Как удачно согрешить - Бронвин Скотт

— Шестая, — просто сказал Уильям, и Риордан тут же догадался, о ком идет речь.

— Шестая? — повторил он как можно более сдержанным тоном. Мора. Дети определенно оказались умнее, чем он предполагал.

— А почему нет? — с жаром произнес мальчик. — С ней весело, она действительно любит нас и тебя тоже. Сесилия спросила ее об этом вчера на выставке, и она подтвердила. — Уильям ненадолго замолчал и, прежде чем продолжить, воззрился на свои ботинки. — И тебе она тоже нравится. Так что она превосходная кандидатка.

Заслышав последние слова Уильяма, Риордан удивленно вскинул брови:

— С чего ты решил, что она мне нравится?

Одному Богу известно, какие еще наблюдения сделал Уилл. Определенно, это новшество — получать совет в делах любовных от восьмилетнего мальчика.

— Мы видели, как ты целовал ее ночью после званого ужина, — покраснев, признался Уильям. Риордан и сам должен был покраснеть, ведь то был очень страстный поцелуй. — Так почему бы тебе не жениться на Шестой и не сделать всех нас счастливыми?

Риордан покачал головой:

— Не все так просто.

Как объяснить эту запутанную ситуацию ребенку без того, чтобы не взволновать его? Нельзя подавать Уильяму дурной пример. Даже у повес имеются свои правила, а он нарушил большинство из них с тех пор, как познакомился с Морой.

— Вовсе нет, — возразил Уильям. — Тебе всего-то и нужно сделать ей предложение. Что в этом такого сложного?

Риордан рассмеялся:

— Вот слова мужчины, который еще ни разу не делал предложения женщине. Ответ на этот вопрос ты мне дашь лет этак через двадцать.

Но его веселость не передалась Уильяму, который был всецело сосредоточен на своей миссии.

— Ну так что? Ты это сделаешь? — не сдавался он.

Риордан не нашелся с ответом.

— Почему бы тебе не вернуться в детскую, пока Шестая не начала тебя искать? — И прежде чем мальчик успел снова задать свой вопрос, он пообещал: — Я подумаю над этим, Уилл.

Великий боже, как же низко он пал! Прежде он мог вознести женщину на вершину блаженства одним своим взглядом, стоя на расстоянии пятнадцати футов от нее, а теперь выслушивает советы ребенка! Совершенно новый опыт для него, принимая во внимание, что ответа для Уилла у него не было. В самом деле, почему бы Море не стать его женой? Чем больше он об этом думал, тем привлекательнее казалась эта идея.

Риордан выудил приглашение из-под промокательной бумаги. Теперь-то он догадывался, кто за ним стоит. Он вытащил часы. Пять часов. Вполне достаточно времени, чтобы придать себе презентабельный вид, достойный человека, который собирается сделать предложение.

Мора замерла в нерешительности на ступенях, теребя пальцами складки второго лучшего платья из сверкающего серебристо-серого атласа, подол которого был расшит бриллиантами, усиливающими эффект сияния. Она до сих пор не могла поверить, что позволила Сесилии втянуть себя в это — нарядиться и принять приглашение на ужин, цель которого оставалась для нее неясной, хотя подозрения на этот счет имелись. Она не встречалась с Риорданом с тех пор, как… в общем, с тех пор. Решила оставить все как есть, ибо не была уверена, что Риордан хочет ее видеть. Верно, она не искала с ним встречи и проводила все время с детьми, либо дома, либо посещая с ними культурные мероприятия. Но и Риордан ни разу не предпринял попытки с ней увидеться. Возможно, он тоже осознал непрактичность продолжения отношений более чем на ночь. Однако нынешнее приглашение заставило ее засомневаться в своих умозаключениях.

Она решила, что ответ во многом будет зависеть от того, на какой именно ужин он ее пригласил. Соблазнение при свечах? Или прощание? Или и то и другое? Не сообщит ли ей Риордан будничным тоном за бокалом вина, что уже выбрал себе невесту?

— Мисс Колфилд, ужин подан.

Риордан сделал шаг вперед, протягивая ей руку. При виде его Мора внутренне обмерла. Он явно уделил много времени своей внешности, все в нем казалось безукоризненным. Непослушные волосы старательно причесаны, лицо выбрито, вечерний костюм тщательно отглажен. Под сюртуком темно-зеленый жилет, в галстук вдета булавка с головкой из оникса.

Без преувеличения можно было сказать, что Риордан выглядит восхитительно. И мужественно. Взгляд, адресованный Море, свидетельствовал о том, что он с радостью насладился бы ею, если бы она ему это позволила. Из этого она заключила, что цель ужина — соблазнение.

Позволит ли она ему это? Она приняла его руку, он тут же поднес ее к губам, посылая ей намек, который невозможно не понять. Он сделает все возможное, чтобы убедить ее, но решение останется за ней. Игра началась.

Когда подали блюдо из говядины, Мора поняла, что неверно истолковала происходящее. На кону нечто большее, чем просто соблазнение и еще одна ночь удовольствий. Но чего именно хотел от нее Риордан, она не могла понять. Она была так уверена в своих предположениях, теперь же ситуация представлялась совсем в ином свете. Сегодня вечером он превзошел самого себя и в одежде, и в искусных заигрываниях.

Он флиртовал с Морой не цветистыми фразами со скрытым подтекстом и не крикливыми прикосновениями, а глазами и жестами. Ужин был подан à la française[15], и Мора, чтя традицию, позволила ему за собой поухаживать. Риордан выбирал для нее лучшие кусочки мяса, точно благородный средневековый рыцарь, старающийся дать своей прекрасной даме самое лучшее. Если бы на его месте был другой мужчина, Мора сочла бы столь чрезмерное внимание нелепым, даже покровительственным, но Риордан держался с апломбом, от которого желание Моры достигло головокружительных высот. Кто бы мог подумать, что такие простые действия, как накладывание жаркого на тарелку или подливание вина в бокал, могут пробудить в женщине желание?

Мора жевала и глотала, но ее внимание было всецело приковано к Риордану, к тому, как двигаются губы во время еды, с какой нежностью пальцы касаются ножки бокала, из которого он время от времени делал глоток, как изгибаются его губы, когда он говорил или смеялся над ее рассказом о посещении Египетского холла. В то же время Мора волновалась о том, что сильно сжимает ножку собственного бокала и та может треснуть.

— Мне нужно кое-что обсудить с вами, Мора, — наконец произнес Риордан, когда подали десерт — клубнику в шоколаде. Он взял одну ягоду и предложил ее Море. Она несмело откусила кусочек, думая о том, что сейчас он скажет ей слова прощания.

— Мы не разговаривали с той самой ночи, и я очень сожалею об этом.

Он неотрывно смотрел ей в глаза, на его губах играла легкая улыбка, которая ничуть не способствовала сглаживанию напряжения. То была соблазнительная улыбка, говорившая: «Мне известно о том, что ты чувствуешь, но со мной тебе ничего не угрожает. Не нужно бороться с собственными чувствами». Какое уж тут безразличие! Мора испытывала смущение оттого, что Риордану удавалось так легко прочесть ее мысли.