Дефолт совести - Александр Смоленский

Сериал убийств Лабораторная работа № 6

Москва. Ожидаемая расправа

Бабье лето в столице было в самом разгаре. Бархатное тепло сентябрьского солнца бережно согревало увядающую природу. Воздух, уже успевший крепко настояться на пряных ароматах осени, был так прозрачен и чист, что казалось, вот-вот зазвенит.

Всё это великолепие природы навевало на Алексея Турова неизменную тоску и грусть. Закинув на плечо большую спортивную сумку и исподволь любуясь красотами осеннего леса, он задумчиво брёл по пустынной аллее Битцевского парка, где завершил очередную теннисную тренировку тета-тет со стенкой. С некоторых пор играть без партнёров стало для него традицией. То ли бывшие спарринг-партнёры стали избегать его, то ли он сам уже не нуждался в них, находя удовольствие в уединении.

Алексей был весьма доволен собой, считая, что наконец-то преодолел чёрную полосу в жизни. Вот уже почти десять месяцев никто из теневых боссов – ни местных, ни заграничных, – его не беспокоил и, слава богу, не давал никаких поручений. Даже Зубр, после того как Туров в точности исполнил его последний приказ по трансферту туркменских денег, будто бы напрочь забыл о нём. Поначалу это казалось Алексею подозрительным, но потом он перестал сам себя заводить. Молчат? И отлично. И всё благодаря той провальной пресс-конференции в начале года, которая неожиданным образом круто изменила всю ситуацию. Уже через пару дней об этой пресс-конференции заговорили все в деловом мире: и в Москве, и за границей. Даже тот наглый адвокат из Страсбурга чуть ли не оборвал все телефоны...

Туров помнил до мельчайших деталей, что происходило тогда. Словно это было вчера. Впрочем, это как раз и неудивительно. А вот тот факт, что из архива Генпрокуратуры буквально на днях вновь затребовали запись прессконференции, Турова вряд ли бы обрадовал. Тем более что затребовал его знакомый Алексею по давним «собеседованиям» сам начальник следственного управления прокуратуры Волин.

– Помнишь, где-то полгода назад ты упоминал про пресс-конференцию нашего подопечного? – спросил Волин следователя Рыльцова, которого специально с этой целью пригласил в свой кабинет.

– Вы имеете в виду пресс-конференцию Турова? Это когда он у себя в нацбанке собрал узкий круг журналистов и ни с того ни с сего брякнул, что располагает компроматом на всех виновников дефолта...

– Даже вот как?! Шутишь, Глеб! – удивлённо вскинул густые брови начальник управления. – И что ж ты сразу не доложил?

– Извините, докладывал...

– Докладывать-то докладывал, да, видно, не так. Иначе я бы вспомнил. Но как-то странно, что ни один канал, ни одна газета даже словом не обмолвились о пресс-конференции. – Волин о чём-то задумался. Потом спросил: – А ты как тогда о ней узнал?

– Так ведь работаем, Виталий Валентинович, а не баклуши бьём, – улыбнулся следователь. – У нас даже на этот счёт кассета с материалами имеется.

– Да ну?! – Удивлению начальника не было предела. Его переполняла гордость за толкового подчинённого. Молодцы всё-таки мужики, когда посоветовали взять Рыльцова под своё крыло.

– Желаете посмотреть? – предложил Глеб. – Можно организовать. Кассета с той поры так и лежит в архиве. Только сначала удовлетворите любопытство, товарищ полковник. Что вдруг спустя столько времени вспомнили о пресс-конференции?

– Смежники ниточку подкинули. Длинная цепочка. Через Интерпол, наших разведчиков из Ясенева. Да и прослушка кое-что засекла... Словом, сорока на хвосте принесла, что к Турову на встречу вылетел некий адвокат из Страсбурга по фамилии Зоммер. Не слышал про такого?

Рыльцов развёл руками.

– И я вот не слышал. И все потому, что оторваны мы с тобой от европейской жизни, – сделал неожиданный вывод Волин. – А то бы знали, что этот самый адвокат ведёт собственное расследование по нашему дефолту. Вот дают ребята! Хочу спросить тебя: у них что, своих проблем нет? Ответь, пожалуйста, Глебушка. Ладно, можно не отвечать, товарищ старший следователь по особым поручениям. По глазам вижу, что отвечать нечего. Ни ты, ни я их публику не поймём. Но так или иначе, этот Зоммер почему-то очень заинтересовался пресс-конференцией и тем, что на ней сообщил Туров. Тут я и подумал, что нам бы тоже не помешало оказаться в теме.

– Это я мигом организую, Виктор Валентинович, – обнадёжил Рыльцов.

Спустя четверть часа он вернулся, переполненный гордостью от своей прозорливости, и вставил кассету в видеоплеер, встроенный вместе с телевизором в нишу книжной стенки.

