Бессмертный ангел (ЛП) - Сэндс Линси

Зная, что Ильдария какое-то время еще поспит, он вернулся в свою квартиру после прогулки с ЭйчДи. Он выпил кофе и съел пару тарталеток, сделал телефонные звонки, а затем слонялся без дела до часу, когда решил, что уже достаточно поздно, и она проснется в течение следующего часа или около того. Затем Джи Джи собрал бекон, яйца, картофель и свою большую сковороду-гриль и ЭйчДи и вернулся сюда, чтобы начать готовить завтрак.

— Ты хочешь чаю? — спросила Ильдария.

«Нет. Я уже выпил кофе этим утром, — ответил он. «Однако, спасибо.»

Она пробормотала что-то, чего он на самом деле не расслышал из-за звона ложки в чашке, а затем сказала: — Я так понимаю, Мирабо и Тайни рассказали тебе о том, что произошло прошлой ночью?

— Да, — признался он. Джи Джи заставил их точно описать то, что им рассказали о том, что произошло, когда он вернулся наверх с ЭйчДи. Он должен был заставить их сделать это до того, как спустился вниз с ЭйчДи. Если бы он знал, что это кровь нападавших, а не Ильдарии, на траве на заднем дворе стала бы гораздо менее тревожно. Вид засохшей крови на травинках поверг его в шок. Он знал, что она должна быть в порядке. Она была достаточно здорова, чтобы разделить с ним сны, но она могла быть ранена и исцелиться. Бессмертные исцеляются быстро.

Узнав, что она не пострадала и сама надрала задницу, он почувствовал облегчение, гордость и беспокойство. Он был рад, что она не пострадала, гордился тем, что она так надрала задницу, но беспокоился о ее благополучии сейчас. Он также был зол. Ей не следовало вот так бороться за свою жизнь, но он подозревал, что ей часто приходилось делать это за двести с лишним лет. Он сомневался, что ей так повезло, что преследователи впервые за два столетия догнали ее.

— Они рассказали, что стало с Силовиками Хуана? — спросила Ильдария, отвлекая его от мыслей.

«Последнее, что они слышали, это то, что Люциан позвал Рэйчел, чтобы вынуть твою обувь — она врач, замужем за Этьеном Аржено, одним из племянников Люциана», — Джи Джи прервал себя, чтобы объяснить. «Но, видимо, у нее возникли проблемы с тем, чтобы убрать твою туфлю из лица одного парня. Я предполагаю, что она зацепилась за кость, и ей пришлось оперировать, — объяснил он и услышал ее ворчание позади себя в знак признательности. «Другой парень не подпускал ее к себе, пока они не вырубили его. Он не хотел вытаскивать ботинок. Он не хотел, чтобы началось исцеление».

«

Si

, исцеление будет хреново болезненным», — удовлетворенно сказала Ильдария.

Джи Джи кивнул. Каблук, по-видимому, прошел через его яичко. Удар, был быстрым и мучительным, но это было бы ничто по сравнению с исцелением. Это было бы намного медленнее, боль растянулась бы на несколько часов, пока нано исправляли повреждения. Мысль эта была не из приятных, но не меньше, чем заслуживал мужчина, пытавшийся завладеть его женщиной, — мрачно подумал Джи Джи.

Говоря об этом, он подумал и сказал: «После того, как я услышал новость о нападении, я подумал, что, возможно, нам следует покинуть Канаду, чтобы избежать дальнейших нападений».

Джи Джи ощутил внезапную тишину позади себя и добавил: «Но, как сказал мой отец, они могут знать, что мы спутники жизни. Если нет, это нетрудно выяснить, и тогда они просто последуют за нами в Англию.

«Англия?» — повторила она, но он не мог понять, что она чувствует. В ее голосе не было удивления, скорее любопытство.

«Да. Сначала я подумал, что мы могли бы перебраться туда, но мой отец считает, что мы должны решить все здесь, если сможем. Таким образом, мы получили бы поддержку Совета Северной Америки, а также Совета Великобритании, потому что я британец на территории Канады. Он не думает, что Люциану будет позволено вмешаться в дела в Англии, поскольку ты из Доминиканской Республики, которой руководит Южноамериканский совет, — пояснил он.

