Берёзовый отец Саиды - Роза Кадимовна Хазиева

мальчиков, на родительских собраниях ставят в пример. На собрания всегда ходит Саида, Карим не ходит. Бывают родительские собрания класса, а бывают общешкольные. Классные собрания учителя проводят в конце каждой четверти, знакомя с итогами обучения за четверть. Общешкольные проводятся только два раза в год – поздней осенью и ранней весной. Они проводятся в клубе, а не в школе. Народу бывает на этих собраниях столько, что даже на проходе люди сидят на скамейках, затащенных с улицы. У задней стены и в сенях, при распахутых настежь дверях, народ просто стоит. И всё равно все не помещаются. Потому что на общешкольные собрания приходят все деревенские люди, и мужья, и жёны, и старики, и старушки, у которых уже дети давно выросли, и молодёжь, у которых ещё нет детей. Общешкольное собрание – это большое событие в деревне. Там директор или завуч, или кто-либо из учителей, читает доклад о Великой октябрьской социалистической революции, о том, как наша страна – страна Советов, самая сильная и лучшая страна в мире, строит социализм, при этом двигается к коммунизму. Бывает, читают доклад о Великой победе над фашистами, такой доклад Саиде нравится больше. Больше всего ей не нравится доклад о солидарности трудящихся. Такие доклады она не слушает, а просто сидит, и всё.

После доклада говорят об общешкольных делах, хвалят лучших учеников и называют худших. Не дай Аллах оказаться среди тех родителей, чьи дети попали в этот список! Саида видела, как родителям становится нехорошо, когда завуч называет фамилии неуспевающих!

Вот сегодня тоже будут читать доклад, а потом будут говорить об успехах детей. Сегодня – общешкольное собрание. Саида расчесала волосы, нарядно оделась, надела самый красивый платок на голову, и отправилась раньше времени на собрание. И всё равно опоздала. Клуб был уже полон – все сидячие места заняты. Но женщины, с кем работает Саида в поле, окликнули её, потеснились, и Саида оказалась на предпоследнем ряду.

Наконец, собрание началось. Доклад делал сам директор школы. Он стоял на сколоченной из досок трибуне, что-то зачитывал и рассказывал. Саида не слушала. Немного даже вздремнула. Потому что в клубе было очень душно. Вдруг директор, видно, заканчивая свою речь, громко сказал: « Не морочьте детям голову разной чепухой! Никакого Бога нет!» Эти слова прозвучали, как сильный гром. Все притихли и затаили дыхание. Опустили глаза вниз. Но вдруг, совершенно неожиданно для всех, зычный мужской голос откуда-то сзади Саиды на весь зал громко, спокойно и торжественно произнёс: «Аллах есть! Он един! И пророк Мухаммед – посланник его!» Теперь народ замер от удивления и ужаса. Что же сейчас будет? У Саиды по телу пробежала дрожь. Было страшно за того смелчака, кто смог такое сказать. Каким же надо быть, чтобы сказать всенародно такому могущественному человеку, как директор, что Аллах есть, когда верующих преследуют по всей стране? Но в душе Саида ликовала: какое счастье, что кто-то смог заступиться за Аллаха! От переполнивших чувств Саида чуть не заплакала. Но – нельзя! Это – опасно. Вон как побагровел от злости и выпучил залившиеся кровью глаза директор! Давясь галстуком на шее, вмиг ставшим тугим, как удавка, грозно выдавил из себя: «Кто это сказал?» Но народ молчал. Директор повторил вопрос: «Кто это сказал?» В клубе стояла напряжённая тишина. Все молчали. Конечно, многие поняли, кто это. Кто-то стоял рядом. Кто-то узнал голос. Просто не хотят говорить. Вдруг Саида догадалась, кто это. Вернее, она вспомнила голос! Это выкрикнул Садри абзый с нижней улицы! Аллах, какой же смелый и мужественный человек! Ведь у него в школе учатся семеро детей! Что же будет с его детьми, если директор узнает? Саида задрожала от страха за Садри абзый и за его детей. Бывают же такие люди на свете! Недаром он прошёл всю войну, с первого дня до последнего, и вернулся живой! Вернувшись, женился, и вот семерых детей воспитывает! Достойный уважения человек! Саида стала тихо молиться и просить Аллаха, чтоб никто его не выдал, потому что директор уже ничего не спрашивал, а уговаривал выдать политического преступника. Он говорил, что религия – это опиум для народа. Он говорил, что наиболее сознательная часть населения должна помогать в искоренении веры у более тёмной части населения, и долг более сознательной части сейчас – назвать этого врага народа. Но народ молчал. Подождав ещё некоторое время, директор всем велел расходиться. Собрание закончилось. Люди нехотя пошли к выходу.

На улице народ обсуждал случившееся. Саида, сославшись на дела, ни с кем не стала разговаривать, убежала домой. Ей было одновременно и жутко и радостно. Её переполняло чувство благодарности к Садри абзый. Ей хотелось поговорить с ним, сказать ему, что он не одинок в своей любви к Аллаху. Саида тоже никогда не переставала верить, как бы не убеждали её в школе учителя, что Бога нет, как бы не высмеивали в газетах и в книгах верующих, называя их темнотой. Основное доказательство атеистов: «Кто его видел»? Саида тоже не видела Бога, но она знает, что он есть, он всегда рядом. Ей не надо его видеть, она чувствует его поддержку изо дня в день.

В школе, где учатся её дети, очень хорошие учителя. Они так много знают, очень добросовестно дают детям знания, но, к большому сожалению Саиды, все они – атеисты. Может быть, они тоже, как Саида, в глубине души знают, что Аллах есть, но вынуждены детям говорить обратное? Трудно сказать. Вот, директор, видно, искренне верит, что Бога нет. А ему иначе и нельзя, наверное. Ведь он коммунист! Коммунисты все должны быть атеистами. И комсомольцы – тоже. Сабир – комсомолец, и он – атеист. Он должен быть атеистом, иначе его не приняли бы в комсомол. Он верит своим учителям. Рахим тоже собирается вступить в комсомол, значит, тоже – атеист. Альфия – пионерка, значит, тоже атеистка. Не бывает верующих в Аллаха пионерок. В классе Альфии все дети до единого – пионеры, и там же учатся двойняшки Садри абзый. Они тоже – пионеры. Старшие дети Садри абзый – комсомольцы. Вот тебе на! Одно из двух: или дети Садри абзый скрывают от других, что они верят в Аллаха, или они – настоящие атеисты. А как же быть Саиде в этом вопросе? Кариму проще – он, вообще, ни в кого не верит. Живёт себе и живёт. Ему всё равно, верующие его дети или атеисты. Саида решила: она не будет убеждать своих детей, что Аллах есть,