Рождённая пеной морской (СИ) - Натали Мондлихт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока он говорил, сердце порхало, словно птицы весной. Как-то никак до сих пор не могла поверить, что этот умный, красивый, гордый мужчина выбрал меня. Неужели так бывает? Скептик во мне всё порывался отругать оптимиста и заставить его пресечь на корню свои робкие надежды и желания. Но один лишь взгляд в сторону Дина заставил скептика взять длительный отпуск. Ведь неужели я не заслужила быть счастливой? А этот мужчина умеет сделать меня такой. И пусть не прозвучало слов любви, но они отчётливо ощущались в каждом слове, взгляде, прикосновении. И всё же я не спешила говорить «да», где-то в глубине души опасаясь, что всё это завтра исчезнет, и я больше не увижу такого особенного взгляда с его стороны, что это лишь воздействует адреналин или эндорфин после столь удивительной сегодняшней ночи. Пока он счастлив, рад, ему хорошо со мной. Но что будет завтра? Будет ли видеться всё в таком же радужном свете?
— Что касается ситуации с Советом, — продолжил он, стараясь заполнить образовавшуюся паузу, — То любые манипуляции одного из пары могут проводиться лишь с разрешения официального партнёра. Если ты дашь согласие, мы объявим о нашей помолвке уже через неделю в торжественный момент на празднике Избавления перед всем Аквитасом. Пускай тогда попробуют что-то предпринять. А до этого, к сожалению, тебе придётся ненадолго уйти из лаборатории и посидеть дома.
— Подожди, Дин, — мягко прервала его, — я понимаю, что тебе кажется этот вариант наиболее логичным. Но… наверное я всё же не соглашусь.
Дин застыл, словно каменный.
— Нет, ты не правильно понял, — поспешила исправить свои слова, — я не отказываюсь от помолвки, но считаю, что такие решения нужно принимать с лёгкой душой без маячащих на горизонте угроз, которые всё-таки подталкивают к нужному варианту. И я не хочу прятаться от того, что и так неизбежно. Чем раньше будет определённость, тем спокойнее на душе мне будет. Ты понимаешь, для меня это очень важно, давай поступим так, как я предлагала, — умоляюще заглянула в его глаза, пытаясь дать понять, что для меня значит его согласие. — А помолвку мы можем заключить, если будем оба готовы к этому через неделю, ровно в день Избавления. Это тот срок, который предлагаю дать одновременно нам обоим для принятия такого важного решения. И если твои мысли за это время не изменятся, то ты повторишь своё предложение, но уже без лишнего груза тревог.
— Хорошо, — вдруг ласково сказал он, пряча мою непослушную прядь за ушко, — Я твёрд в своём решении и не передумаю за это время, что бы ты не думала по этому поводу, но если это сделает тебя счастливой, то пусть будет так, как ты хочешь…
Он обнял меня и неожиданно поцеловал глаза, нос, подбородок, каждую клеточку моего лица. И я растаяла, впитывая его безграничную нежность.
Похоже, этот момент будет запечатлён в нашей с ним вечности, как один из самых счастливых, навсегда…
Глава 14
Утро следующего дня было достаточно напряженным и нервным. Сегодня мы должны были провернуть наш план с Советом. Ещё вчера Дин сам обзвонил нескольких журналистов и намекнул им, конечно же в порядке услуги и особого расположения, что на сегодняшнем Совете будет много интересного.
Тщательно собираясь, я жутко нервничала, переживая, чтобы всё вышло так, как задумано. Но присутствие Дина рядом будто наполняло меня внутренней силой, а его спокойствие и поддержка внушали оптимизм.
— А вдруг журналисты не успеют приехать? — встревоженно спросила Дина, пока мы плыли к величественному зданию, где обычно организовывались заседания Совета.
— Маша, — остановил меня Дин, повернул к себе и заставил приподнять голову, чтобы посмотрела в его глаза, — я не буду говорить, что ещё не поздно передумать. Мы с тобой приняли это решение и вместе войдём в зал, а потом вместе примем победу или поражение, как бы то ни было. Но хочу чтобы ты знала, что я никогда и никому не дам тебя в обиду. И если потребуется, то мир переверну, чтобы ты была в безопасности.
Да уж, не хотелось бы оказаться в итоге в худшем из положений.
— Но, знаешь, — словно подслушал мои мысли он, — я почему-то верю, что всё у нас будет хорошо. С твоим упрямством и силой духа ты заставишь их считаться с собой одним лишь появлением в зале заседаний. К тому же, у нас замечательная поддержка, не забывай. Рос и Сул отличные друзья и всё сделают идеально, поверь! Даже если кто-то не успеет или решит не идти, они за шкирку притянут этих лентяев, — улыбнулся он и нежно поцеловал. — Всё, а теперь пора.
И почему только у него так легко выходит вдохнуть в меня уверенность в себе и волю к победе?
Возле входа в здание нас уже поджидали друзья и несколько репортёров — самых ранних пташек. Я вздохнула с облегчением и нас с Дином снова, как при приезде в Аквитас, начали ослеплять вспышки камер. Наверное, кто-то подумал, что так оригинально мы решили объявить всему миру о том, что вместе.
Мы лишь загадочно улыбались, не спеша ни подтверждать, ни опровергать эти догадки, с целью подогреть их любопытство.
— Какой вопрос сегодня будет поднят на Совете?
— Скоро всё узнаете, — уходил от прямого ответа Дин.
— Это имеет какое-то отношение к вашей спутнице?
— Определённое имеет, — подтвердил их догадки Дин. — Мы с Марией собираемся сделать некое заявление. Подробнее услышите уже на Совете, тем более, что нам пора.
Дин подхватил меня под руку и мы, миновав арочный коридор, на входе в который наши ладони отсканировали, отправились прямиком на Совет, который, к слову, уже начался.
Внутри зал заседаний представлял собой огромную круглую комнату с высокими потолками и множеством кресел, расставленных полукругом и в виде амфитеатра уходящих вверх.
Ввиду небольших размеров самого Аквитаса в молодом Совете состояло всего тридцать пять сиантов. В этом большом зале они выглядели даже немного странно. Но, видимо, традиции оставались традициями. Ведь на совещании мог в качестве наблюдателя присутствовать любой сиант. Правда на деле желающих оказывалось немного.
Мы заняли свободные места и слушали, как заканчивается полемика об образовательной системе и какие направления должны быть сейчас более приоритетными ввиду низкой заполняемости необходимыми кадрами.
Журналисты также успели занять наиболее выгодные для будущих удачных фотокадров места и привели свои записывающие устройства в боевую готовность, боясь упустить хоть слово.
— В курс
