Чистилище. Охотник - Кликин Михаил Геннадьевич

– Кто такие? – проорали сверху.

– Береговой отряд! – отозвался Юра и покосился на охотников. Он отлично понимал, что если обман не удастся, то на корм рыбам пойдут все пассажиры лодки.

– Назовись!

– Юрка Блатной! Со мной два гонца от мичмана. Принесли новости, но они легко ранены! Плохо соображают.

– Что там на берегу?

– Потом расскажу! Давайте концы, пока нас тут не разнесло в щепки!

Иван внимательно следил за юнцом. Тот держался уверенно. Он словно забыл о своем недавнем страхе, об унижении. Поверил, что охотники никого не тронут, заберут пленницу и просто исчезнут?

Или он что-то задумал?..

Над бортом выдвинулись шлюпбалки, вниз упали фалини и стропы – Юра, бросив вёсла, подхватил их, стал крепить. Минуты через три наверху заурчали моторы лебедок, и лодка, чуть кренясь и покачиваясь, плавно пошла вверх.

Иван приготовился стрелять, но постарался, чтобы эта готовность не слишком бросалась в глаза. Федька тоже напрягся, вцепился в автомат. Охотники надвинули непривычные головные уборы едва ли не на самые глаза. Их скулы и щеки были испачканы смолой.

– Уходите как можно скорей, – велел им морячок Юра. – После того, как мы окажемся на борту, я ничего не могу гарантировать. Надеюсь, вы понимаете это.

– Первая пуля – твоя, – шепнул ему Иван.

Палуба была уже близко. Сверху на них смотрели десятки глаз. Неужели никто ничего не заподозрит?

75

Ламия знала, что такое огонь, и опасалась его. Но высокие костры задержали её разве только на несколько секунд. Она обогнула их, издалека чуя жар, закружилась, заметалась по истоптанному берегу. Запах пролитой здесь крови мешал ей. Мертвые тела еще хранили живое тепло и вызывали обильное слюноотделение – Ламия успела проголодаться. Но рядом с телами она обнаружила следы настоящего врага – и жажда мести вытеснила все прочие чувства.

След вёл в море.

Ламия подошла к самой воде. Волны били её под брюхо. Она встала на дыбы и разочарованно завыла, решив, что враг все же нашел возможность ускользнуть от нее.

А потом морской ветер донес до её чутких ушей отзвуки голосов и лязга, запахи дыма и человеческого пота.

Ламия увидела далеко во мгле скопище тусклых огоньков. Она поняла, что враги спрятались от нее там.

Зарычав, она бросилась в волны и поплыла к призрачным огням.

76

Дюжина рук протянулась к ним, чтобы помочь выбраться из лодки. Моряк Юра легко спрыгнул к товарищам и почти сразу исчез за их спинами. Иван понял, что наступил решающий момент. Он ловил каждый взгляд, направленный на него. Замечал каждый жест, могущий представлять опасность. Он готовился как можно дороже продать свою жизнь и рассчитывал, что десяток моряков он с собой на тот свет забрать успеет.

Но стрелять не пришлось.

Их высадили из лодки, их похлопали по плечам, поинтересовались здоровьем. Иван старательно прятал лицо, мычал что-то нечленораздельное. Федька и вовсе выглядел идиотом. Но это, похоже, никого не смущало.

А тем временем Юрка что-то вещал, отвлекая внимание на себя, рассказывал громко о нападении дикарей, жестикулировал, пятился. Вокруг него собиралась толпа. И Иван уже пожалел, что предпочел винтовку пулемету – эх, выпустить бы сейчас длинную очередь от бедра, выкосить бы всю эту компанию! Как можно быть такими беспечными? Неужели они настолько верят в свою безопасность здесь, что даже оружие не всегда с собой носят?

Иван схватил Федьку, потянул его за собой, примерно угадывая направление, где надо искать Таю, – Юра пытался им объяснить географию баржи, но не слишком в этом преуспел.

– Как дела у мичмана, парни? – обратился к ним бородатый моряк. Его лицо было перечеркнуто шрамом, и казалось, что одна часть его лица смеется, а другая злобно скалится.

Иван поспешно отвернулся, делая вид, что не услышал вопроса.

– Ты глухой, что ли? – не отставал бородач. – Эй, парни, вы чего?

