Меч эльфов. Рыцарь из рода Других - Бернхард Хеннен

Новая гордость

— Они идут, капитан! Они идут!

— Я молюсь.

— Но капитан…

Офицер оперся сложенными руками на гарду рапиры и поднялся. Жгучая боль опалила колени. Все было уже не настолько плохо, как три луны тому назад, но калекой он останется на всю жизнь. Мужчина, который может ходить, только испытывая боль. Бегать ему не придется никогда.

Хотя это доставляло ему мучения, он десять раз в день, а то и чаще опускался на колени для молитвы. Его люди считали его человеком бога. Но он им не был. Жалким трусом был он, вот кем, благодарным за то, что остался в живых. Благодарным за то, что проклятый эльф сдержал слово, и благодарным за то, что справедливость Тьюреда восторжествовала и этот одетый в черные доспехи кошмар почил в пылающей могиле.

Капитан Артуро Дуарте медленно повернулся. Оставшиеся триста двадцать семь ребят его полка разместились на холме, на фланге, за пределами досягаемости вражеских пушек, стоявших на другом берегу реки. Менее трети вернулись из Друсны домой. Большинство лежали в безымянных могилах на берегу Бресны, неподалеку от того места, где широкое русло впадало в Свинцовое озеро. За две недели до того дня, когда должна была окончиться их служба в Друсне, на них напали Жнецы. Большинство его солдат спали, когда на них опустились сабли всадников. Он не имел права кутить с остальными офицерами! Он не должен был чувствовать себя в безопасности, хотя они находились более чем в сотне миль от проклятого фронта. Если бы он был настоящим капитаном, человеком с чувством долга, тогда перед ним не стояли бы жалкие триста двадцать семь солдат вместо тысячи.

А теперь они находились перед пушками, где за земляными окопами таились десять тяжелых орудий, намереваясь отнять у них последнюю гордость. После нападения в Друсне его и его ребят срочно погрузили на карраку и отправили на юг. То было быстрое путешествие с попутным ветром. Они ушли от смерти. Два года должны были они провести в Валлонкуре. Тогда полк пополнится юными рекрутами…

Капитан Дуарте подкрутил конец бороды. Он много слышал о Валлонкуре. Большинство считали честью попасть туда. Так говорили среди офицеров. Но ему лучше знать! На самом деле они рады были сбежать из Друсны и ее лесов. Рычащих троллей, дикарей из Фьордландии, подлых эльфов и кобольдов, кентавров, которые коллекционируют головы убитых врагов… Ужасам нет конца.

Сам он считал унизительным то, что их отозвали раньше времени. Кроме того, перед ним поставили задачу, решить которую было невозможно: напасть на превосходящего числом противника, перейдя мелкую речушку. А у врага пушки! И в довершение всего, чтобы отнять у проигравшего в Бресне и его ребят последние остатки чести, они будут служить под началом детей!

Цокот подков заставил его поднять голову. Перед ним вздымались холмы. Их мягкие очертания напоминали лежащие тела. Каждый холм был немного выше предыдущего, вдалеке они переходили в стену кедров, за которой возвышались отвесные скалы. Стоял серый осенний день. Далекие горы пеленой окутывали тучи.

Летящие низко славки пересекли гребень ближайшего холма. За ними следовал нарастающий гул подков. А потом появились они: послушники. У Артуро захватило дыхание. Они были детьми, почти детьми, и в то же время словно святыми. Словно видение. Они застыли на гребне холма на своих великолепных жеребцах.

Они были одеты в старомодные кольчуги и белые мундиры. С плеч ниспадали длинные белые плащи. Красным, цветом свежепролитой крови, красовался Дуб Крови на их мундирах.

Ни на ком из них не было шлема. Они показались Артуро духами, пришедшими из далеких славных дней в настоящее время. Светлыми образами!

Все они казались едва ли старше его барабанщиков, когда те поступали к нему в полк. Может быть, шестнадцать… Или еще моложе? На их лицах отражались в равной степени невинность и решительность.

Стройный мальчик со светло-русыми волосами нес их знамя. На нем виднелось Древо Крови на белом фоне и белый лев на черном фоне. Посредине — галерное весло. Артуро слыхал о них… Может, они и выглядят святыми, но слава у них нехорошая.

Всадники медленно спускались с холма. Они образовывали великолепную линию. Должно быть, долго тренировались, подумал Артуро.

— Ребята! Салют оружием! — вверх взметнулись аркебузы и пики. Капитан отсалютовал рапирой. Его солдаты казались кучкой оборванцев. Никто не выдал им новой униформы для путешествия. Подошвы их сапог держались на нитках и лоскутках. Брюки и камзолы были заштопаны бессчетное множество раз. Они были полком бродяг. Но оружие их было начищено, кожа нагрудников — ухожена. И у каждого из них на шлеме были зеленые перья ветеранов.

Артуро не знал, что случится дальше, но в одном он был совершенно уверен: он не потерпит, чтобы даже такие сверкающие рыцари позволили себе хоть одно замечание по поводу его воинов. Что ж, поневоле будешь так выглядеть, прожив два года в пыли и грязи, а потом тебя еще и прогоняют, и забывают.

Капитан узнал их командира по красному набрюшнику, который тот носил. В остальном же все были похожи. Рыцарь спешился легким, элегантным движением. Оно было похоже на движение танцора.

Никогда мне больше не слезать элегантно с лошади, зло подумал Артуро.

Он посмотрел на остальных всадников. Те не шевелились. Лица их напоминали маски. Неподвижны. Бесчувственны.

Хотя… Вон тот парень с черными локонами кажется немного заинтересованным.

Артуро никогда не понимал того, что они принимают в свои ряды баб. Рядом с предводителем ехала на лошади девушка с длинными золотистыми волосами. В ней было что-то кошачье. Она была красива, но ее глаза… В них читалась насмешливая отстраненность. А еще она была слишком плоскогрудой, чтобы быть по-настоящему привлекательной. В этом отношении крайняя гораздо лучше. Если бы у нее было еще не такое отвратительное лицо. То, что у послушников были свои недостатки, успокаивало.

Юный воин остановился перед Артуро и поклонился.

— Капитан Артуро Дуарте, главнокомандующий третьим полком андаланцев. Семь раз ранен в бою. Принимал участие в пятнадцати крупных битвах на суше и на море. Трижды отмечен за выдающуюся храбрость. Для меня честь выступить в битву рядом с тобой и твоими ветеранами.

Офицер замер. Должно быть, где-то существует его дело. Какой-то бумагомаратель написал книгу о его жизни! Он проглотил подступивший к горлу комок. Мальчик все это вызубрил! И тем не менее было приятно слышать все это, стоя перед своими ребятами.

— Меня зовут Люк. Я рад, что смогу учиться у тебя. — Он указал на гребень холма, находившийся за спинами подступивших пикинеров. — Посмотрим вражеские позиции вместе?