Ведьма для императора - Дарья Ву

Сначала пришла боль — это господин вытягивал печать. Затем меня накрыло жаром. Следом окутало леденящей тьмой. Я задыхалась и хватала воздух ртом. Билась в страхе и потерянности. И нашла его. Такого тёплого, такого нежного, несмотря на шероховатость пальцев, поглаживающих по лицу.

— Ты этого хочешь? — какой глупый вопрос.

Конечно, я хотела. Разумеется, мне это необходимо. Я тянулась к господину, не понимая, почему всё так несправедливо! Отчего он не тянулся также ко мне? Почему ткань мешала прильнуть к его разгорячённому телу?

Сильные руки подхватили меня под рёбра. Приподняли. Усадили. Тепло и нега пришли со спины. Мягкие, влажные поцелуи покрывали мою шею, плечи, спину.

Губы господина на моих. Рука императора сползает туда, где так тянет, так напрягается и хочется его ощутить.

Я охнула и выгнулась. Накрыла крупную мужскую руку своей. Ощутила, как тонкие пальцы проскальзывают к самому сокровенному, что прячется между складок. Так бережно, так осторожно.

— Могу я опробовать тебя? — горячим дыханием осело возле уха.

— Да, — жмурясь от удовольствия и вжимаясь спиной в императора.

Он отстранился. Влажные следы, оставленные поцелуями, обдало холодом. Я протестующе замычала, а меня уложили на спину и подарили новое тепло. Император подарил мне жадный, страстный поцелуй прямо в губы. Прикусил мои. Лизнул. Спустился к шее. Я напряглась, вдруг поняв, что он хотел моей крови, но не останавливала.

Крепкие, шероховатые руки настойчиво развели мои ноги. Два твёрдых пальца проникли во влажное лоно. Третий лёг на клитор, то нажимая, то поглаживая. Я извивалась. Выгибалась. Металась в постели, потерявшись: где прикосновения господина, а где императора. И понимала, что хочу большего.

Пальцы внутри меня то медленно, то яростно толкались вглубь. Так волны ритмично набегают на берег и откатываются обратно лишь для того, чтоб возвратиться с новой силой. Огонь трепещет, разгораясь всё сильнее.

Император царапал зубами по шее, но не кусал, а спускался всё ниже.

Я стонала, жмурилась, искала опоры руками. Мою кисть сжали. Я переплела пальцы с мужскими. С чьими?

Губы императора коснулись напрягшегося соска. Сжались и отпустили. Язык обошёл ареолу по кругу. Губы втянули горошинку соска в горячий рот, сорвав с меня новый стон, а мужские зубы подарили острое, горячее желание.

Меня обдавало жаром. Я уже не стонала, кричала, просила, молила меня не оставлять.

— Не сейчас, — услышала голос. Чей?

— Я хочу, — чуть не плача. Я.

— Мы здесь, — моё лицо покрыли нежными поцелуями.

Едва ощутимые прикосновения мягко прошлись по моим векам, по вискам, по лбу. Мою руку всё ещё держали. Крепко, но с заботой.

И вновь отстранились.

Снова холод. Снова дрожь. Я потянулась руками к наклонившемуся ко мне мужчине. Впилась пальцами в светлые пшеничные пряди. Господин обнял моё лицо, а его язык захватил мой рот. И в это же мгновение я ощутила, как другой язык, весьма умело, коснулся моего клитора.

Новый стон. Новая волна жара. Я выгибалась. Металась. Горячий язык проник внутрь. Терпкий игрался с моим. Меня накрывало то вспышками света, то погружало в беззаботную тьму. Я будто оказалась в центре шторма, в самом сердце бури. И в то же время я знала, что в безопасности, что могу им доверять. Они оба здесь. Оба со мной. Оба мои.

Тянулась к ним и в свете, и во тьме, и в отблесках огня.

— Красиво, — мурлыкнул император, обнимая меня со спины.

Я лежала всё в той же постели, на боку. Император лежал за мной и наблюдал, как на кончиках моих пальцев плясали язычки пламени.

— Совсем не горячее, — дивился господин, который лежал передо мной и держал меня за разгорающуюся руку.

Мне было хорошо и спокойно. И не страшно, что я не понимала, как пламя затушить, и откуда оно вообще взялось. Только лёгкое чувство обиды не покидало из-за того, что я всё ещё голая, а они так и не разделись. Если ещё и обутые, имела ли я право отругать мужчин за то, что прямо в сапогах забрались ко мне в постель?

— Опять истерика?

— Не похоже. Что тебя так веселит, Капелька?

— Вы двое, — я смущённо отвела взгляд от пристальных зелёных глаз. — Вам не кажется, что это не честно? На мне совсем нет одежды. Даже одеяла нет. А вы…

Господин высвободил свою руку из моих пальцев. Поднялся, а я заметила, что он без обуви. Коэн ухватил свободный край одеяла и накинул на меня, заворачивая и, как-то ревностно, протискивая шерстяную ткань между моей спиной и грудью императора. Будто опомнился и пытался отгородить меня от другого мужчины, заявить вновь, что я только его, как всегда напоминал Того Данну.

Смешной. Не торопился лечь обратно. Обулся, но и уходить не спешил.

— С утра во дворец привезут юную Дзюн, — начал Коэн, обращаясь вроде не ко мне. — Надо подготовиться.

— Верно, — нехотя согласился Муроми, тоже не спеша покинуть мою комнату.

— Вот и хорошо, — я плотнее укуталась в одеяло. — Хоть высплюсь, пока все заняты.

— Ты тоже будешь занята, — сказал не господин, но император. — Моя женщина просто обязана встретить невесту принца.

Мне хотелось ответить, что я, вообще-то, человек, и просто обязана поспать, хоть немного. Только запнулась. Щёки и уши обдало жаром, едва Муроми назвал своей. Губы растянулись в глупой улыбке.

— Верно. Выспись хорошенько. Поднимут с утра, — спас меня Коэн почему-то хмурясь. — Мы пойдём.

Глава 63

Господин не обманул. Рис подошла ко мне, едва забрезжил рассвет. Мягко растолкала и сообщила, что купель готова. Сонная, с трещащей головой я натянула первое попавшееся платье, не заботясь о нижних одеждах, и отправилась за служанкой. Вода в купели казалась слегка прохладной, а ещё была невероятно ароматной. Не знаю, что за травы заварили для моего купания, но в мыслях прояснилось. Следом за ясностью в мою жизнь возвратился стыд.

Что это вообще вчера было? С ужасом думала я, всё глубже уходя под воду и не желая никогда выныривать. Что бы сказал отец?..

Прогнал бы и отрёкся, решила я, а после вспомнила, что сама уже успела из дома сбежать. И рассмеялась. И закашлялась.

Вода попала в нос и рот. Пришлось спешно вылезать из купели, валясь на прохладный пол.

— Что же вы себя не бережёте, — ворвалась ко мне Рис с пушистым полотенцем в руках. — Скорее вытирайтесь и переодевайтесь, госпожа.

— Да какая я госпожа, — фыркнула, но в полотенце завернулась.

— Как это, — бедняжка Рис покраснела. — Я же слышала, как вас император назвал. И как долго он вашей комнаты вчера ни покидал.