Амулет Призрака. Книга 1 - Тери Кимен

что-то сказал на чужом языке пьяных птиц. Канэраки это уже надоело. Они все говорили что-то, спрашивали, но ни слова она не понимала. Своё недовольство она послала старику. Тут же собаки вокруг него насторожились, вновь окружая незнакомку и, осторожно рыча, послали угрозу. Девушка им не угрожала, и хозяину их тоже. Что за агрессия ни за что?! Канэраки присела, оказываясь на одном уровне с псами, и послала им сигнал: «Я не враг, я друг. Я сильнее, но не обижу вас, не трону хозяина». Сложно было формировать такие мысли в образы и чувства, но девушка справилась. Собаки перестали рычать и, виляя хвостом, присели, поймав удивлённый взгляд хозяина. Тот что-то пробурчал и указал на одну из пристроек. Канэраки осторожно подошла к ней и, убедившись, что хозяин дома занялся другими делами подальше, вошла. Внутри была маленькая каменная пристройка с углублением внутри, металлический таз и большая бочка с водой. На маленьких полочках на стене лежало мыло, какие-то странные порошки и сушёные травки. Обрадовавшись, наконец, свежей воде и возможности смыть с себя грязь и вонь, уже въедавшиеся в кожу, девушка растворила доспех и принялась намываться мылом, попивая ладонями воду, которую черпала небольшим тазиком из бочки. Мыльная вода смывала нечистоты в трещины между деревянными досками в полу. Свежесть, чистота и лёгкость окутала Канэраки, столько времени будто пребывавшей в кошмаре: короткие настороженные перерывы на сон, больше не приносившем покоя, а лишь возвращавшем в произошедшие ужасные события, вонь и давящая тьма, вечная охота и беготня; эти игры в догонялки и выживание не позволяли даже вспомнить о том, что когда-то была совсем другая жизнь.

Канэраки, наконец, отмывшись, теперь осмотрелась в поисках того, что можно было надеть. Возле выхода на полке была большая простыня. Укутавшись в неё словно в одеяло, девушка вышла из лесной ванной. Седой мужчина сидел спиной к пристройке в нескольких метрах от неё и почёсывал одного из своих псов.

— И что такая милая леди делает в таком глухом лесу? — развернувшись, сказал он на русском, но через мгновение вдруг вскочил и удивлённо уставился на гостью.

— Меня зовут Канэраки, — представилась та.

— О, а меня — Псарник, очень приятно!

— И что тебя так удивило, Призрак?

— Какая проницательность для самого младшего статуса члена проекта! Красавица, а тебе не кажется, что тебе больше пойдёт имя Кассандра?

Глава 17

— Откуда ты меня знаешь? — спросила Канэраки, удивлённо уставившись на пожилого мужчину.

— Как я могу не знать свою маленькую племянницу!? — счастливо воскликнул Псарник.

— Племянницу?..

— Верона — моя дочь, ты ведь помнишь её?

— Я… не уверена…

— Не переживай, скоро вспомнишь! Ты же очень хочешь есть, верно?

— Я бы сейчас не отказалась от нормальной еды…

— Нормальной?! Красавица, больше тебе не нужна «нормальная» еда.

— Эм… Псарник, а ты не мог бы поделиться со мной одеждой?

Мужчина виновато всплеснул руками, засуетился и поспешил в дом. Он думает, его племянницу только посвятили. Видимо, симбионты пока показывают лишь то, что девушка всего несколько месяцев назад оказалась с ними. Только бы не начал допрашивать, а то Канэраки пока было сложно полностью контролировать своих маленьких друзей, чтобы те не отсылали волны очевидного волнения, когда та врала. Она была предателем. И, возможно, Михаил уже искал её. Надо быть осторожнее…

Псарник вернулся с охапкой какого-то тряпья и всучил своей племяннице, отправив её в маленький домик, где та только что помылась. Одевшись, наконец, в старые, но удобные брюки, и накинув великоватую футболку, Канэраки вышла босиком на стоптанную траву и вопросительно глянула на своего новоиспечённого дядю. Тот глядел на девушку, не скрывая восхищения и восторга, явно ожидая каких-то реакций, но, ничего не дождавшись, сказал:

— Ты очень хорошо держишься для новообращённой. Кто тебя посвятил?

— Я уже несколько месяцев так гуляю, — ответила Канэраки, ловко уходя от ответа. — Привыкла уже.

— Несколько месяцев? Одна? И сама поднялась до Воина?!

— Мне пришлось по-настоящему выживать… — девушка осторожно послала Призраку несколько картинок: туннели канализации, воины в чёрном, преследующие её, мелкие крысы, опустив всё же подробности добычи воды и охоты голышом, которые рассказывать было неловко.

— Понял, у тебя свои наставники были. То-то я не увидел над тобой Ангела. Ладно, пошли поедим, что ли…

Канэраки пока не знала, как Призраки и Рыцари определяли, кто чей Ангел, но всё равно удивилась, что над ней больше никто не стоит. Наверное, это симбионты сами сбросили всё, когда возвращались к ней в голову после смерти. Мужчина покормил свою племянницу в доме свежим сырым мясом, не напоминавшем по вкусу ничего из того, что она пробовала раньше.

— Да, не рассчитывал я на такое, — протянул задумчиво Псарник, когда они вместе с Канэраки уничтожили всё, что он принёс только что в мешке, сидя за небольшим грубо отделанным деревянным столом. — Придётся опять на охоту идти.

— На охоту? — равнодушно спросила девушка. — А не поздно? Смеркается…

— Это для обычных людей поздно. А мы с тобой теперь настоящие хищники! Пошли…

Псарник повёл в лес племянницу, уводя своих псов в чащу, видимо, на разведку. Канэраки заметила, что симбионты здесь были повсюду: на деревьях, впавшие в спячку, в птицах, белках и даже насекомых, надоедливо мельтешащих повсюду. Мужчина, заметив странное внимание девушки, тут же объяснил:

— Этот лес — большой заповедник, куда жители Границы скидывают трупы, заражённые симбионтами. Здесь не жалуют членов проекта «Призрак», а точнее охотятся на нас, как на зверей. Да, и считают нас таковыми.

— Как же Михаил это терпит!? — возмущённо воскликнула Канэраки.

— Знаешь Михаила? Тогда ты могла заметить, что ему, по большей части, плевать на народ Границы. Он не стремится к миру во всём мире, и просто старается избежать войны.

— Но зачем он вообще тогда создал проект «Призрак»?

— У него свои причины… О, а вот и добыча!

Псарник указал на впереди метрах в десяти стоящего оленя. Самка, без рогов. Таких Канэраки редко видела в лесах рядом с Салютемом, но когда удавалось поохотиться на такого… Это был настоящий пир! Животное заметило двух людей, затеявших охоту на него, и рвануло прочь. Конечно, олень почуял своими симбионтами настроение молодой охотницы, утонувшей в воспоминаниях. Да ещё и с поддержкой своих маленьких друзей явно был сильнее обычных животных.

Псарник, с досадой цыкнув на спутницу, рванул следом за добычей, ловко перепрыгивая корни и ухабы. Канэраки тоже бросилась за ней. Она уже не раз охотилась в лесу, а с такой силой и лёгкостью, что давали симбионты, это было просто и непринуждённо. Девушка