Научно-фантастические рассказы американских писателей - Том Годвин

— Где же все-таки они сами? — спросил Торн; он один не разделял общего энтузиазма. — Они для того только и строили так хорошо, чтобы потом исчезнуть?

— Не знаем мы этого, не знаем, — Клайен не скрывал своего раздражения. — Этим развалинам очень много лет, можете ли вы это понять? Полмиллиона, а то и весь миллион. Самый прочный скелет превратился бы за это время в порошок. Вряд ли мы найдем следы строителей. Может быть, нам удастся обнаружить резное изображение, фреску или что-нибудь в этом роде. Да и то вряд ли. Развитые народы редко украшают свои постройки собственными изображениями. Они используют символику, абстракцию, простейший орнамент, если вообще прибегают к этому. — Он взглянул на Хэмриджа. — Вы сделали анализ металла?

— Не выходит. — Хэмридж был явно расстроен. — Получился совершенно незнакомый спектрографический рисунок. Я могу различить отдельные металлы, но сплав мне неизвестен. Он очень непрочен и больше похож на соты, чем на сплошной кусок металла. При самом слабом нагревании он расплавился почти в ничто. Достаньте мне еще кусок, хорошо?

— Достанем. — Клайен перешел к другой теме. — Не могу понять, что произошло с наземным сооружением?

— А было ли оно? — сказал Стэнли. — Это мы строим вверх, но делают ли так все народы? Может, этим и объясняется характер их металла. — Металл мягкий, зато прочный благодаря своей легкости. Стенки необычайно толсты; больше всего все это похоже на губку. Они могли строить вниз, чтобы создать большую силу сопротивления. Быть может, строение было одето тонкой скорлупой из камня и песка, только она выветрилась?

— А может быть, верхний слой земли просто накопился за прошедшие столетия? — задумчиво проговорил Хэмридж. Он посмотрел на Клайена. — Имеете ли вы какое-нибудь представление о том, как выглядели жители этой планеты?

— Я уже говорил: они отличались большими размерами. Лестниц у них нет; это наводит на мысль, что они имели несколько конечностей. Лестницы удобны лишь для двуногих: если вы когда-либо наблюдали, как взбирается по лестнице собака, вы поймете почему.

— Ну, а еще что?

— Нет ни углов, ни плоских поверхностей, и тем не менее они, должно быть, отделывали внутренности постройки при помощи машин — металл абсолютно гладкий.

— Машины? — Стэнли нахмурился. — Без плоских поверхностей?

— Что ж такого? — вступился Леман. — Если плоские поверхности доставляют эстетическое удовольствие нам, это еще не значит, что они распространены во всей вселенной. А может быть, им нравились кривые? — он улыбнулся. — Кстати, о кривых: не пора ли посмотреть осциллограммы?

— Позже. Как подвигается анализ минералов, Клайен?

— Как я и предполагал, планета минералами небогата, — ответил геолог. — В песке их нет вовсе. Но на большой глубине их, вероятно, очень много: когда я направил детектор вглубь, стрелка заметалась как бешеная.

— Вполне вероятно. В общем, колонистам не видать этого мира, но ученые ухватятся за него и построят здесь исследовательскую станцию. — Стэнли задумался. — Я бы хотел остаться и посмотреть, что из этого выйдет, но боюсь, что до тех пор успею умереть. Во всяком случае, мы скоро отлетаем.

— Как? — Хэмридж был поражен. — Это невозможно!

— Рано или поздно нам придется это сделать. У нас разведывательный корабль, мы не можем держать его здесь вечно. Чем скорее мы вернемся домой, тем скорее вылетит настоящая экспедиция. В конце концов это не наше дело. Мы для него не приспособлены. — Он улыбнулся, глядя на их унылые лица. — Очень жалко, конечно, но ничего не поделаешь. Остается еще пять дней, так что поторапливайтесь и сделайте за это время все, что можно. — Он кивнул Леману. — Как там с кривыми?

Он снова улыбнулся, когда осветился экран: это светлое пятно напоминало о доме и заставляло с нетерпением стремиться обратно.

Все было готово к старту. Как только в тишину ворвался шум двигателей, Хэмридж занялся своими инструментами. Он наметил звезды, которые должны были вести их к Солнцу, и, точно выверив курс, поднял палец. Стэнли нажал кнопку на щите. Напряженные секунды, почти незаметное вращение, затем пронзительный звук, крутящаяся радуга на экране — и вот они уже мчатся в пустоте.

Теперь они были на пути к дому. Взяв нужный курс, они могли спокойно беседовать или заниматься своими делами. Речь, естественно, шла об этом замечательном открытии.

— Работы будет много, на раскопки понадобится лет десять, — сказал Клайен. — Я попрошу перевести меня на здешнюю станцию. Вы не хотите присоединиться, Леман?

— Разумеется. Мне тоже интересно узнать, что там произошло.

— Может быть, война? — вяло спросил Хэмридж. Он сидел сгорбившись в кресле. На лице его блестели капельки пота. — Они могли уничтожить друг друга, как это делаем время от времени мы.

— Не думаю, — возразил Стэнли. — Война означает разрушение, а это сооружение… оно покинуто, заброшено, если хотите, но не уничтожено. Жаль, что нам не удалось найти еще каких-нибудь следов материальной культуры.

— Я уже говорил, что планета очень велика и стара, — пожал плечами Клайен. — Мы едва затронули верхний слой, но уже сейчас видно, что город уходит на большую глубину. Ниже могут оказаться склады, цехи… институты, музеи, библиотеки — все что угодно. — Он улыбнулся при мысли об этом. — Никто никогда не находил такого крупного подземного города.

— Ну, так что же? Оттого что он так велик, он обязательно хорош? — вопрос Торна звучал как издевательство.

— Я говорю серьезно, Торн. — Открытие это означает… — Клайен сделал широкий жест рукой. — Я даже не могу сказать, как это много. Прежде всего мы теперь не единственные мыслящие существа во вселенной; оказывается, интеллект не есть какая-то аномалия, возникшая только на одной планете. А это значит, что мы еще не раз встретим разумные существа.

— Да поможет им господь, если такое случится, — раздраженно сказал Торн. — Если бы только они знали нашу историю! Они бы давно вымерли.

— Циник, — бросил Леман. — Вам не приходит в голову, что движение — это развитие. Я не отрицаю, мы совершали ошибки, но теперь с этим покончено. Во всяком случае, — он ухмыльнулся, — если бы не кровожадное притеснение одних народов другими, что заставило бы людей броситься в межпланетное пространство? Да, люди много страдали, но в конце концов человечество от этого только выиграло. Как вы думаете, Хэмридж?

— Не знаю, может быть, вы и правы, — тихо сказал навигатор. — Я неважно разбираюсь в древней истории. — Он зевнул. — Я что-то устал, пойду прилягу.

Он с трудом поднялся и теперь стоял, покачиваясь и часто моргая.