Мост Невинных (СИ) - Торн Александра

Греналь кашлянул и продолжил:

— Мессир, если вы хотели выдвинуться к дворцу, то это весьма рискованно. Тут рядом заброшенный дом, и мы влезли на крышу, чтобы осмотреться. Так вот, дворец окружен горожанами так, что туда и всей гвардии не пробиться.

— А сам дворец? Разглядел что-нибудь внутри?

— Совершенно темный, ни единого огня. Вид такой, как будто там вообще никого не осталось.

— Ну, мы это предполагали, — заметила Илёр. — Видимо, регент решил не тянуть время и удрал вместе с королевой и ее ребенком, пока горожане увлеченно брали нашу тюрьму штурмом.

— Да, но где тогда гвардия? Он забрал с собой амальцев для защиты, но если гвардия не последовала за ним, то куда она делась?

На эти вопросы Солерну никто не ответил. Опустив голову, дознаватель долго размышлял и наконец пришел к решению, которое показалось ему разумным и справедливым:

— Главное сейчас — выбраться из Байолы. Никому из нас небезопасно тут оставаться. Ром-ан-Виллен, к счастью, относительно недалеко от предместий. Выдвинемся сейчас же. До рассвета успеем покинуть город. Когда отойдем от предместий, решим, кто и куда отправится дальше.

Никто не стал спорить, и спустя несколько минут авангард из гвардейцев Ларгеля и солдат Нуартье осторожно выбрался из тайного хода. Выход из тоннеля располагался под обрывом, который скрывал их в ночной тьме от глаз тех, кто еще оставался в квартале. Внизу Ги разглядел воду — один из мелких притоков Байи. По нему Солерн и сориентировался. Когда все беглецы покинули тоннель, дознаватель повел их по течению притока, к северным предместьям Байи.

Они шли около часа (при выходе из тоннеля Солерн пересчитал всех живых — вместе с ним из тюрьмы выбралось девяносто два человека) — однако тишина в квартале красильщиков казалась Ги все более подозрительной. До него доносился отдаленный, слабый шум, и, оборачиваясь время от времени, он видел столб дыма и огонь над Бернарденом. Горожане праздновали свою победу — и наверняка вскоре возьмут штурмом и дворец. Если там остался кто- то, способный его оборонять.

Убедившись, что Греналь присматривает за ведьмой и фрейлиной королевы, Солерн поравнялся с Ларгелем и спросил:

— Какой приказ получила гвардия в случае нападения горожан?

— Оборонять Эксветен, разумеется! — недоуменно ответил лейтенант. — Какой же еще приказ может быть?

— Тогда почему не обороняет?

— Может, капитан устроил там засаду?

— Не думаю, — пробормотал Ги. Турвель не так глуп, чтобы заманивать полчища байольцев во дворец, где у гвардии не будет никакого шанса на победу. Неужели регент увел королевских гвардейцев с собой? Не мог же даже фон Тешен додуматься до того, чтобы приказать своим солдатам перебить гвардейцев!

— Мессир! — воскликнул один из агентов. — Смотрите, здесь была схватка!

Солерн и Ларгель поспешили на голос агента. За полуразваленной баррикадой из мебели и дров они нашли два десятка тел. Лейтенант прерывисто вздохнул: даже в темноте было ясно, что часть убитых одета в гвардейские мундиры. Ги присел на корточки около другого тела и перевернул его. Хотя человек был в штатском, Солерн узнал капрала амальского полка — этот человек допрашивал его перед тем, как пропустить во дворец.

— Сомкнуть строй! — приказал дознаватель, поднявшись. — Женщин и раненых — в середину. Нуартье, устройте разведку.

Помощник кивнул и исчез. Солерн молча обвел взглядом пустые улицы. Если регент действительно сбежал из дворца — то что сделал бы Турвель, если бы узнал об этом? Бросился бы он в погоню, оставив дворец?

— Мессир, может, отступим в дом? — предложил Ларгель. — Вон тот как будто пустой, там можно укрыться и устроить засаду.

— Отправьте туда нескольких человек, пусть обыщут снизу доверху. В этом чертовом городе ничему уже нельзя верить.

— Слушаюсь, мессир!

Ги поднялся на баррикаду, развернул подзорную трубу и направил ее на дворец. Вокруг него уже вспыхнуло огненное кольцо, и темные волны горожан нахлынули на Площадь Роз. Символу монархии оставалось недолго, тем более что внутри находился парламент, который байольцы жаждали освободить.

