Дочь королевы - Дилара Кескин

предпочла бы справить нужду в кустах, насколько грязным оказалось все вокруг. Я брезговала касаться чего-либо.

Я вышла и собиралась вернуться к столу, как вдруг заметила танцующих людей на площадке: они, казалось, полностью отдались музыке. Я схватила с подноса официанта один из бокалов с вином и осушила его. Я не собиралась пропускать веселье, сидя за столом и дуясь. Да и неизвестно, когда мне еще раз представится возможность так повеселиться.

Я с ухмылкой направилась к толпе. В основном люди танцевали со своими партнерами, но я, не стесняясь, подобрала юбки и прыгнула в самый центр. Я улыбалась людям, они улыбались мне, я обняла женщин, имен которых даже не знала… И чувствовала себя живой.

Я почувствовала, как кто-то взял меня за руку, и обернулась. Передо мной стоял незнакомый юноша с горящими глазами. Он взял меня за другую руку, и мы со смехом принялись танцевать. Я и подумать не могла, что самый обычный танец с незнакомцем может меня так осчастливить.

В поле зрения появилось знакомое лицо, и я вздрогнула. Винсент похлопал моего партнера по плечу, и тот, кивнув, удалился. Муж ухватил меня за талию и потащил к нашему столику. Я вырвалась из его рук.

– Отпусти, – запротестовала я.

Винсент нахмурился:

– Китана, ты в порядке?

– Я танцую, а ты портишь мне удовольствие. Разумеется, я не в порядке.

Вино ударило мне в голову, и я не задумывалась над тем, что говорю.

– Ты умрешь, если оставишь меня ненадолго в покое?

Винсент наклонил голову, протягивая одну руку к моей талии, а другой потирал переносицу. Он явно размышлял, что же делать дальше.

– Что ты хочешь? Опозориться? – наконец спросил он.

– Опозориться? – я поморщилась. – Оглянись вокруг, Винсент. Всем все равно, кто мы.

– Как дела, глупышка? – я помахала одной из женщин, чтобы доказать свою правоту.

– Уйди, пьяница, – рассмеялась женщина, продолжив свой танец с мужчиной.

Глаза Винсента расширились, когда я со знанием дела развернулась к нему.

– Видел? – спросила я. – Люди здесь, возможно, даже не знают кто мы. Впрочем, если бы и знали, думаю, им бы было также все равно. Может, попробуешь на один вечер стать Винсентом, а не принцем?

– Китана…

– Ты будто старше своего отца и точно скучнее, чем он, – прервала я его.

– Я могу веселиться, – обиженно возразил муж, вскинув брови.

– Докажи, или не поверю! – подбоченилась я.

Винсент покосился на меня, затем взял у официанта бокал вина и выпил его, словно набираясь храбрости. Принц подошел к музыкантам и передал несколько монет солисту группы. Тот довольно улыбнулся Винсенту и остановил остальных музыкантов.

Музыка затихла, и люди недовольно заворчали.

– Знаешь народную песню о вине и женщинах? – спросил принц, возвращаясь ко мне.

Я немного подумала и кивнула. Эта песня – одна из немногих, которые объединяют Сентерию и Зираков.

– «Давай, красотка, потанцуй со мной», – ответила я.

– Отлично, надеюсь, у тебя хороший голос, – довольно улыбнулся Винсент.

Я хотела уточнить, что он имеет в виду, когда музыканты заиграли знакомый мотив. Я откинула голову назад и расхохоталась. Винсент собирался со мной спеть.

Недоумевающие люди отступили, и танцевальная площадка оказалась в нашем распоряжении.

– Давай, красавица, принеси мне вина, я умираю от жажды, – неожиданно красиво запел Винсент. Он подошел к одному из столиков, развернулся ко мне и развел руками. Когда он пел, люди снова начали танцевать. Меня обрадовало, что Винсент не только развлекал публику, но и веселился сам. С каждым словом его мрачное настроение улетучивалось.

Давай, красотка, принеси мне вина,

Я жить не могу без вина и женщин.

Мой голос стал шутливым. Я прислонилась к другому концу прямоугольного стола и продолжила песню, кокетливо поведя плечиками:

Я принесу тебе вина, если ты станцуешь со мной,

Я приду к тебе, если ты станцуешь со мной.

Я накрутила прядь волос на кончики пальцев.

Я налью тебе вина, если ты станцуешь со мной,

У тебя есть и вино и женщина.

Винсент попытался приблизиться ко мне, пока я пела, но я быстро отошла, делая вид, что избегаю его. Люди рассмеялись, наблюдая за нами, и попытались подпевать, но выпитый алкоголь мешал большинству связать слова.

Настала очередь Винсента петь:

Давай, красавица, вставай на стол,

Поднимайся на стол, где мы станцуем.

Давай, красавица, поднимись на стол,

Каждый должен нас увидеть.

Я пожала плечами, склонила голову набок и прикоснулась указательным пальцем к щеке.

Если ты поцелуешь меня, я поднимусь на стол.

За твой поцелуй, я так хочу.

Если ты меня поцелуешь, я поднимусь на стол,

Хочу стоять там с тобой.

Мы с Винсентом одновременно подошли ближе друг к другу, будто сговорившись. Между нами оставалось всего несколько сантиметров, но мы не касались друг друга, продолжая петь:

Грех манит, а плоть наша слаба…

И так будет всегда!

Винсент сел на один из стульев, широко расставив ноги. Я без колебаний села на его колено и всмотрелась в его беззаботное улыбающееся лицо. Мы пели, и наши сердца все больше переполнялись радостью.

Ночь только начинается, и дьявол смеется.

Мы взяли по бокалу вина с подноса официанта.

Давай нальем себе еще вина.

Мы громко чокнулись, и по всей таверне зазвенели бокалы. Часть вина пролилась на нас, но мы не обратили на это внимания, и осушили бокалы.

Я откинулась назад и раскинула руки, наслаждаясь музыкой. Винсент вовремя подхватил меня за талию, чтобы я не упала на пол.

Музыка замедлилась, и Винсенту снова пришлось петь. Он остановил взгляд на моем лице и улыбнулся:

Потом, красавица, раздели со мной постель.

Раздели постель, чтобы я не замерз.

А потом, красавица, раздели со мной постель.

Пусть это тебя не смущает.

Одна из девушек, знавших текст песни, прошла мимо нас, улыбаясь Винсенту. Она появилась как раз вовремя, но ее походка показалась мне чересчур кокетливой. Я поджала губы, когда Винсент уставился на нее, ухватила его за подбородок и повернула к себе:

Только если ты не поцелуешь другую сегодня,

Если не поцелуешь другую, а останешься верен мне,

Если не поцелуешь другую.

Я