Шаг первый. Якудза (СИ) - Вишневский Сергей Викторович

— Получается, в мои обязанности будет входить не только уничтожение духов и отпуск застрявших душ?

— Да, но до этого еще далеко. Чтобы ты заработал репутацию и духи начали подчиняться — тебе придется пройти долгий и тернистый путь.

— Ты так и не ответил на вопрос. — Уперся парень. — Почему именно я?

— Потому, что мастером Тадаши не может быть тот, кому мы не доверяем.

— А мне, значит, вы доверяете? Если ты не в курсе, то прозвище «Погибель народов» мне досталось не просто так.

— Я в курсе твоих дел в другом мире, — хмыкнул хранитель. — А еще я в курсе чем все закончилось, сколько раз ты предавал, сколько раз нарушил свое слово, сколько друзей умерло на твоих руках и сколько врагов испустили последний вдох у твоих ног. Я знаю всю твою судьбу, от мыслей до желаний.

— И что же ты там увидел? — спросил Нобу, следовавший за хранителем и сверлящий его спину хмурым взглядом.

— Человека, который не предаст и разобьется в лепешку, чтобы сдержать слово, — произнес хранитель и остановился у могилы. — Посмотри. Это он.

Мужчина указал на одинокую могилу, состоящую из единственной плиты. Это свидетельствовало о том, что захороненный человек не имел родственников и род его оборвался с его смертью.

— Кто это?

— Последний мастер Тадаши. Его перезахоронили здесь тридцать лет назад, но умер он гораздо раньше. Это последний человек, кому поверили высшие духи. — Хранитель сложил руки на груди в замок. — Каждый раз когда появляется мастер Тадаши... Каждый раз мы вкладываем силу, знания и право повелевать духами в человека. Но последние пару тысяч лет каждый раз обжигаемся. Сила... сила извращает человеческую натуру. Мастер Тадаши забывает кто он и раз за разом встает на сторону людей.

— Может потому, что он человек? — выдал замечание Нобу.

— Может и так, но без человека порой нам не обойтись. Слишком много у наших миров общего, чтобы существовать раздельно. Волею или неволею, но мы все равно пересекаемся.

— А я?

— А ты уже держал в руках власть и не страдаешь человеколюбием. При этом умудрился остаться человеком. В каком-то смысле даже нормальным.

— Я города в жертвенные алтари превращал, — с неохотой вспомнил подросток.

— Ради того, чтобы остановить бойню на сотни миллионов душ, — кивнул Хранитель. — Такое бывает. Даже у нас. Иногда нам тоже приходится жертвовать сотнями духов, во благо тысяч. К примеру... ты.

Нобу поднял взгляд от могилы и уставился в глаза Хранителю.

— Ни один дух не может прикоснуться к маске Тадаши. Он распыляется и уходит во тьму, стоит им ее коснуться. Чтобы ее к тебе донести развоплотилось больше десяти тысяч.

— Суровый приказ, — буркнул Нобу.

— Это был не приказ. Они сами согласились нести тебе маску.

Парень съежился, затем встряхнул головой и поднял взгляд к небу.

— Там. В доме престарелых...

— Они появляются с закатом. — Произнес Хранитель. — Как раз к твоему приезду явятся.

Нобу мотнул головой и произнес:

— Сегодня я не успею. Это срочно?

— Срочность в мире духов относительна, — пожал плечами мужчина.

Парень кивнул и молча развернулся к выходу. Когда он почти подошел к воротам, его окликнул Хранитель.

— Чаще слушай Рима!

Нобу на секунду оглянулся, но не обнаружив на кладбище никого, молча кивнул.

***

Хитоми оглянулась и не сразу смогла понять на какой улице оказалась. Немного поплутав она все же отыскала станцию метро и вздохнула. Этот раз тоже оказался неудачным.

Женщина, несмотря на все уговоры сына, уже четыре раза пыталась устроиться на какую-нибудь подработку, но везде получала отказ. Нет, она не претендовала на высокую зарплату или ответственные должности. Она была согласна на небольшие подработки, даже за смешные деньги, но ее словно кто-то проклял. Как только люди слышали фамилию, они тут же отказывались иметь с ней дело.

