Совсем не респектабелен - Мэри Патни

— Наверное, убийство Гарриет так и осталась нераскрытым?

— Официально так и осталось. Этот инцидент погубил и его, и мою карьеру. Суиннертона подозревали не меньше, чем меня. Его семья оплатила ему перевод в вест-индский полк, поэтому он смог уехать, не дожидаясь еще большего скандала.

— Такой перевод сам по себе является наказанием, учитывая, сколько там всяких болезней, — сказала Кири. — У него довольно желтый цвет лица. Возможно, он продал офицерский патент по причинам, связанным со здоровьем.

— Я не слышал, что он вернулся в Лондон, наверное, это произошло совсем недавно, — сказал Мак. — Я без сожаления покинул армию. Но было бы лучше, если бы это произошло как-нибудь по-другому.

— Сожалею, что тебе пришлось пережить это. — Кири повернулась, положила голову ему на плечо и обняла свободной рукой за талию. Потом продолжала: — Судя по всему, Руперт Суиннертон — настоящее чудовище. К тому же он может оказаться одним из похитителей, хотя полной уверенности у меня нет, — сказала она. — Думаю, к нему следует присмотреться.

Мак припомнил то, что он знает о Суиннертоне: хладнокровный, как змея, этот человек приобрел в армии навыки, полезные для убийцы.

— Я стараюсь избегать предубежденности, но мне кажется, Руперт Суиннертон способен на что угодно.

— А я так надеюсь, что он виновен, — задумчиво сказала Кири. — Он очень неприятный человек.

— Значит, сегодня ночью мы сделали кое-что полезное. Хорошее начало для нашего расследования, — сказал Мак. Он наклонил голову и прикоснулся губами к гладкой округлости ее щеки. Она потянулась к его губам, и благодарность преобразовалась в страсть. Зеленое шелковое платье сводило его с ума с того момента, как Кири впервые его надела, а теперь ему больше всего хотелось снять с нее это платье и освободить ее груди — такие полненькие, такой безупречной формы. Запах, присущий только Кири, усиливался ароматом экзотических духов и изгонял из его головы все здравые мысли.

Ее колено скользнуло между его коленями… Но тут экипаж, скрипнув, остановился перед домом 11 по Эксетер-стрит.

Когда Мак прервал объятие, у него пульсировало все тело.

— Когда я рядом с тобой, здравый смысл, кажется, улетучивается сквозь окошко, — тяжело дыша, сказал он.

— Это вполне логично, — отозвалась она, с трудом сдерживая смех. — В экипаже мы одни, и нам хочется наброситься друг на друга.

— Ты хорошо разбираешься в логике, — сказал Мак, нежно прижимая ее к себе. — Наброситься и не выпускать из рук…

— Я научилась этому, наблюдая за кошками. Ее рука скользнула между его ног, и она с потрясающей точностью накрыла ладонью нужное место. — Логика подсказывает, что нам следует подняться в мою комнату и предаться безумной, страстной любви.

Глава 23

Слова Кири прочертили прямую линию от мозга Мака до его паха. Он изо всех сил старался овладеть собой, однако этому противился каждый мускул его тела. Но ведь они находились в наемном экипаже! Перед входом в свой временный дом.

— Мы сейчас выйдем из экипажа и оставим это безумие позади, — решительно заявил он. — Мы войдем в дом, разойдемся по нашим комнатам и заснем сном праведников. (Все это так, если не считать того, что он всю ночь будет лежать без сна, страдая от неудовлетворенного желания.)

— Ты говоришь глупости, — язвительно сказала она, стараясь отыскать свою шляпку. — Возможно, у нас нет будущего, но у нас есть настоящее. Мы страстно хотим друг друга, и мы живем сейчас за пределами наших обычных жизней. Пока продолжается это расследование, мы можем делать все, что пожелаем, без какого-либо неодобрения со стороны общества.

Стараясь прогнать эту соблазнительную картину, он распахнул дверцу и выскочил на улицу. На этот раз он не предложил ей руку, чтобы помочь выйти, потому что не осмеливался прикоснуться к ней, да и она вполне способна выйти из экипажа самостоятельно.

Она в зародыше пресекла его благие намерения, взяв его под руку. Не говоря ни слова, они поднялись по ступеням, и он отпер дверь. В маленькой прихожей для них была оставлена лампа с прикрученным фитилем. На столе горела всего одна свеча, а значит, остальные жители дома уже вернулись и легли спать.

Стараясь говорить как можно тише, он произнес:

— В Эдеме находились Адам, Ева и змей. Вы, леди Кири, несомненно, произошли от змея, который искушал Адама и Еву в обмен на их души.

Ничуть не оскорбившись, Кири рассмеялась:

— Я читала, что на самом деле змей соблазнил их возможностью физического познания друг друга. И с тех самых пор Адам и Ева не перестают с жадностью отведывать этого яблока. — Ее смех замер, и она сняла перчатки с элегантных рук. — Почему бы нам не сделать то же самое? Что в этом плохого?

Мысль о том, чтобы почувствовать эти прелестные ручки на своем теле, заставила его лихорадочно глотнуть воздух и отвести взгляд сторону.

— Ты слишком умна, чтобы не понимать, что сексуальное влечение может быть очень опасным. Меня оно чуть не убило.

— У меня нет сумасшедшего мужа, а у тебя безумной жены, если только ты ее где-нибудь не прячешь, — добавила она.

— После смерти Гарриет я не спал ни с одной женщиной, — скривив губы, сказал он.

Кири удивленно охнула.

— Но ведь не потому, что не было удобного случая?

— Не потому. Причина, я думаю, в чувстве вины. — Он заставил себя объяснить, почему он избегал любых связей с женщинами. — С Гарриет я потерял голову, и это привело к катастрофе, в результате погибла она и пострадало много других людей. Это сделало меня… недоверчивым.

— Мне кажется, она была обречена. Если бы Суиннертон не избил ее до смерти в ту ночь, наверняка с ней случилось бы что-нибудь другое, — тихо сказала Кири. — Не пора ли тебе снова жить полной жизнью?

Он заглянул ей в глаза — зеленые даже при этом тусклом свете.

— А ты и впрямь язычница. Но ты слишком умна, чтобы не знать о возможных последствиях. Даже если меня не пристрелят твой отец или твой брат, не исключена возможность беременности.

— Можешь положиться на меня: я все планирую заблаговременно, — сказала она, одарив его озорной улыбкой, — Когда я подумывала о браке с Годфри Хичкоком, я расспросила Джулию Рэндалл о том, как предотвратить нежелательную беременность. Очень полезно знать хорошую акушерку! Я приехала на Эксетер-стрит подготовленной, потому что очень хотела быть с тобой, пока есть возможность.

Она ласково провела кончиками пальцев по абрису его челюсти.

— А может, ты намерен прожить всю жизнь, соблюдая обет безбрачия?

Он вздрогнул от прикосновения ее пальцев.