Жажда II - Макс Вальтер

владел умами людей. А сейчас, когда мужики толпились у ворот, чтобы отправиться на заработки, мимо сновали женщины с коромыслами и вёдрами. Если канализация хот как-то функционировала, то питьевую воду, кроме как из колодцев, взять было неоткуда. И несмотря на то, что от прошлой цивилизации нам досталось немало, большее количество благ можно смело считать утерянными.

Пройдут годы, и мы вернёмся к передвижению на лошадях, оружие станет бесполезным железом. Не факт, но все предпосылки к этому имеются. С бензином и соляркой уже наблюдаются серьёзные проблемы, которые с каждым годом становятся всё актуальнее. Это только в теории всё просто: взял нефть, залил в бочку, нагрел, остудил нужные пары и на выходе получил высококачественное топливо. На самом деле техпроцесс гораздо сложнее, особенно в изготовлении присадок для повышения коэффициента сжатия. Ведь тот транспорт, что нам достался в наследство, на простом перегоне не поедет, двигатель попросту развалится от детонации. Хотя какое-то время, конечно, проработает, но очень недолго.

Вот и получается, что с каждым днём мы теряем всё больше, а заниматься наукой некогда, едва выживать успеваем, да и то не все. И ладно бы всему виной были злые, так нет же, люди с большим удовольствием продолжают убивать друг друга, а отсутствие законов лишь усугубляют ситуацию. О вежливом общении можно вообще забыть. Это сейчас я наделён властью и полномочиями, что в некоторых случаях облегчает жизнь. Но ведь совсем недавно меня каждый встречный нахер посылал. Да, за это я без сомнений бил в нос, но сам факт…

Коменданта на месте не оказалось, и я отправился по своим, второстепенным вопросам. Для начала пошёл в госпиталь, проведать, как там себя чувствует Утилизатор. На тот момент, когда мы привезли его в город, он уже напоминал нечто среднее между черепахой и амёбой.

По сути, лечебное заведение представляло собой небольшое помещение. Буквально пара кабинетов и несколько палат, да и здание для этого отвели самое никчёмное, того и гляди начнёт разваливаться. Панацея в виде чёрного сердца, сильно повлияла на общественное сознание, люди перестали всерьёз относиться к врачам. Лично я считал, что это плохо. Хрен знает, как обернётся жизнь, и утрачивать такие знания, по меньшей мере, глупо. Но кто бы стал меня слушать, ведь обществу всегда виднее.

Я вошёл внутрь. Даже не сразу понял, что нахожусь в отапливаемом помещении, в коридоре, судя по всему, термометр показывает отметку ниже ноля. Дверь открылась с сильным скрипом, что привлекло внимание доктора, единственного на весь посёлок. Он выглянул в коридор, и на его лице появилась добродушная улыбка.

— Господин Морзе, — вежливо произнёс он и протянул руку. — Чему обязан?

— Как он? — кивнул я в сторону палаты, в которую поместили Утилизатора.

— Не очень, — поморщился тот. — Мы с Катюшей присматриваем за ним, но сами понимаете, это не мой профиль, его бы специалисту показать.

— Где бы его ещё найти, — грустно усмехнулся я. — К нему можно?

— Да, конечно, проходите, только он это вряд ли оценит.

— Никого видеть не хочет?

— Без понятия, — пожал плечами тот. — Похоже, что ему просто всё равно.

— Он говорил, что раньше пил какие-то лекарства, значит, это лечится?

— Скорее, берётся под контроль. Понимаете, у него сложное заболевание. Вот представьте, что вы работаете бензопилой и всегда на полном газу. Через какое-то время двигатель начинает перегреваться и ему требуется перерыв. Так и с его организмом, когда он выйдет из состояния депрессии, начнётся фаза активности, все его чувства и эмоции будут усилены в сотню раз.

— Я понял, док, полный газ.

— Именно так.

— Ну, это я понял, а как ему помочь?

— Боюсь, никак. Даже в лучшие времена такие лекарства можно было достать разве что за границей. Может быть, что-то и осталось в аптеках столицы, но я понятия не имею, где их искать, даже с названием вряд ли помогу. Но ваш друг наверняка знает, что за таблетки он принимал. Когда он придёт в себя, я поинтересуюсь, возможно, получится подобрать аналоги. Вообще удивительно, как он выживал всё это время.

— В этом как раз и есть его ценность. Ладно, спасибо вам. Я пройду?

— Да-да, разумеется, вторая дверь налево, прямо за моим кабинетом.

— Я в курсе, док, — улыбнулся я и прошёл к палате.

Здесь уже было довольно тепло, пришлось даже куртку снять, чтобы не взопреть. У окна потрескивала печь-буржуйка, дымоход от которой вмонтировали в окно. На койке у стены лежал Утилизатор, направив в потолок отсутствующий взгляд. Рядом штатив для капельницы, но в данный момент он пуст. Я уселся на стул рядом и с нескрываемым сочувствием посмотрел на товарища.

— Здорова, чудила. Вот, как и обещал, зашёл проведать, — я чувствовал себя неуютно, вроде и хотел зайти, но больше для галочки, а потому просто не знал, что сказать. — Если тебе интересно, то мы смогли, мы это сделали, поймали того ублюдка. Надеюсь, не зря старались.

Утилизатор вдруг перевёл взгляд на меня, какое-то время смотрел, а затем повернулся спиной.

— Ой, да и пошёл ты, — совершенно без злобы буркнул я. — Не хочешь — не общайся, мне, в общем-то, тоже похеру, просто подумал, что тебе это будет интересно. Ладно, отдыхай, пойду я, дел ещё полно.

Я поднялся со стула и направился к выходу, когда вдруг со спины прозвучал хриплый голос.

— Я видел его. Главного. Нам не победить.

— Что?! Что ты только что сказал?! — я бросился к койке и принялся тормошить Утилизатора, но тот лишь закрыл глаза и застонал. — Повтори, повтори, мать твою! Почему ты раньше молчал! Какого хуя ты молчал, ублюдок?!

— Господин, Морзе, что вы делаете?! — в палату ворвался доктор. — Нельзя, его нельзя раздражать, прекратите немедленно.

— Не молчи, опиши его! Да очнись ты, придурок! — я никак не реагировал на слова врача, с каждой секундой распаляясь всё сильнее.

Утилизатор продолжал болезненно стонать, даже с некими завываниями, и я не сдержался, зарядил ему звонкую пощёчину, а затем размахнулся для повторной, но в этот момент на руке повис доктор.

— Успокойтесь немедленно, вы делаете только хуже! — закричал он мне в самое ухо и я будто проснулся, замер. — Уходите, немедленно.

— Простите, — искренне повинился я. — Не знаю, что на меня нашло.

— Уходите, — сухо скомандовал тот и указал пальцем на дверь.

— Простите, — тихо повторил я, подхватил куртку и вытащил из кармана несколько серебряных прутков, которые протянул доктору. — Это за беспокойство. Дайте, пожалуйста, знать, когда он придёт в себя — это очень важно.

— Хорошо, а теперь уходите, — врач снова указал рукой на дверь, но серебро всё-таки принял.