Павел Дыбенко. Невероятные приключения уголовника и революционера - Владимир Виленович Шигин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помимо «Забияки», «Самсона», «Меткого» и «Страшного» в Петроград прибыли из Кронштадта и долгожданные большевиками минные заградители «Амур» и «Хопёр», яхта «Зарница», учебное судно «Верный» и устаревший линкор «Заря свободы”. На них находилось около трех тысяч вооруженных матросов.
Несмотря на то, что в целом силы восстания значительно превосходили по численности войска, оборонявшие Зимний дворец, где находилось Временное правительство, штурм его все откладывался. Это было связано с тем, что все еще не прибыли отряды матросов из Гельсингфорса.
В 8 часов вечера комиссар ВРК Г.И. Чудновский прибыл в Зимний дворец парламентером с ультиматумом о сдаче, который был отвергнут. Красная гвардия, революционные части гарнизона и матросы были готовы начать штурм. В 9 часов 40 минут вечера по сигнальному выстрелу из пушки Петропавловской крепости был произведён холостой выстрел носового орудия «Авроры», оказавший психологическое воздействие на защитников Зимнего дворца. После этого вновь вспыхнула перестрелка между осаждавшими Зимний и его защитниками.
Богородский Федор Семенович. «Они штурмовали Зимний» 1957
Матрос Н. Измайлов в своей книге воспоминаний “Центробалт в дни восстания” пишет: “Вся ночь с 24 на 25 октября 1917 года прошла в самой напряженной боевой работе по сбору и организации всех ранее созданных и вооруженных матросских отрядов и боевых взводов от кораблей и частей Балтийского флота. Одновременно спешно формировались специальные эшелоны для отправки моряков из Гельсингфорса в Петроград. До сих пор помню текст посланного 24 октября телеграфного распоряжения Центробалта кораблям и частям, расположенным в Петрограде: «Крейсеру «Аврора», заградителю «Амур», 2-му Балтийскому и Гвардейскому экипажам и команде острова Эзель всецело подчиняться распоряжениям Революционного комитета Петроградского Совета».
В ночь на 25 октября из Гельсингфорса были отправлены один за другим три эшелона балтийских моряков общей численностью около четырех с половиной тысяч человек. Рано утром 25 октября в Петроград вышли эскадренные миноносцы «Забияка», «Самсон», «Меткий» и «Деятельный». Всего Центробалтом из Гельсингфорса, Ревеля и Кронштадта было послано в Петроград для участия в вооруженном восстании пролетариата и свержении Временного правительства 15 боевых кораблей с вооруженными матросами”. К 10 часам вечера корабли из Гельсингфорса наконец-то прибыли в Петроград. Сошедшие на берег матросы сразу же присоединились к восставшим. Теперь можно было начинать и захват Зимнего дворца. Около 11 часов ночи из Петропавловской крепости был начат обстрел Зимнего боевыми снарядами, хотя большинство из них и не попадало непосредственно в здание. 26 октября в первом часу ночи во дворец проникли первые крупные отряды осаждавших. К часу ночи уже половина дворца находилась в руках восставших.
Из воспоминаний участника штурма Зимнего анархиста Федора Другова: “Стоило мне только предложить матросам штурмовать баррикаду, как тотчас же вокруг собралась целая рота добровольцев. Они только и жаждали инициатора, который бы что-нибудь такое затеял. Я взял на себя командование. Объяснил боевую задачу, как нужно себя вести при наступлении, и мы широкой цепью двинулись вперед… После неудачной попытки атаковать баррикаду я решился приблизиться к дворцу со стороны Миллионной улицы. Перебежками вдоль стены штаба мы добрались до угла и присоединились к солдатам Павловского полка, укрывавшимся за гранитными статуями Эрмитажа. Взяв с собой группу матросов, я направился для разведки к боковым воротам Зимнего. Подкравшись к воротам, мы увидели ударниц женского батальона и вступили с ними в переговоры. Ударницы начали выходить с полным вооружением, складывая винтовки в кучу. Проходя через строй рабочих и красногвардейцев, молодые ударницы бросали задорные, кокетливые взгляды своим бывшим «врагам». Беспечный вид смазливых девчонок, плотно натянутые шаровары которых выдавали соблазнительные формы женского тела, развеселил нашу публику. Посыпались остроты и комплименты. Матросские лапы потянулись к шароварам пошарить, не спрятано ли там оружие. Ударницы не догадывались, в чем дело, и покорно позволяли гладить свои ноги. Другие же догадывались, но нарочно щеголяли своим телом, насмешливо наблюдая за движением матросских рук и, как только эти руки переходили границы возможного, так моментально получали шлепок, и пленница со смехом убегала. Растроганный матрос безнадежно вздыхал: «Эх, хороша Маша, да не наша». Воспользовавшись путем, которым вышли из Зимнего юнкера, матросня ворвалась во дворец и рассеялась по бесчисленным коридорам и залам дворца. Поднявшись по лестнице наверх, я с группой матросов стал пробираться по залам внутрь. Вперед мы выслали разведку, которая тщательно осматривала все помещения по пути. Двигаться было очень опасно. За каждой дверью, за каждой портьерой мог встретить притаившийся враг. Наконец, нас просто могли атаковать с тыла, отрезать выход. Нас была небольшая группа, остальные разбрелись неизвестно куда. Та часть дворца, куда мы попали, оказалась пустой. После сдачи юнкеров и ударниц у временного правительства не нашлось сил заполнить этот прорыв. Наша цель была — проникнуть изнутри к главным воротам и атаковать баррикаду с тыла. Вдруг на площади поднялась страшная стрельба. Откуда-то распространился слух, что прибыли казаки Керенского. Матросня бросилась назад к выходу. Как я ни успокаивал — не помогло, и мне пришлось самому удирать. Не зная расположения дворца, я побежал за двумя последними матросами, чтоб не остаться совсем одному. Вбежали в какой-то чулан или кухню, а дальше бежать некуда. Неизвестно куда ведущая дверь оказалась запертой. Пробили прикладами дыру и вылезли на лестницу. Дверь во двор тоже оказалась на замке. Попробовали бить прикладами — не поддается — прочная. Мы попались в западню, как мыши. Нужно искать путь, которым мы пришли во дворец. Бежим наверх. Взломали еще одну дверь и какими-то помещениями пришли к выходу. Выскочив за ворота, мы сейчас же должны были залечь в нише Зимнего дворца, так как нас обдало потоком пуль. На площади стоял сплошной гул от стрельбы. Мы лежали друг на друге в три этажа. И нижний едва переводил дух под нашей тяжестью, но зато он был в самом безопасном положении. Когда поток пуль несколько ослаб, мы перебежали к Эрмитажу. Укрывшиеся там матросы и красногвардейцы стреляли по баррикаде. Выяснилось, что никаких казаков нет, а просто стихийно поднялась стрельба. Я предложил прекратить бесполезную стрельбу и вновь двигаться во дворец. Матросы рассказали, как один из них, забравшись на какой-то чердак и сбросив оттуда бомбу на собрание юнкеров, убежал. Нескольких матросов будто бы юнкера захватили в плен и расстреляли. Публика рассвирепела: «Как, расстреляли наших товарищей! Даешь Зимний, братва!» И вся эта орда бросилась
