадцать долларов?

– Да.

– После этого вы немедленно вернулись в Эль-Сентро, позвонили Линде и сказали, что израсходовали решительно все, и попросили телеграфом перевести вам еще двадцать долларов, так это или нет?

– Я попросил субсидию, чтобы вернуться домой.

– Вы велели ей перевести вам телеграфом двадцать долларов, не так ли?

– Да.

– И сказали ей, что все потратили?

– Да.

– Но в это время у вас еще были те двадцать долларов, которые вы получили от меня?

– Но ведь это был заем?