Женщина уже направилась к станции, как ее окликнули.

— Хасимото! — послышался женский голосок. — Хитоми Хасимото!

Она оглянулась и заметила другую женщину, которая махала ей рукой. Она несколько секунд смотрела на нее с недоумением. Но затем вспомнила, кто перед ней.

Это была Мизуки Ямамото, девушка с которой они поддерживали довольно теплые отношения. Девушка принадлежала небольшому клану «Предгорья Фудзиямы». Этот клан вели историю уже больше тысячи лет, но свой статус получил всего лишь пару столетий назад. Он имел глубокие корни, но никогда не проявлял себя особыми достижениями. Да и название он получил от своих земель. Основным делом этого клана была земля и продовольственные товары. Свои земли, свое производство товаров и свои перерабатывающие предприятия. Последнее поколение в клане сделало ставку на полный цикл производства. От выращенного риса, до хлеба из рисовой муки. Это решение сделало «Предгорья Фудзиямы» довольно состоятельным, но количество душеловов и отношение других кланов к ним изменилось мало. Единственное, за что все без исключения аристократы уважали «Предгорья Фудзиямы» было великолепное вишневое вино, изготовленное по древнему рецепту. За ним велась нешуточная охота.

Сама же Мизуки Ямамото была настоящей подругой молодости. Вплоть до самого замужества они были не разлей вода, но семейная жизнь многое изменила. Сначала встречи стали реже, затем только пару раз в год, а после замужества Мизуки и вовсе прекратились. Девушку выдали за достойного наследника рода в одном из кланов Китая. В итоге, с момента ее замужества, подруги молодости больше не встречались.

— Мизуки-тян? — расширились глаза Хитоми. — Это ты?

Как только женщина подошла к ней, то тут же была заключена в объятия.

— Как я по тебе соскучилась Хитоми-тян! — прошептала она.

— Я думала ты в Китае и...

— Я ненадолго в стране, — принялась щебетать в ответ та. — Муж отпустил повидаться с родственниками буквально на несколько дней! Пойдем сядем в кафешку! Ты должна мне все рассказать! Как ты? Как Бохай? Что у вас вообще происходит?

Хитоми в голову пришла мысль, что Ямамото не знает о том, что произошло с ее семьей. От этого на душе стало очень противно и стыдно за текущее положение. Чтобы не рассказывать о том, что произошло она произнесла:

— Это сложно и... Мне срочно нужно ехать...

— Хитоми? — нахмурилась девушка, видя что бывшая лучшая подруга отводит взгляд. — Что случилось?

— Ничего. Все хорошо, — неохотно произнесла девушка и попыталась отправиться к станции метро. — Прости, мне действительно нужно бежать.

— Погоди! Куда? Где ваша машина?

— Нет, я на метро. Пробки...

Тут женщина схватила старую подругу за руку и глядя в глаза потребовала:

— Что случилось? Хитоми! Я же вижу, что с тобой что-то не так!

— Нет, все нормально, я просто...

— Это Бохай? Что с ним не так? Он тебе из...

— Он мертв, — оборвала Хитоми и прекратила попытки вырваться. — Бохай мертв, компания продана за долги, мой сын носит клеймо.

Мизуки ошарашено уставилась на женщину.

— Как... почему?

— Мой род изгнан из кланового квартала, — добавила она не отрывая взгляда от старой подруги. — Мы с сыном живем в порту, словно нищие ютимся в контейнере. Тебе не стоит с нами общаться.

— Как? Почему? — забормотала Мизуки. — Я не знала и...

— Прощай, — оборвала ее Хитоми и, не оборачиваясь, отправилась к станции метро.

Подруга молодости рванула было за ней, но та быстро потерялась в толпе народа,выходящего из станции. Ошарашенная известиями Мизуки не заметила ни красные от стыда щеки, ни влажные слезы от того, что последняя соломинка соединявшая Хитоми с прошлой жизнью оборвалась. Подруга растворилась в людском потоке.

***

Лысый старичок сидел на коленях перед небольшим столиком. Кабинет в традиционном японском стиле заливало солнце из открытых окон. Сейчас помимо самого старичка, которого все называли отцом, был еще и Эиджи.