Солерн направил подзорную трубу вдоль улицы, по которой ушла разведка Нуартье, и долго всматривался в то, что чернело впереди. Сложив трубу, он соскользнул с баррикады, махнул Ларгелю и вместе с дюжиной гвардейцев пошел навстречу людям Нуартье. Ведьма, обменявшись встревоженным взглядом с Николетти, поспешила следом.

— Бойня, мессир, — сказал Нуартье. — Здесь и дальше вдоль всей улицы полегло человек триста, не меньше. А мы еще не весь квартал обошли.

— Понятно, отчего жители разбежались, — заметила Илёр. — Кто с кем рубился?

— Гвардейцы короля с кем- то, мадам.

— С амальской ротой фон Тешена, — сказал Солерн. — Я узнал одного из капралов.

— Думаешь, регент и королева… — ведьма многозначительно смолкла.

— Не знаю. Обследуем квартал. Но не думаю, что Турвель убил бы королеву. Регента — да, со всем своим удовольствием, но не королеву и младенца.

— Тогда куда ж он их дел? — резонно спросила Илёр. — Он бы вернулся во дворец, если бы отбил ее величество с его, прости Господи, величеством. Хотя я в принципе не понимаю, с чего это тебя так взволновало.

— Не стал бы он возвращаться, — пробормотал Ги. Он пошел вперед, туда, где мостовая скрылась под грудой тел. В переулках, в тупичках, около домов — всюду были трупы. Фон Тешен устраивал войну всюду, куда приходил. Если чертов выродок сдох где- нибудь здесь, хоть от руки Турвеля, хоть от удара ночным горшком по черепу — то Ги готов был признать, что этот поганый день стал чуть получше.

Из- за тяжелых зимних туч выползла луна и озарила картину побоища. Дома, судя по всему, были покинуты. Хорошо бы кроме еды удалось разжиться телегой и лошадьми. Может, где- то тут им удастся поймать коней, брошенных гвардией. Не пешком же гвардейцы догоняли регента…

В темноте что- то блеснуло. Ги, удивленный тем, что в этой грязи и крови еще может что- то блестеть, подошел поближе и увидел эфес шпаги. Именной — подаренной королем. Солерн даже вспомнил, кому ее вручали — и наклонился, чтобы растащить тела.

— Что ты там делаешь? — окликнула его ведьма. — Мародерствуешь на поле боя?

— Я его нашел, — ответил Солерн, выпрямившись.

— Кто? Регента?! — Илёр бросилась к нему, и на ее возглас кинулись остальные. Наверное, хотели добить, если что.

— Это Турвель, — сказал Ги, стер рукавом засохшую кровь и грязь с лица капитана, и его пальцев вдруг коснулось еле уловимое дыхание. Дознаватель замер. — Господи, Илёр! Он, кажется, еще жив!

Ведьма опустилась на колени около тела, разорвала на нем камзол и рубашку, прижала руки к груди, и из- под них пробилось слабое золотистое свечение.

— Как он может быть жив? — буркнул Нуартье. — Вон, сколько крови, с ног до головы…

— Если бы это все была его кровь, — фыркнула Илёр. — Но нет. Немалую часть пролили те, кого он тут перерезал.

— Сможешь? — спросил Ги. Ведьма подняла на него глаза, и у него сердце екнуло: никогда еще он не видел ее такой изможденной.

— Нет, — сказала она. — Это слишком дорого. Да и кто за него заплатит?

— Я! — раздался позади задыхающийся возглас. Дознаватель обернулся — солдаты расступились перед амальской девчонкой. — Я, баронесса фон Эйренбах, плачу вам за его жизнь! — она сдернула с шеи жемчужную нитку с золотым крестиком, усыпанным бриллиантами и рубинами. — Пожалуйста, он всегда был добр к… ней, — фрейлина запнулась, прижала к груди сына. — И к нам. Помогите ему!

— Хорошая мысль, — сказал Солерн. — Турвель — человек Монфреев, и если ты поставишь его на ноги — то это наш билет в Невенн, под защиту северных герцогов.

Ведьма долго смотрела ему в лицо и наконец тихо спросила:

— Ты же понимаешь, что это предательство короны?

— Ты где- нибудь видишь здесь корону? — Ги кивнул на два столба дыма, поднимающиеся в небеса над Бернарденом и королевским дворцом. — Байола в руках мятежников, и ни один из нас не может здесь остаться. А я лучше сдохну, чем предложу шпагу регенту, будь он проклят.