Иван затащил Федьку за угол невысокого дощатого строения, нырнул в тень, сгустившуюся в узком проходе. Под ногами что-то загремело, покатилось – похоже, здесь давно никто не ходил.

– Вы куда? – Бородач кинулся за переодетыми охотниками. – Эй!

Иван быстро огляделся, вытащил бритвенно острый тесак, спрятал его за спиной, шагнул преследователю навстречу, улыбнулся.

– Мы заблудились, – сказал он.

Заплывшие глазки бородача расширились.

– Вы кто… – начал было он, но Иван выкинул руку с тесаком вперед, ладонью закрыл рот настырному моряку и завалил его на бок. Дождавшись конца агонии, он выдернул клинок и вытер его об одежду жертвы.

– Уходим, – шепнул он застывшему в тени Федьке и подтолкнул его к свету.

На палубе горел костер. Три человека жарили что-то, насаженное на проволочные шампуры, – может, крыс, может, рыбу. Увидев появившуюся из тени парочку, они насупились, замолчали – наверное, не хотели делиться.

Иван и Федька обошли компанию стороной, прикрывая лица ладонями, словно бы пряча глаза от света. Их никто не остановил и даже не окликнул.

Застроенная часть палубы была похожа на сказочный городок, виденный Иваном в одной из книжек: десятки крохотных домиков, порой налезающих друг на друга; узкие извилистые проходы, светящиеся окошки любых форм, приоткрытые двери, вывешенная для просушки одежда, фонари, костры в жаровнях и даже домашние животные – охотникам попались две ободранные кошки и старый пес, дремлющий под навесом в груде рыбацких сетей.

Только жители этого городка не походили на персонажей сказок.

Морякам, похоже, было запрещено находиться одним. Практически всегда они держались минимум по трое. Уединиться можно было только в надежно запирающихся строениях – не в деревянных сарайчиках и не в брезентовых домиках, а исключительно в металлических коробках, похожих на береговой бункер. В некоторых было довольно уютно – Иван успел заметить это, заглядывая в приоткрытые двери или светящиеся оконца. Но сам он жить в подобных условиях вряд ли бы смог. Даже его холостяцкий чум был куда просторней и чище этих кабин.

Беспокойство охотников росло с каждой минутой. Они так и не поняли, где искать Таю. Иван всё ждал, что наивный Юра поймет свою ошибку, поднимет на барже тревогу. А может, он не наивный, а просто хотел таковым казаться? Может, он придумал хитрый план, чтобы выжить, и сейчас два десятка моряков тихо рыщут по закоулкам выстроенного на палубе городка, высматривая непрошеных гостей, а остальные притворяются, будто ничего не происходит: как обычно, играют в кости, стоят на постах, стирают замызганную форму, следят за берегом, перебирают оружие, жарят на углях мясо и пьют украдкой вонючую дурманящую жидкость.

– Слышал, на берегу всех перестреляли?

Иван не понял, кто это сказал, закрутил головой. Увидал нескольких человек, вставших на выступе плоской крыши. Там у моряков, похоже, был оборудован наблюдательный пост.

– Дикари, – отозвался второй голос. – Пришли за своими девками. Забрали и смылись. Зуб отдам, если они всё еще там.

– Ну, одна-то у нас осталась!

– Ой, нелегко ей теперь придется! Отработает за всех!

Моряки загоготали.

– Не надейтесь, – вмешался в разговор кто-то третий. – Её сейчас Чистый обихаживает, я в охране стоял, видел, как он перед ней выделывался. Дедок старый, а на молодуху хвост задирает!

– Да не старый он. У Чистых возраст иначе считается.

Иван поднес палец к губам, велев Федьке не шуметь, шагнул под навес, прижался к стене, слушая чужой разговор. Он надеялся узнать, где сейчас Тая. Но моряки переключились на другую тему:

– Похоже, сегодня опять всё начальство поменяют. Комиссия от Чистых уже вышла, скоро тут будет. Говорят, ждут новостей от мичмана. Он посыльных прислал, только они какие-то странные. Как пришибленные. Видели их?

– Ага. Я одному руку подал, а он шарахнулся.

– Один вроде на Карима похож. А второго я не узнал.

– Ну чего вы к ним прицепились? Они от дикарей еле ноги унесли. Юрка говорит, что в бункере всех перестреляли – прямо во сне.