—

Si

, если Хуан пожалуется и будет созван саммит лидеров Совета, они могут решить, что Люциан не имеет к этому никакого отношения, если я не живу в Канаде, — пробормотала Ильдария, звуча немного рассеянно. Он понял, почему, когда она сказала: «Твой отец указал на это? Он знает обо мне?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Джи Джи кивнул. «Я позвонил родителям после того, как поговорил с Мирабо и Тайни. Я подумал, что должен рассказать им о нас и сообщить, что мы, возможно, скоро прилетим. Это казалось лучше, чем просто появиться и довести мою мать до истерики». Он сделал короткую паузу, но затем быстро добавил: «Я хотел посоветоваться с тобой, прежде чем бронировать билеты или что-то в этом роде. Я не собирался похитить тебя как пещерный человек.

Он услышал ее вздох позади себя, а затем она прошептала: «Хотела бы я обнять тебя прямо сейчас».

— Я тоже, — признал он хриплым голосом, но потом покачал головой. — К сожалению, сейчас нам нужно поговорить, а если ты меня обнимешь…

«Этот разговор не состоится», — сказала она смиренно.

Он услышал, как она пересекает комнату, и скрип выдвигаемого стула. Джи Джи не удивился, увидев, что она снова обосновалась у острова, когда оглянулся.

— Итак, поговорим, — решительно сказала она, прочищая горло. — Ты рассказал о нас своим родителям?

В ее голосе явно чувствовалась тревога, и Джи Джи повернулся к плите, чтобы скрыть улыбку, которая начала искривлять его губы. Это была тревога партнера, которому угрожали ужасные родственники, о чем ему не нужно было беспокоиться, поскольку

Abuela

Ильдарии давно умерла, а другой семьи у нее не было. Эта мысль прогнала его улыбку, и он заверил ее: «Они были очень рады».

«

Si

. Конечно, — пробормотала она рассеянно. «Они надеялись на это в течение долгого времени».

«Да. Так что не о чем беспокоиться. Ты можешь быть троллем, и они все равно будут любить тебя, а ты не тролль. Они будут обожать тебя. Черт, моя мать, вероятно, упадет на колени и будет целовать твои ноги, как только она войдет в дверь.

«Что? Подожди!» — сказала она с тревогой. «В какую дверь? Ты же сказал, что мы не поедем в Англию.

— Мы нет, — согласился он. «Но мои родители летят сюда. Роберт хочет помочь решить эту проблему, а Мать…

Джи Джи остановился и резко обернулся на задыхающийся звук Ильдарии. Его глаза недоверчиво расширились, когда он увидел выражение ее лица. Его прекрасная смелая девочка, которая прошлой ночью сразилась с двумя силовиками и надрала им задницы, выглядела напуганной мыслью о встрече с его родителями. Она была бледна, ее золотисто-карие глаза были, как блюдца, рот скривился в ужасной гримасе, и она схватилась за горло, как будто действительно задыхалась. Затем она начала бормотать что-то по-испански, ее руки внезапно оторвались от горла и взлетели так, как он никогда раньше не видел, когда она начала то ли возмущаться, то ли, молиться. Он не мог сказать. Он не мог понять ни единого слова из того, что она говорила. Но испанский, конечно, красивый язык, подумал он. И ее руки были похожи на маленьких птиц, когда она махала ими. Красиво.

Резко остановившись, она нахмурилась и сказала: «Почему ты так смотришь на меня?»

«Я просто никогда раньше не видел, чтобы тебя что-то так возбуждало», — сказал он с медленной улыбкой, а затем добавил: «Ну, кроме секса».

Ильдария вспыхнула ярко-розовым румянцем и простонала: «Они возненавидят меня».

— Нет, — заверил он ее. «Они будут любить тебя до чертиков. Моя мать ждала тебя почти двадцать лет.

«Она ждала бессмертную, которая заставит тебя пройти оборот. А я не смогла. Я подвела ее, — завопила Ильдария, уронив голову на поверхность острова.

Джи Джи неловко поерзал и нахмурился. «Ты ни в чем не виновата. То, что я не соглашаюсь на оборот, не имеет к тебе никакого отношения.

«Конечно, виновата», — сказала она, садясь с раздражением. Она на мгновение нахмурилась, а затем закрыла глаза и застонала. «Она придет сюда, и она…» Ильдария покачала головой, а затем снова заговорила по-испански.

Это заставило Джи Джи волноваться, если бы он понимал язык. Или, может быть, ему лучше не знать. Ее предположение, что ее недостаточно, чтобы заставить его захотеть повернуться, вызывало чувство вины. Он никогда не думал, что она так воспримет это, и это было смешно. Потому что если бы кто-то и мог убедить его обратиться, он был на сто процентов уверен, что это была бы Ильдария. Он даже задумался об этом, ненадолго, прежде чем его более разумная сторона напомнила ему, что он совершенно счастлив быть смертным и жить смертной жизнью.