– Пожалуйста. Полная видеозапись пресс-конференции господина Турова. Давайте посмотрим, что там такого интересного. – Рыльцов по-свойски присел на стул рядом. – Кстати, знаете, откуда я взял эту штукенцию? Ребята из охраны нацбанка презентовали.

– Молодцы ребята. И ты тоже молодец. Везде свои люди. Давай врубай этот триллер! Сам уже смотрел?

На веснушчатом лице майора нарисовалась довольная улыбка.

– А как же! Не стану же я начальству дешёвку какуюнибудь подсовывать! Я первую половину перемотаю, товарищ полковник. Там неинтересно. Там наш банкир как бы отчитывается про свои достижения в героической борьбе с криминальными банками. А вот вторую часть посмотреть стоит. Журналюги такой перекрёстный допрос Турову устроили, что нам бы не мешало поучиться...

Экран телевизора наконец засветился. Изображение оказалось достаточно чётким, однако съёмка велась с одного ракурса. Волину не трудно было догадаться, что прессконференция снималась стационарной скрытой камерой. Тем не менее в кадре можно было без труда разглядеть роскошный интерьер кабинета первого зампреда нацбанка, длинный совещательный стол, во главе которого восседал сам Туров. С двух сторон за тем же столом устроились журналисты. Их было немного – всего двенадцать человек. Перемещаясь с места на место, в кадре время от времени сновали трое телеоператоров с камерами.

С экрана послышался чуть взволнованный баритон Алексея Турова:

– ...кроме того, мы будем последовательно внедрять систему мер, обеспечивающих защиту вкладов населения. Трагедия девяносто восьмого года, да-да, именно трагедия, я не нахожу другого слова, никогда не должна повториться! У меня всё. Ну, а теперь, пожалуйста, вопросы.

Первой с места поднялась высокая полноватая дама с мужеподобными чертами лица.

– Представьтесь, пожалуйста, – предложил сотрудник пресс-службы банка.

– Мне нет нужды делать это, – вызывающе ответила ему обозреватель газеты «Без секретов» Марлинская. – И вообще мне здесь делать нечего. Я полагала, что услышу хотя бы намёк на покаяние от одного из главных виновников дефолта... Треть населения страны по вашей вине осталась без копейки в кармане, в то время как на ваших личных счетах скапливались миллионы. Я ещё могу поверить, что существуют падшие ангелы, но чтобы грешники превращались в ангелов?! Всё, что здесь происходит, самое настоящее фарисейство. Я не могу здесь больше оставаться. Да покарает вас Господь!

– Вот даёт баба! – не отрываясь от экрана, в невольном восхищении воскликнул Волин. – Хороший обвинитель из неё вышел бы...

– Так у неё самой пропали, если память не изменяет, около ста тысяч долларов. Я специально проверял.

– Откуда у какой-то журналистки такие деньги? – искренне удивился начальник управления.

– Откуда-откуда... От заказчиков. Вы разве не помните, сколько гадости она написала? Наверняка не бесплатно.

– Ясно. Давай смотреть дальше, а то самое важное пропустим.

– Не пропустите, товарищ начальник. Я слежу, – успокоил Рыльцов.

Тем временем на экране к Турову обратился мужчина с густыми, подёрнутыми сединой усами, облачённый в клетчатый пиджак.

– Лев Багрянский, независимый журналист. Не могли бы вы уточнить, уважаемый Алексей Борисович, куда испарились накануне дефолта пять миллиардов долларов стабилизационного кредита МВФ, выделенного России и предназначенные специально для того, чтобы спасти страну от беды? Вы просто обязаны были знать это, так как в то время занимали ту же должность, как и сейчас, а значит, контролировали все финансовые потоки.

– Понятия не имею, о чём вы меня спрашиваете, – вытирая платком вспотевший лоб, ответил Туров. – Для спасения страны предпринималось немало шагов. Но увы.

Независимый журналист демонстративно рассмеялся.

– Вы слышали? Представления не имеет! Кто этому поверит?!

– Кулишов, главный редактор журнала «Наш банк».

С экрана раздался голос мужчины, который сидел спиной к скрытой камере, и поэтому в кадре был виден лишь его затылок.

– Господин Туров, можете ли вы хоть как-то объяснить, куда делись 650 миллионов долларов, выделенных нацбанком для Агропромбанка?

– Были использованы по назначению, – не моргнув глазом соврал Туров, хотя прекрасно знал, о чём идёт речь.

– Агентство «Интерфакс», Петров. – С места встал этакий крепыш с уверенным, всезнающим взглядом. – Хочу вспомнить ваше телеобращение в самый разгар кризиса. Тогда вы призывали вкладчиков проблемных банков перевести свои средства в Сбербанк, который якобы полностью компенсирует их убытки. Но это была ложь. Своим телеобращением вы не только усугубили панику среди населения, но и угробили ещё вполне жизнеспособные банковские структуры. Вы полагаете, вам это когда-нибудь простят?