Пойми и прости - Катя Киринина

- Алеся ты тут? – спрашивает Алекс. – Ты обижаешься на меня? Прости, что со свадьбой так получилось, передай Рите, что мне жаль. Но отчим с каждым днем плох, не хочу оставлять маму одну, она очень ранимая.

Мама Алекса была дизайнером. Раньше она работала в Киеве, но когда вышла замуж за испанца переехала в Мадрид.

- У них не будет пышной свадьбы, и при таких обстоятельствах, я думаю, что Рита не сильно обидится, - мужчина тяжело выдыхает и мне вдруг становится стыдно, что я не особо расстраиваюсь, что он уезжает. – Какая вторая новость? Сколько тебя не будет в городе?

- Думаю, что за неделю справлюсь, но постараюсь вернуться раньше. Когда вернусь, смогу взять отпуск и мы проведем время вместе, - его голос повеселел, я уверена он представил, как мы уже проводим это самое время. Но у меня внутри почему-то ничего не екает, ни от того, что он уезжает, ни от того, что его не будет неделю, ни от предвкушения совместного отпуска.

Иногда мне кажется, что за то время, что мы провели с Алексом, я заставила себя в него влюбиться. Он хороший мужчина, сначала он и правда был моим добрым и ненавязчивым другом, всячески мне помогая. Потом стал чаще захаживать к нам в дом и только в последний год – мы сблизились. 

По-своему я его любила, но не так как ему хотелось. По сути, меня все должно было устраивать, Александр любил меня, заботился и что самое важное – он очень любил Дашу, с учетом, что это не его ребенок и он был не обязан. Но с его слов, когда ты любишь женщину, ты априори любишь ее детей, по-другому быть не может. Я верю ему и очень хочу почувствовать хотя бы половину того, что чувствовала по отношению к Андрею, но что-то меня удерживает. Словно мое сердце больше не выдержит такого наплыва чувств и это весь максимум, на который оно способно.

Даша не называла Алекса папой, и вообще не произносила никогда что-то похожее на это слово. Один единственный раз, в садике я обратила внимание, как малышка рассматривала одного из отцов своих друзей и о чем-то думала, но, когда мы вышли из ничего у меня не спрашивала. 

Алекс же в свою очередь хотел от нее услышать что-то по типу «папа», но умом понимал, что у нее есть уже отец, просто они пока не знают о существовании друг друга. 

Мы редко заводили эту тему, но мне было достаточно, когда мой парень сказал, что он понимает меня, точнее мой поступок, но как мужчина, не хотел бы чтобы с ним поступили так же. 

С тех пор, я начала задумываться о звонке Андрею, не то, чтобы я не хотела, просто мой маленький снежок вранья превратился уже в огромный снежный ком, и пока я не представляла, как скажу своему бывшему правду. Да и нужна ли она ему была? Меня в этом случае волновала только моя дочь, как она отнесется к этому и не поступаю ли я жестоко по отношению к ней?

- Ты сегодня какая-то задумчивая, - все еще ждал от меня слов Алекс. – Все хорошо? Ты расстроилась все-таки что я уезжаю?

- Конечно, - и на самом деле, это отчасти правда. Мы виделись не так часто, чтобы я могла к нему совсем уже привыкнуть. 

Алекс по-прежнему жил в Киеве, часто улетал по делам, но остальное время проводил с нами. Такие отношения не предел мечтаний, но пока я была не готова ехать к нему и жить на его условиях. Видимо женщина во мне начинает принимать эти крохи внимания и ей становится этого достаточно. 

– Позвони, когда прилетишь в Мадрид, чтобы я знала, что с тобой все в порядке.

Говорю все на автомате и даже не задумываюсь, что мужчина по ту сторону связи хочет услышать от меня совсем другие слова. 

Возможно, я эгоистка или живу как-то неправильно, но у меня есть любовь, я не просила Алекса врываться в мою жизнь, он как тайфун залетел и не оставил мне выбора, а я на тот момент оставалась просто женщиной, которой это несомненно нравится. 

Меня никто не поймет, пока сам не побывает в моей шкуре. Ничего плохого я для него не делаю, просто не всегда могу трепаться о своих чувствах направо и налево.

- Хорошо, малыш, - отзывается Алекс. – Целую тебя и передай Дашке привет.

Мы прощаемся и какое-то время я стою и смотрю вниз на прекрасный вид зданий, в центре города. Моя студия была не такой большой, как когда-то, но зато у нее было то, чего не было у моей предыдущей – вида на оперный театр, который искушал своим великолепием. Сколько не смотрю на него, всегда изумляюсь.