Нежелательные встречи, или Барбусы обожают тараканов (сборник) - Евгений Константинов

Я думал, что вчерашнее приключение было самым абсурдным в моей жизни. Однако сейчас на наших глазах творилось что-то вообще невероятное. Три десятка взрослых мужиков стояли и какое-то время, словно в кошмарном сне, наблюдали за вандалом, уничтожавшим чуть ли не самое дорогое, что было у них в жизни! Наконец, мы опомнились и с воплями ярости, хватая, что попадется под руку, желательно — потяжелее, бросились мстить.

Витуля не стал дожидаться несущейся на него толпы и пустился наутек вдоль берега. Мы — за ним. Несколько человек спустились к урезу воды, остальные бежали поверху, отрезая трольболю путь в поле. Наверняка, Витуля справился бы с нами поодиночке, возможно, благодаря своим габаритам, раскидал бы и всю толпу. Но пока что он убегал, а мы, ослепленные праведным гневом, догоняли.

В самом верховье пруда, он перепрыгнул ручей и все так же по берегу, помчался в сторону плотины. Я запоздало подумал, что кому-то надо было остаться на нашем берегу, чтобы Витуля не смог вернуться обратно. Оказывается, такой умный человек нашелся. Когда преследуемый по пятам трольболь выскочил на дамбу, на его пути оказался Александр Посохов.

Наверное, запомнив вчерашний урок, именно его и боялся Витуля, вернее, боялся не Посоха, а его газового пистолета… Один за другим прогремели четыре выстрела, и, как и вчера, Витуля, заскулив, напялил на лицо шапочку. Потом его качнуло, повело в сторону, к краю дамбы, деревянный парапет не справился с весом навалившегося верзилы, и Витуля упал в пруд.

Вооруженные кто колами, кто камнями, мы забежали на дамбу. Кажется, многие готовы были начать обстрел Витули, как только его голова покажется на поверхности воды. Но вместо него появлялись лишь пузыри. А потом дамбу сотряс удар. И еще один, и еще. Казалось, что кто-то бьет в ее основание огромным тараном. Оставаться на ней как-то сразу расхотелось, поэтому мы поспешили убраться на берег.

И очень вовремя. Потому что рядом с тем местом, где находился слив, вдруг появилась трещина, после очередного удара, она заметно расширилась, в нее побежала вода, все больше и больше углубляя провал, и вот уже настоящий поток ринулся в образовавшуюся дыру, обрушивая края дамбы, на которой мы только что стояли.

Сложилось впечатление, что вода, словно живое существо, только и ждала избавления от плена. А вместе с ней, жаждали вырваться на свободу караси с карпами, которым изначально была уготована учесть оказаться на сковородке.

Все кончилось за несколько быстрых минут. На месте глубокого пруда осталось лишь илистое дно с небольшими лужицами и черными коряжками, да петляющий между ними ручеек. Ни рыбы, ни Витули не наблюдалось.

— Вот и посоревновались, — сказал кто-то и закашлялся.

— Эй, рыбачки! — окрикнули снизу. Миха Гофман сидел на багажнике «жигуленка» увязшего колесами в иле, и махал нам тросом. — Скорее вытаскивайте нас отсюда!

— Сейчас, сказочник, потерпи! — обнадежил Посохов. — Давайте, мужики побыстрее его вытащим и сматываемся. Только сначала надо охрану поставить. А то вдруг этот Витуля снова появится… 

Одно сокровенное желание

— Так вот какое мое сокровенное желание!

Хочу, чтобы каждый человек, хотя бы раз совершивший противозаконное действие, оказался жестоко наказан. И пусть степень наказания зависит от степени преступления!

К примеру, украл копейку — пусть у ворюги все волосы и зубы выпадут; у взяточника — руки отсохнут и почки отвалятся; грабителю — отрубить пальцы, а затем конечности; бандиту, покалечившему человека, вернуть все сторицей, и вдобавок пусть глаза вытекут; насильнику — отрезать то, чем насиловал; с убийцы снимать лоскутами кожу, мясо, пока одни кости не останутся…

Андрей Городищев рыбачил в заливе, удалившись от шума отдыхающих, водных велосипедов, катеров с лыжниками, браконьеров, перегородивших озеро сетями. Подальше от всего, что так ненавидел.

Рыба ловилась слабовато, зато потом ему попался угорь. Городищев удивленно разглядывал редкий трофей, но удивился еще больше, мысленно впитав призыв: «Отпусти, и одно твое желание исполнится!» Призыв повторялся раз за разом, и когда стало казаться, что мозги вот-вот вскипят, рыболов бросил угря в родную стихию. Однако не полегчало, в голове продолжало пульсировать: «Одно желание, одно желание…» Тогда Андрей высказал вслух свое самое большое, сокровенное желание и направил лодку на выход из залива, в котором, кажется, начал сходить с ума.

Где-то за поворотом громыхнуло. Неужели браконьеры додумались днем рыбу глушить? Куда только рыбнадзор смотрит…

Прошлой осенью Андрей заплыл за буек с надписью «Воспроизводственный участок». Не успел поймать плотвичку, как подлетел катер с рыбинспектором в форменной фуражке. Пришлось оправдываться, но инспектор отстал, лишь, прикарманив кровный рыбацкий полтинник. Взяточник проклятый!

Работая инкассатором, Андрей постоянно принимал от клиентов чаевые. Но разве чаевые сопоставимы с взятками?

Еще он вспомнил, как в детстве из-за незначительной ссоры проткнул приятелю ступню трехгранным напильником. Парня отвезли в больницу, сделали операцию, и тот еще долго прихрамывал…

Лодка завернула за поворот и едва не столкнулась с катером рыбинспекции, с тем самым инспектором. Еще один катер, врезавшийся в дощатый пирс, полыхал красным пламенем. Откуда-то доносилось истошное: «Помогите!»

Андрей перевел взгляд на бездействующего инспектора, вздрогнул и резко отвернулся. Разглядывать перекошенное гримасой боли лицо не было никакого желания. Он развернул лодку, чтобы оказаться спиной к инспектору, но все-таки оглянулся. Вместо лица вновь увидел маску вылезшего из могилы зомби. Инспектор начал медленно заваливаться на бок, фуражка съехала с его головы и упала за борт. Затем от головы отвалился кусок плоти, обнажив белую кость черепа.

Рыболов лихорадочно заработал веслами, стремясь убраться отсюда. Вновь послышались призывы о помощи, и вновь где-то раздался взрыв. У Андрея затряслись колени, он попытался унять дрожь, но свело правую ступню, затем судорога пронзила всю ногу. Боль заставила выгнуться дугой. Андрей, едва не вывалившийся из лодки, вцепился зубами в борт. И увидел в воде лыжину и рядом, сочащийся кровью, обрубок беспалой руки.

Огонь, пожирающий остатки катера, перекинулся на пирс, где безучастно сидело несколько рыбаков.

— Эй, что происходит? — крикнул им Андрей, но не услышал ответа.

Превозмогая боль, он взялся за весла и направил лодку к пирсу. И только когда подгреб поближе, понял, почему рыбаки не отвечают и не двигаются, — скелетам не дано говорить и двигаться.