Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество - Александр Широкорад

К 26 февраля 1901 г. первые три 10-дюймовые пушки были готовы, а оставшиеся две должны были быть готовы зимой 1901/02 гг. Первую пушку отправили на ГАП, а две другие летом 1902 г. погрузили на пароход «Корея», следовавший в Порт-Артур.

К концу 1902 г. завод стал сдавать по три 10-дюймовые пушки в месяц, и Порт-Артур к началу войны вполне мог получить все положенные по табелю 14 пушек, если бы их не отправили в Либаву и в Кронштадт. Как уже говорилось, Либава была абсолютно ненужной крепостью, а Кронштадту никто в 1902–1904 гг. и не думал угрожать, не говоря уж о том, что он и без того был слишком сильно укреплен. Для перевозки 10-дюймовых орудий можно было привлечь и другие пароходы, кроме «Кореи».

Ну, допустим, серийное производство 10-дюймовых орудий только начиналось, и они были сравнительно дороги (тело одного орудия стоило 55 100 руб.), но возникает вопрос: почему Военное ведомство безобразно относилось к сухопутной обороне Порт-Артура?

Легкие полевые пушки снимали в 1901–1903 гг. с вооружения, и их было пруд пруди, но их так и не доставили в Порт-Артур. Вместо 217 легких пушек там их оказалось только 146! Не были доставлены в Порт-Артур даже двадцать гладкоствольных мортир обр. 1838 г., а ведь сотни таких мортир хранились по крепостям и складам Европейской России. Спору нет, орудия эти древние и не очень эффективные, но другого-то наши мудрые генералы так ничего и не приняли. (Вспомним о многострадальной 34-линейной мортире!) А с учетом рельефа местности и мортиры сыграли бы значительную роль в обороне Порт-Артура. И лишь после начала войны мортиры начали отправлять из Европейской России в Маньчжурию. Так, в 1904 г. 25 таких мортир было отправлено из Керченской крепости на Дальний Восток.

Что же касается капонирных 7,62-мм пулеметов Максима, то к 1904 г. их не было даже в опытных образцах. Несколько опытных образцов генерала Фабрициуса и других конструкций было испытано в 1905–1911 гг., но ни один из них не приняли на вооружение. Уму непостижима тупость русских генералов — создать пулеметный тумбовый станок для капонира под силу любому инженеру, да и чтобы сконструировать бронеколпак с пулеметом тоже не нужно иметь семи пядей во лбу.

В итоге при огромных затратах Россия получила крепость, не готовую к борьбе с противником, обладавшим современной артиллерией.

ГЛАВА 16

РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА

Мало кто из военных историков избег обвинений завистливых коллег, что он, мол, «умен задним умом», то есть учит, как надо было играть после того, как все карты открыты.

Но война с Японией была, наверное, самой предсказуемой в истории. Начну с того, что японцы провели ее генеральную репетицию в ходе японско-китайской войны 1894–1895 гг. Японцы внезапно напали на китайцев, нанесли поражение их флоту, взяли Порт-Артур и т. д. Да по-другому и быть не могло. К примеру, наиболее удобное место для высадки в Корее — порт Чемульпо, там японцы высаживались в 1894 и 1904 гг., а американцы—в 1950 г.

8 марта 1900 г. вице-адмирал С.О. Макаров подал в Главный Морской штаб секретную записку «Мнение об организации обороны Порт-Артура». Там, в частности, было сказано: «Сухопутная оборона Порт-Артура 22 версты, местность крайне пересеченная, и на нее назначают лишь 200 орудий, хотя подкомиссия, проектировавшая вооружение Порт-Артура, требовала 447 орудий. Представляется существенная опасность, чтобы полумера эта не имела пагубных последствий… Япония прежде всего займет Корею, а нашему флоту, оперирующему вдали от баз, будет невозможно помешать высадке японцев в каком угодно месте. Заняв Корею, японцы двинутся к Квантунскому полуострову и сосредоточат там более сил, чем у нас. Это будет война за обладание Порт-Артуром. Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке».

Макаров отдавал должное Японии. «В Японии уже пять столетий нет ни одного неграмотного. О таком народе нельзя сказать, что он не просвещен. Из поколения в поколение японцы и китайцы привыкли учиться, вот почему японцы так быстро научились всему европейскому в такой короткий срок».

На записку Макарова управляющий Морским министерством адмирал П.П. Тыртов наложил длинную резолюцию, где обвинил Степана Осиповича в паникерстве. Среди прочего в резолюции было сказано: «…не могу не обратить внимания адмирала Макарова на его несколько пессимистический взгляд на оборону Порт-Артура».

