Вдали от дома - Тимофей Печёрин

— Да уж, — вздохнула Руфь, пораженная услышанным. Первое впечатление от Учителя; его образ, созданный по этому впечатлению — все это дало трещину еще при допросе Оддрун. Теперь же от этого образа и вовсе не осталось камня на камне.

Вместо скромного ученого, «книжного червя» под защитой у Сильных и Вооруженных перед девушкой стоял самый настоящий диктатор. Хоть и не дуболом-солдафон, заправляющий в какой-нибудь из земных «банановых республик» — но при этом не менее опасный, чем означенный дуболом. Опасный в силу большего ума и гибкости… в сочетании с недостатком моральных принципов. Хотя, бы может, принципы у него и наличествовали… да только своеобразные. Для диктаторов, особенно просвещенных, сие, увы, характерно.

— В общем, поговори со своими спутниками, — подытожил Эймер, — они ведь тоже, наверняка, захотят пойти с тобой. Ваш общий ответ жду после обеда.

— С-старый ботан! Он в своем уме? — воскликнул Артур Санаев после того как Руфь пересказала ему и Брыкину свой разговор с учителем.

— Похоже, что нет, — согласился с товарищем по несчастью Хриплый, — выходит, им самим ссыкотно туда захаживать… даже в полной боевой, а нас… нами не жалко и рискнуть. Не хреново!

— А то дак вежливый весь из себя, гостеприимный: «рад вас приветствовать»! — вторил Артур, — тьфу!

— Боюсь, у нас нет выбора, — развела руками Руфь.

— Боюсь, ты ошибаешься, — возразил на это Брыкин, — кое-что предпринять можно… пистолет-то мне эта падла оставила. Так что у меня есть шанс застрелить этого ублюдка… ну или взять в заложники. Посмотрим, как тогда он нам сможет угрожать!

— Дело ведь не только в угрозах, — голос девушки прозвучал довольно печально, — я же, вроде, говорила: на промзону указывает кубик Создателей. А это значит, что по-другому нам этот мир не покинуть.

— А, вот как оно выходит, — вздохнул Гога Хриплый, — баш на баш, значит. Как всегда. «Помогаете себе — помогите и нам»… Кстати, Сара… то есть, Руфь, ты что ли до сих пор ему веришь? Хотя бы в том, что кубик твой ведет именно в промзону?

— Проверить-то несложно, — последовал уверенный ответ, — температура меняется непрерывно, успею заметить. К тому же… не похоже, чтобы Учитель знал о такой возможности кубика — переносить в другой мир. Точнее, нет, не так: о возможности-то он знает, но с нами ее никак не связывает. Думает, будто мы сами перемещаемся… а кубик-ключ — это так, чтобы дверь в другой мир закрыть, а не открыть.

— Домыслы какие-то, — проворчал Брыкин, — притянуто за уши. Руфь, вот уж от кого-кого, а от тебя такого простодушия не ожидал.

— Да какая разница, что там знал и понял этот старпер? — вспылил Артур, — ему что-то надо — так пусть принимает наши условия. Например, мобилизует своих бравых вояк, чтобы пробивали нам дорогу. Надо дать понять ему: мол, нехорошо это, жизнью Избранного рисковать. Он… то есть, она… то есть, ты, Руфь погибнешь, а второго шанса у этого инопланетного Мухосранска уже не будет.

— Да не горячись ты, — Руфь хлопнула его по плечу, — успокойся. Мы же не просто так туда пойдем. С нами будет Гнат… а еще та ведьма.

— Что? — еще больше нахмурился Брыкин.

— Так надо, увы, — попыталась успокоить его девушка, — с ведьмой наши шансы возрастают в разы. Потому что создания Хаоса друг на дружку вроде бы как не нападают. А если кто и нападет, то сильно пожалеет… да что я говорю, ты ведь и сам успел увидеть ведьму в деле. Не так ли?

