Свет погасших отражений (СИ) - Нетылев Александр Петрович

А Амброус смотрел на них свысока, чувствуя, как его тело наполняется силой. В то же мгновение все стало понятно. Все стало просто.

Владычица возвысила его до равного себе. Если и были у него когда-либо сомнения в собственной избранности, то теперь они отпали окончательно, сгорев в пламени древнего волшебства.

Отныне он — Бог.

— Господа, — провозгласил он, — Властью, данной мне Владычицей Ильмадикой, я объявляю вас виновными в заговоре с целью захвата власти, и приговариваю к смерти.

Величайшее и самое запретное заклинание Владык прогремело вновь. Еще двух тел попросту не стало.

Ему ведь понадобится энергия, чтобы сокрушить своего брата-предателя. Некогда Килиан был равен ему как колдун. Посмотрим же, как он сразится с Богом!

Слуга, явившийся по зову своего короля, чуть не поскользнулся на том, что осталось от цвета идаволльского дворянства. И глядя на это нелепое зрелище, Амброус искренне рассмеялся.

На душе было легко, как никогда прежде. Как никогда прежде, он был уверен в собственной непобедимости. В собственном величии. В собственной избранности.

— Передай мой приказ, — сказал он, — Время настало. Подожгите город.

Ибо предавшие Бога своего несомненно заслуживают быть повергнутыми в озеро огненное.

Тэрл прекрасно понимал, что радоваться рано. Будучи опытным солдатом, он обладал развитым инстинктом, позволявшим чувствовать опасность, — и сейчас этот инстинкт практически вопил, что из города нужно убираться. Что если Амброус так легко позволил им выиграть сражение на городских улицах, то лишь потому что с самого начала не планировал удержать их.

Но сейчас последовать инстинкту — значило бы проиграть стратегически. Вся ставка была на быстрый захват королевского дворца. Если эта ставка не сыграет, то операцию можно считать проваленной.

Поэтому чего бы это им ни стоило, они ДОЛЖНЫ захватить его!

Дворцовая площадь была отвоевана. Немногочисленные гражданские, уцелевшие в этой бойне, разбегались кто куда. Остатки легионеров отступили к дворцовым воротам.

— В атаку! — командовал Тэрл, поднимая боевой дух солдат, — Размажем их!

Легионеры сопротивлялись отчаянно, но безнадежно. Снова и снова конница повстанцев отступала назад — и обрушивалась на их ряды, как кузнечный молот обрушивается на лежащую на наковальне заготовку. Отряд нес потери, но продолжал наносить удары. И с каждым новым ударом защитников дворца оставалось все меньше.

Отстреливались дворцовые стражники, засевшие в надвратных башнях. Укрепления дворца давали им неплохую защиту, но их было слишком мало. Даже с автоматическими винтовками они не могли создать достаточную плотность огня, чтобы заставить нападавших отступить. Да и высовывались все реже: словить шальную пулю не хотелось никому, и боевой дух защитников неумолимо падал.

И все-таки, расслабляться было рано. Тэрл не привык праздновать победу раньше времени. Даже подстреленный заяц, если брать его неаккуратно, может проломить грудную клетку самонадеянному охотнику.

Король же зайцем точно не был. Скорее он походил на умирающего льва, из последних сил пытающегося ухватить могучими челюстями кого-то из окруживших его хищников. Когда ему было нечего терять, он становился лишь еще опаснее.

— Корбейн, — приказал Тэрл, поднимая забрало, чтобы смахнуть с лица лезущий в глаза пот, — Возьми нескольких человек и прочешите окрестности. Я должен знать, что никакой скрытый резерв не ударит нам в спину.

Верный соратник не стал задавать уточняющих вопросов. Молча кивнул и двинулся прочь. Снова опустив забрало, командир повстанцев приготовился к последнему и решительному удару. Сейчас нужно окончательно выбить легионеров с их позиции, освободив дорогу к воротам. Затем Килиан заложит заряд взрывчатки, и битва переместится внутрь дворца.

А это — полшага до победы.

— Чувствуете?! — спросил вдруг Килиан, принюхиваясь.

