Дочь севера. Гвардеец по распределению - Ли Мезина

Сердце сжалось. Мне стало больно, будто это мое тело терзали много лет назад. Что с ним случилось? Почему ему не помогли? Как не смогли вылечить? Я закусила губу и наконец оторвала взгляд от старой раны, чтобы встретится с чёрными, как ночь глазами.

– Ты пришёл в себя? – не сдержала я облегченного вскрика! – Слава Богам! Ты как? Нет, стоп, не отвечай! Береги силы! Мы в безопасности, но я ещё не осматривала твои раны. Сейчас, мы все посмотрим, не переживай! Ты можешь перевернуться? Я так-то и сама могу, но боюсь получится не очень аккуратно.

– Лисичка, не тараторь, – глухо пророкотал он в ответ, – бывало и хуже, дай мне только пару минут.

Я было открыла рот, но быстро закрыла. Он прав, ему нужен покой, а я могу трещать как сорока, если сильно волнуюсь. А волнуюсь я сильно. Очень! Только сейчас глядя в его глаза цвета самой ночи, меня начало подтрясывать, и я поняла насколько сильно испугалась за этого нахала. Самоуверенный, наглый, заносчивый. Но открытый, честный, всегда приходящий на помощь, надежный. Я его недолюбливала, избегала, но все равно раз за разом возвращалась к мыслям о нем. Потому что с первого взгляда, он прожег в моей душе дыру и заполнил ее собой.

– Думаю я готов, – выдохнул гвардеец и перевернулся.

Сколько же в нем силы воли? А главное откуда она в избалованном аристократе? Не имеет значения, сейчас важно другое.

Я бросилась осматривать спину. Выглядит не очень, но все равны поверхностные, даже шить не придётся! Облегченно выдохнула и честно предупредила.

– Гастиль, будет неприятно, но не смертельно. Сейчас сначала все промоем, обработаем, потом я сделаю примочки. Напою укрепляющим отварам и попробуем переложить тебя на кровать.

– Ты случайно не подрабатываешь заместителем командира, уж больно у тебя хорошо получается отдавать приказы.

Я не сдержала смешок. Вот ведь! Изранен, с пустым резервом, вообще наверное не понимает, что происходит, а все шутить изволит.

Принялась за работу. Нудную, механическую, но такую успокаивающую. Самое главное думать о ранах, а не о рельефном теле мужчины, что не даёт мне никакого покоя. Уж не знаю, кого я больше хотела отвлечь, себя или его, но снова стала болтать. Рассказывала обо всем, что пропустил гвардеец. Как нас выкинуло на поляну. Как я мастерила еловые сани. Как волоком тащила его до охотничьей сторожки.

– В общем не понятно от кого синяков тебе досталось больше, от меня или от волка. Но знаешь ли, можно же как-то есть поменьше? Откуда в тебе столько массы? Тяжелый, как кусок скалы! Тяжелый, но надежный, – я улыбнулась и поняла, что наложила последнюю повязку – знаешь, Гастиль, спасибо. Ты снова спас меня, и всех детей Лостиркуда! Даже не знаю, как тебя отблагодарить. Но если хочешь можешь издеваться надо мной хоть до конца года! Обещаю больше никаких усыпляющих порошков.

– Почему только до конца года? Или нужно ещё пару раз спасти твою жизнь, чтобы продлить срок?

– А потом то тебе зачем? Срок отработки закончится, ты уедешь назад в имперскую столицу.

Сказала эту очевидную вещь, а внутри все сжалось. Он уедет. Боги, он совсем скоро уедет. И что мне останется? Несколько воспоминаний? К горлу подступил ком, оставалось только порадоваться что гвардеец лежит на животе и не может меня видеть. Но ему нужен отдых, желательно не на полу.

– Я закончила, – с трудом продолжила – ты как? Сможешь подняться? Тебе нужно отдыхать. Но я просто не смогла поднять тебя на кровать.

– Смогу, ты мне поможешь?

Он стал подниматься, но почему то с левой стороны. Странно, мне казалось у Гастиля опорная сторона правая. Облокотившись на меня, он аккуратно поднялся, сделав пару шагов добрался до кровати и, чуть не сорвавшись, уселся на неё.

– Эй, аккуратнее! Все хорошо? – забеспокоилась я.

– Да, – усмехнулся он и вдруг подмигнул – вообще я бы и сам справился, но не мог упустить шанс. Когда ты ещё за мной поухаживаешь?

– Погоди, справится сам?

Гастиль со смехом встал, крутанулся вокруг своей оси и спокойно опустился обратно на кровать. А я стояла над ним, чувствуя как возвращаюсь к самому началу этого бесконечного дня… я его убью!

– Ты! Ты! Гадкий эгоист! Я тут чуть с ума не сошла от переживаний! Думала поседею, пока ты в себя не пришёл! Тащила по этому демонову лесу! Надо было бросить тебя, отморозил бы себе все на свете! Может хоть перестал бы быть таким несносным мерзавцем! Да ты хоть представляешь, через что я прошла? Катись ты в бездну гвардеец Примонд! Ты и все твои шуточки!

Я резко развернулась, сама не зная куда собралась убегать в этой крохотной избушке, но сдвинуться не успела. Сзади меня схватили за плечи, а потом и вовсе прижали к голой груди. Я оказалась в кольце рук полуголого мужчины! В присутствии которого мне и дышать то сложно, не то что стоять в его объятьях. Мне на плечо опустилась голова и я почувствовала, как жёсткие волосы щекочут кожу.

– Прости, Лисичка! Я пришёл в себя уже здесь. Клянусь богами, я бы ни за что не заставил тебя тащить своё тело по лесу! Но глядя, как ты переживаешь. Так искренне, словно тебе не все равно! В общем… Прости, мне хотелось украсть у тебя ещё немного этой заботы.

– Конечно, мне не все равно! – выпалила я прежде, чем подумала. Надо что-то делать с моим неумением следить за языком.

– Лиа, – мое имя застонали, и лбом ткнулись куда-то в шею – что же ты со мной делаешь?

– Я?

– А кто ещё? Я больше не знаю таких невозможных девушек. Честных, открытых, настоящих. Ты такая красивая, что рядом с тобой дышать сложно! Даже в своей дурацкой шапке, ты затмеваешь всех женщин на этом свете. Умная, бесстрашная, настойчивая. Работаешь на износ, и отдаёшь деньги друзьям. Спешишь на выручку, рискуя жизнью, и совсем не ждёшь благодарности. Боги, да ты терпеть не можешь аристократов! Не удивлюсь, если и королю при встрече ты сначала начнёшь предъявлять претензии, а только потом вспомнишь, что им надо восторгаться.

– А чего им восторгаться? У него что две головы? – буркнула я, пытаясь скрыть смущение. И заставить сердце снова биться.

– Ну вот о чем я и говорю, – низкий вибрирующий смех, отозвался у меня где-то внизу живота, – ты необыкновенная девушка. Ты проживаешь каждую эмоцию так ярко, что даже твоя злость прекрасна. Маленькая, смелая лисичка. Словно