Военный министр генерал А.Н. Куропаткин в докладе царю в августе 1903 г. писал совсем другое: «Укрепления Порт-Артура приходят к концу и сделают его при достаточном гарнизоне и запасах неприступным с моря и с суши. Гарнизон Квантуна усилился в значительной степени. Запасы доведены до годовой порции. Ныне можно не тревожиться, если даже большая часть, например, японской армии обрушится на Порт-Артур. Мы имеем силы и средства отстоять Порт-Артур, даже борясь одни против 5—10 врагов… Дальнейшие работы дадут возможность найти безопасное убежище всей нашей Тихоокеанской эскадре. Уже и ныне эта эскадра может смело мерить свои силы со всем флотом Японии с надеждою на полный успех. Таким образом, Порт-Артур, обеспеченный с моря и с суши, снабженный сильным гарнизоном и поддержанный могущественным флотом, представляет вполне самостоятельную силу. Запасов собрано столько, что наши войска успеют собраться в Маньчжурии, нанести решительное поражение противнику и освободить осажденный или блокированный Порт-Артур. Два года назад, даже год тому назад, мы могли тревожиться оторванностью Порт-Артура от России и Приамурья. Теперь можно и не тревожиться». И Куропаткин предложил сократить расходы на оборону Дальнего Востока.

А вот 5 ноября 1903 г. начальник временного военного штаба наместника на Дальнем Востоке генерал-майор В.Е. Флуг подал доклад наместнику Алексееву, где говорилось: «Объявив войну России, Япония может:

1) ограничиться прочным занятием Кореи;

2) заняв Корею попутно, для подготовки там базы, направить главный удар на наши войска в Южной Маньчжурии и крепости Порт-Артур;

3) главный удар направить на крепость Владивосток и Южно-Уссурийский край.

Одновременно с одной из этих главных операций может быть предпринята диверсия, с целью овладения островом Сахалин, устьем Амура и т. п.

Для борьбы с Россией Япония, как ниже изложено, может перебросить на материк в первой половине второго месяца 10 дивизий — 130 батальонов, 46 эскадронов, 576 орудий. Против этих сил мы можем выставить (кроме гарнизонов крепостей) 77 батальонов, 75 эскадронов и сотен и 184 орудия войск Дальнего Востока, которые могут быть сосредоточены не ранее начала третьего месяца.

Это указывает, что в первый период кампании перевес в силах и преимущество во времени будут на стороне японцев. Только притянув подкрепления из Западной Сибири и Европейской России, что может быть закончено не ранее начала седьмого месяца, мы можем сосредоточить превосходные силы.

Ограничиваясь занятием Кореи, японцы дадут нам возможность спокойно и безопасно сосредоточить превосходные силы. Только при энергичном наступлении с начала кампании они могут рассчитывать одержать успех над более слабыми, не закончившими сосредоточения нашими войсками, почему, разбирая условия нашего сосредоточения, полагаю необходимым исходить из того случая, когда японцы перейдут в наступление».

Из этого доклада непосредственно следует, что русские войска будут разбиты в Маньчжурии, если японцы не засядут эдак на шесть-восемь месяцев в Корее, то есть если их генералы окажутся полными идиотами.

В том же докладе говорилось: «Согласно заключению начальника временного морского штаба вашего высокопревосходительства, при настоящем соотношении сил нашего и японского флотов возможность поражения нашего флота не допускается; раз же наш флот не разбит, высадка японцев в Инкоу и в Корейском заливе немыслима. Ввиду этого заключения контр-адмирала Витгефта, принятого по указанию вашего высокопревосходительства за основание при составлении плана стратегического развертывания войск Дальнего Востока, надо допустить, что высадка японцев может последовать: на западном берегу Корейского полуострова не ближе Цзинампо (Цинампо), или же на юго-восточном и восточном берегах этого полуострова».

Оценим полное отсутствие профессионализма контр-адмирала Витгефта — «возможность поражения нашего флота не допускается».

Далее из большого и обстоятельного доклада следует выделить любопытный момент, где говорится о предполагаемых темпах движения японских войск в Корее: «Все эти направления проходят по местности гористой (исключая направление Аньдунсян — Порт-Артур), с слабо развитой сетью дорог, которые находятся большей частью в первобытном состоянии; при таких условиях средний суточный переход едва ли может быть более 12–15 верст. Если допустить даже, что японская армия будет наступать со скоростью 15 верст в сутки, то к р. Ялуцзян (у г. Ыйчжю) она может быть сосредоточена» при высадке у Пусана (Фузана) — через три месяца; при высадке у Цзинампо (Цинампо) — в конце второго месяца. Стоит запомнить эти цифры, они пригодятся, когда мы будем говорить о бое «Варяга» в Чемульпо.