Со всех сторон доносился запах дыма. Не просто запах дыма от отдаленного костра, не остаточный запах от разряженных мушкетов или взорвавшихся пороховых зарядов: слишком сильным он был, слишком насыщенным. Что-то подобное Тэрл чувствовал один раз в жизни: когда ему пришлось штурмовать иллирийскую крепость в осадной башне, а враг приказал обстрелять их зажженными стрелами.

— Сукин сын… — пробормотал он, осознавая, что происходит.

Ответом ему был язвительный смех откуда-то сверху.

Король Амброус Идаволльский, Первый своего имени, парил над собственным дворцом. Два роскошных белоснежных крыла отбрасывали тень на сражающиеся армии. Он был без доспехов, и белые одежды и золотистые волосы развевались на ветру.

— Вы пришли бросить вызов божественному величию? — осведомился король, и хотя парил он довольно-таки высоко, Тэрл отчетливо слышал каждое слово.

От этого голоса, от этого вида, от этого запаха (да, даже так, каким-то образом сквозь дым все равно угадывался запах) хотелось немедля пасть на колени и просить прощения за свою дерзость. Хотелось всячески выразить свое преклонение перед тем самым божественным величием, о котором он говорил. И тогда, быть может, единственный истинный Король, Наместник Божий, смилостивится над неразумными и дарует быструю смерть…

Все это отчетливо осознавала какая-то иррациональная часть сознания. Но холодным разумом опытного воина Тэрл видел и кое-что другое. Он видел дурака, который приперся на поле боя без доспехов.

— Сейчас увидишь, зачем мы пришли, — откликнулся он, не зная, слышит ли его Амброус, — Всем стрелкам — сосредоточить прицел на предводителе. Огонь.

— Не стрелять! — крикнул в тот же момент Килиан, с ужасом глядя на что-то невидимое вокруг короля.

Но было поздно. Очереди выстрелов обрушились на одну-единственную крылатую фигуру. Тэрл знал, что даже адепт не сможет отразить столько пуль за раз…

Амброус — смог.

— Узрите! — он повел рукой, и огромное множество зависших в воздухе пуль, как рой насекомых, закружились вокруг него, — Узрите истинную мощь великой Владычицы Ильмадики!

Килиан выбросил обе руки ему навстречу, и в какой-то момент Тэрлу показалось, что он может невооруженным глазом увидеть, как сталкиваются между собой два колдовских поля, когда два чародея пытаются перехватить друг у друга контроль над пулями.

А также то, что поле Килиана было на порядок слабее.

Физически Тэрл ощутил, как волна магии проходит сквозь его тело, склоняя его вниз, к земле. Рухнул с лошади Килиан, проигравший колдовской поединок. Кто-то из всадников последовал его примеру, другие удерживались в седле, силясь успокоить запаниковавших лошадей.

А затем пули достигли цели. Какие-то из них чародею удавалось отводить в стороны, но мало, жалкую горстку в сравнении с теми, что обрушивал на них Первый Адепт. Получив три пули в кирасу, Тэрл все-таки рухнул на землю. Заржала от боли его лошадь, получая еще пять пуль, предназначенных ему. Зазвенело в ушах, когда очередная пуля пробила шлем, чиркнув по виску и лишь чудом не задев глаз.

Свинцовый дождь длился всего три секунды, но за это время армия повстанцев поредела на добрую треть. Темный, удушливый дым, нависавший над городом, уже можно было не только почувствовать, но и увидеть.

Как и зарево пожаров над крышами.

— Чувствуете?! — закричал Амброус, — Видите?! Это заря новой эры! Эра Владык наступила! Этот город станет погребальным костром старого мира!

Издалека послышался условный сигнал от Корбейна. Это означало, что он столкнулся с подкреплением противника где-то на городских улицах. Причем численно превосходящим его отряд.

Кто мог продолжать сражаться, зная, что скорее всего, сгорит вместе с врагом?

А король продолжал разоряться, и отсветы пожаров в его голубых глазах сверкали огнем безумия:

— Мы с Владычицей Ильмадикой построим новый мир! Новый мир на руинах старого! Новый мир, что будет идеален! То, чего не смог сделать мой отец, сделаю я! Мое королевство будет идеальным, а власть — вечной!