Принцесса Намонаки - Мария Николаевна Сакрытина

Я вытерла лицо руками, испачканными землей и кровью, бросила взгляд сквозь прутья клетки на своих тюремщиков и придумала, как выбраться.

Сейчас мне тяжело это описывать, даже чернила неровно ложатся на рисовую бумагу. Но это сейчас, когда все уже прошло и я в безопасности. Только бы не закапать буквы слезами, иначе все насмарку…

Тогда же я стиснула зубы и принюхалась к аромату еды – рядом с костром у пещеры сидели самые значимые из Плащей вместе с главарем. Чин чином сидели: помост, низкие столики, подушки, подносы. Ли тоже там был, делил с ними ужин.

Я с силой прикусила язык, до крови, и отвернулась. Живот сводило от голода. Плащи жарили мясо, и пахло оно обалденно, а я последний раз ела утром, мы же так торопились… Сюда.

Моя казнь была назначена на полночь. Сначала они поедят, выпьют, а потом начнут развлекаться со мной. О том, что они сделают с принцем, единственным сыном их любимого императора, я услышала достаточно.

Обломитесь, мерзавцы.

Не понимаю, почему меня не обыскали. Они или идиоты, или настолько самоуверенные. Но уж Ли-то!.. Может, просто решили, что неженка-принц не опасен? Он же слабак, что с него взять?

А у меня были с собой и длинные шпильки, и маленький, но острый кинжал за голенищем, и флакончик с быстрым легким ядом, который выпьешь и словно заснешь. Навсегда.

«Ну, сейчас я вам устрою», – думала я, отвернувшись к стене, и пилила веревки кинжалом.

Для правдоподобности я всхлипывала, дрожала и бормотала мольбы. Глупости всякие, но со стороны можно было подумать, что решимость принца покинула и он готов к пыткам – бери тепленьким. Ли, конечно, мог обо всем догадаться, но он сидел рядом с главарем, который как раз рассказывал какую-то веселую историю. Все они пили, ели и смеялись.

Как я вскрывала замок клетки на глазах у охранников – отдельная история и не очень-то приятная. Замок был простой, пару раз всего шпилькой повернуть, но за мной следили. Я подползла к двери клетки, приготовилась и стала шепотом умолять, чтобы меня развязали, а то очень больно. Ну пожалуйста, вы же люди!

Охранники тоже ужинали, и делали это слишком близко к моей клетке. Глупцы!

Развязывать меня они не стали, поить и кормить тоже – запустили в лицо костью, мол, жуй, собака, – а я под шумок, как могла аккуратно, вылила в их еду яд. При этом ободрала руки о прутья, зато очень натурально умоляла смилостивиться.

Ли наверняка все понял бы… Хорошо, не он меня охранял.

Они и правда умерли быстро – я же для себя этот яд готовила. Я смотрела на охранников и не чувствовала ничего, кроме тревоги: если кто-то заметит неладное, мне крышка.

Открыв дверь клетки, я тихо вышла. Руки еще не полностью отошли от веревок, но мне удалось вытащить у мертвецов пару кинжалов. С мечом я бы не справилась, а лука и стрел у них не было.

Я распустила волосы, убрала сверкающие драгоценные шпильки, которые могли меня выдать, надела грязно-серую накидку одного из убитых и невозмутимо вышла из пещеры, смешавшись с Плащами.

И все бы получилось, правда! Ушла-то я незамеченной. Ну почти. Пару раз меня о чем-то спросили, а я невозмутимо ответила какую-то чушь. Тут главное смелость, и собеседник подумает, что просто тебя не расслышал.

Так вот, все бы прошло успешно, знай я этот лес, но я его не знала, а потому заблудилась. Очень быстро я поняла, что не знаю, куда идти. Так и бродила по лесу – одна, избитая, голодная, усталая. Прошло, наверное, полчаса, когда за мной отправили погоню. Плащи-то свой лес знали, наверное, как Робин Гуд – каждый куст.

«Все пропало», – подумала я, продираясь сквозь листву и то и дело натыкаясь на деревья. Темень вокруг была страшная, ни зги не видать! Не стоило и думать отбиться от погони с двумя кинжалами, максимум мне бы исподтишка удалось лишь пару человек уложить. Я же не супергерой.

Так что я бежала. В темноте, ориентируясь лишь на слух – прочь от погони, чтобы она тише и тише становилась. Но она неумолимо приближалась.

Мне сложно это вспоминать, мозг выбрасывает подобные события из памяти. Помню лишь, как петляла от одного факела к другому, бесполезно махала кинжалами, кого-то сшибла, кто-то сшиб меня, мы покатились к обрыву, я с трудом поднялась и прыгнула, а потом вцепилась в острый камень буквально в последний момент.

Когда от факелов стало светло, словно днем, я поняла, что от пыток Плащей не умру. Нет, я банально разобьюсь.

Я висела на каменном выступе, торчавшем из черной бездны, как одинокий клык, а далеко внизу оглушительно шумела река. Как я до этого клыка долетела, не знаю, но умные мятежники повторять мой подвиг не желали и стали совещаться, что со мной делать. Главарь кричал, чтобы те прыгали ко мне, иначе что и кому они без моей головы докажут? Пусть сейчас же прыгают, или он их сам в реку столкнет.

С дисциплиной у Плащей оказалось не очень, потому что прыгнул лишь один. До меня не долетел, зацепился за клык поменьше, все еще достаточно далеко от меня. Понятия не имею, на чем держались эти выступы, в темноте не было видно.

– Господин! – позвал Ли, естественно, я его узнала. – Господин, возьмите мою руку!

Меня порадовала паника в его голосе. Я еле висела над бездной, руки, и без того истерзанные, адски болели, но мне было приятно слышать, что этот предатель боится.

– Господин, прошу вас! – Он протягивал ко мне руку, другой цепляясь за камень. – Я удержу вас, хватайтесь! Я вас вытащу, обещаю!

– Предатель, – прошипела я и тут же подумала, как будет глупо, если это окажется моими последними словами.

Ли в отчаянии смотрел на меня и, наверное, колдовал – таким пронзительным казался его взгляд.

– Господин, умоляю, поверьте мне!

Не зря он паниковал – хорошо изучил меня за то время, пока служил моим телохранителем. Понял, что лучше расшибусь, чем сдамся Плащам. О том, чтобы договориться с ними, не стоило и думать, а раз все равно умирать, то река и быстрее, и легче.

Я поймала его взгляд, ухмыльнулась и разжала руки.

Кажется, Ли кричал. Не знаю, меня очень быстро оглушил ветер. Я с огромной скоростью полетела вниз, но вместо реки врезалась во что-то мягкое. Оно легко спружинило, а потом по-птичьи завопило, подхватив меня когтистыми лапами, и полет продолжился. Только уже не вниз, а