Род на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дёрнув на себя «бандану», я столкнул противников лбами. Ударил снизу раскрытой ладонью, вгоняя её в локтевой сгиб недоноска. Что-то хрустнуло, паранг выпал из ослабевших пальцев.
Поединок разворачивался с такой скоростью, что я даже не успевал нагнуться и поднять один из валявшихся на полу топоров.
«Бандана» взревел и на несколько секунд выключился из игры.
Второй боец оттолкнул пострадавшего товарища и пошёл на сближение.
— Сука, — выплюнул я.
И принял бой.
В этом мире мне ещё не доводилось работать на таких скоростях против холодного оружия. Блоки, ударные связки, замахи — всё перетекало друг в друга. Секундная заминка могла стоить мне жизни. Индонезиец мастерски владел керамбитами. Орудовал ими, как бог. Я же действовал на пределе собственных возможностей.
Азиат пропускал удары в корпус, челюсть и по ногам, но упорно не хотел вырубаться. Я обзавёлся царапинами на боку, левой груди, скуле и бедре. Каким-то чудом этот урод не вскрыл мне артерии.
Переломный момент наступил, когда я нырнул под очередной замах, прописал индонезийцу кулаком по печени, заблокировал чужой локоть и врезал оппоненту выдвинутой костяшкой среднего пальца в висок. Убийцу повело, он попытался ещё взмахнуть своими железками, но в итоге осел на полированные доски.
Я тут же врубил проницаемость.
И вовремя, потому что «бандана» чуть не снёс мне голову своим тесаком. Выродок снова атаковал в прыжке, оружие он удерживал левой рукой.
Пропустив врага сквозь себя, я нагнулся и поднял индейский томагавк.
«Бандана» молниеносно развернулся и обрушил на меня косой удар сверху. Мимо кассы, я же тень.
Вернув себе материальность, бью наотмашь томагавком. Попадаю в рёбра — с хрустом и хлюпающим звуком. Азиатский терминатор дёргается, судорожно выдыхает и сверлит меня ненавидящим взглядом. Вырываю топор, заливая доски кровищей, и ставлю финальную точку, проламывая хмырю череп.
Мёртвое тело с глухим стуком падает на пол.
Вот гады.
Теперь придётся тут всё вычищать…
Бегло осматриваю себя на предмет повреждений. Раны неглубокие, но болезненные. Керамбиты, похоже, разрабатывались специально против меня. Интересные на островах шаманы живут, ничего не скажешь.
Боги!
Два этих засранца чуть меня не уделали. А всё потому, что кое-кто не имеет привычки таскать с собой оружие. Жизнь тебя, Крикс, ничему не учит. Великовозрастный дегенерат.
Переступив через судорожно подёргивающееся тело, я направился к выходу из додзё. Желание осматривать усадьбу пропало само собой. Первым делом я сходил к «Ирбису», забрал трость-меч, вернулся в дом и позвонил Бродяге. Попросил переадресовать звонок Демону. Вызвал его вместе с Ольгой в «Танке», объяснив ситуацию. Мне нужно было не просто доехать к себе без приключений, но и прибраться в додзё. При этом оставались ещё кое-какие нерешённые задачи в городе, поэтому Ольга везла с собой комплект чистой одежды.
Пока ехало подкрепление, я принял душ и привёл себя в относительный порядок.
Царапины быстро затягивались.
Итак, что имеем? Целый клан убийц, к которому принадлежал Мансур, ополчился на меня с твёрдым намерением отомстить. Одарённых там хватает. Я прикончил троих — двух прыгунов и одного пирокинетика. Все тренированные, жёсткие, опасные. Владеют переделанным оружием. Есть у них шаманы, способности которых вообще за гранью моего понимания. Ясновидящие, каббалисты?
Это война.
Чем больше трупов я буду оставлять, тем масштабнее будет охота. И не похоже, чтобы эти ребята были договороспособны. Сражение будет вестись до последнего бойца.
Демон оказался умным мальчиком — привёз целую бригаду наших ребят и пригнал фургон, отжатый у Дранько. Пока мои гвардейцы упаковывали трупы индонезийцев и отчищали пол от крови, мы с Демоном и Ольгой трепались на тему внезапного противоборства.
— Говорил, бери охрану, — пробурчал Лютый, выслушав мою историю. — Нет, гордый он. Я когда в учебку пришёл, был там один сержант по фамилии Петренко. Знаешь, что он мне сказал?
— Откуда ж мне знать, — хмыкаю в ответ.
Лекцию я заслужил, придётся терпеть.
— Гордый мертвец — это мертвец, — Демон поднял указательный палец вверх.
— Ой, всё. Я теперь буду в «Танке» ездить. Отгонишь «Ирбис» домой?
Паша не сразу сообразил, в чём подвох.
— Так просто? Даже сопротивляться не будешь?
— Не буду, — заверил я. — Ольга назначается моим водителем.
— И ещё один сопровождающий, — решил закрепить успех командир гвардии. — По моему усмотрению.
— Уговорил, окаянный, — сдался я.
Разумеется, полицию мы не вызывали. Теперь, когда я в клане, само слово «полиция» звучит смешно. По законам империи я могу разбираться с кем угодно силами своего Рода и даже не ставить об этом в известность лидера Великого Дома. Если, конечно, не затрагиваются интересы других кланов… Ну, и просить защиты у Трубецкого я тоже могу — он не просто лидер, а мой сюзерен. Вот только… нет никакого желания. Репутация обрушится в ноль, я буду должен кому-то, а ещё дам понять, что не могу справиться с внешними угрозами самостоятельно.
А я могу.
Индонезийцы решили повоевать?
Пусть готовят факела для сжигания трупов.
Моя бригада справилась быстро. Заказали через службу доставки чистящие средства, щётки и губки, хорошенько всё отдраили, а мертвяков вывезли за пределы города и там сожгли. Демон с шиком помчался на «Ирбисе» в Красную Поляну, а я отправился в рекламное агентство, чтобы договориться о новых билбордах.
За последние недели у меня резко выросли расходы на рекламу. Вместе с тем и доходы выросли. Объёмы продаж увеличивались, список партнёров расширялся, приходилось нанимать новых курьеров. А самое главное, наши продукты в вакуумных упаковках стремительно завоёвывали рынок. Вместе с тем, обострилось противостояние с Дягилевым и Бестужевым. Упыри не хотели отставать и копировали наши приёмы. Например, ввели скидки для постоянных клиентов, продублировали пятничные акции с бесплатным товаром в подарок и стали приторговывать бытовой химией. С каждым днём чмошники раздражали меня всё больше.
Наше противоборство перекинулось на радио и в газеты. А ещё — в почтовые ящики рядовых горожан, куда массированными темпами забрасывался спам в виде листовок. Обе службы доставки обзавелись своей символикой, пошили для курьеров спецодежду, стали выдавать фирменные дождевики и кепочки. Мы теперь ездили в оранжевом, конкуренты — в зелёном. Если курьер работал на своей машине, клеил на борта наш логотип и номер телефона, за такую самоотверженность полагалась небольшая доплата. Примерно то же самое творили и Дягилев с Бестужевым, что указывало на пристальное внимание с их стороны. И работу