Последний вопрос был риторическим. Хриплый поморщился, вспоминая, как его размазало по стене, но промолчал. А Руфь продолжала:

— Не исключено, что твари из промзоны не позарятся и конкретно на нас троих. Не потому, что кто-то из нас Избранный, а из-за кубика Создателей. Тут Эйнштейном не надо быть, чтобы связать между собой перемещение между мирами, артефакт Создателей — и Хаос в Маренбрике. Наверное, даже техника сверхцивилизации может быть неисправной. Опять же возьмем амулет ведьмы: зрачок у него явно из того же материала.

— Все понятно, — невесело усмехнулся Брыкин, — с тобой, с Учителем этим… Так бы сразу и сказала, что сама все решила на пару с этим старым хмырем, а нас так… перед фактом ставишь.

— Я же, вроде, говорила: никакого другого выхода у нас нет. Выхода отсюда. В то время как план Учителя… в общем, он весьма неплох. Продуман, по крайней мере.

— Ну-ну, — хмыкнул ее собеседник, — «у нас нет». А кто говорил про «нас»? Ты не подумала, Сара, что у меня… лично у меня могут здесь быть свои планы?

Руфь насупилась; ох и не нравилось ей, когда путали имя — особенно, если делали это сознательно. Да и сам, начатый Брыкиным, разговор не внушал ей радости — потому как с первых слов обещал быть тяжелым и малоприятным.

— Может быть мне, — продолжал Хриплый, — вовсе неохота отсюда уходить. Может быть, мне в Маренбрике очень даже нравится. А что, ментов тут нет, законов дурацких — тем более. Всех этих игр в цивилизацию… Здесь каждый выживает, как может… и как хочет. Так не думала ли ты, дорогуша, что у меня другая задумка… лично для себя? Шмальнуть того хмыря, шмальнуть ту ведьму — за все хорошее, что они мне сделали; послать вас с Артуркой на хутор бабочек ловить, а самому… ну, скажем, прибиться к какой-нибудь местной братве. Как тебе такой расклад?

Впрочем, глядя, как замолчала Руфь, как округлились ее глаза, Брыкин поспешил успокоить девушку.

— Ладно, не переживай, — молвил он примирительно, — это я так, чисто для примера. На самом-то деле мне, конечно же, трижды не уперся этот Маренбрик, в котором ни пива вечерком тяпнуть, ни телку нормальную снять. Но мне и кое-что другое не нравится… например, одна вредненькая еврейская девочка. Которая прилипла ко мне аки банный лист… на тропинках далеких планет. Над которой я сжалился; за которую я даже как-то заступился — в Джанкдоме, помнишь? И которая теперь вдруг возомнила себя центровой… или хрен знает кем, и позволяет себе решать за взрослых… и в какой-то степени разумных людей. Это понятно?

— Понятно, — Руфь тряхнула головой, собираясь с духом, — тогда у меня тоже могли быть свои планы. Например, сказать Учителю, что справлюсь сама… без тебя и без Артура. Что пойду в промзону с Гнатом и ведьмой… последняя, кстати, чуть ли не молится на меня. Да и весь этот Хаос, если честно, пугает меня несильно — потому как я лучше рискну ради даже мелкого шанса, чем буду прозябать без никакого. А вы оставайтесь здесь: без пива и телочек, но зато и без ментов. Это понятно?

— Ну вот, блин! — бросил Артур, обескураженный столь резкой отповедью. Зато реакция Брыкина оказалась прямо противоположной: на свою невзрачную спутницу он посмотрел с явным уважением.

— Что ж, — молвил он, — похоже, я тебя недооценил. Прогрессируешь на глазах… молодец. Теперь по делу: конечно же, лично мне все это понятно. Спасибо, что объяснила.

— То есть — в путь?

— Умгу, — подытожил Артур, — надеюсь, нас хотя бы накормят.

Разумеется, голодными их в путь не отправили. И, более того, забота об Избранной и ее спутниках не ограничилась одними лишь вопросами пропитания. Вдобавок Брыкину и Санаеву вручили по пистолету с полной обоймой, а также по комплекту одежды — вроде той, которую в свои вылазки надевал Гнат Следопыт. Последнее тоже не лишено было смысла, потому как вещи, в коих оба землянина сбежали из Тропического Рая, кроме как в Тропическом же Раю носить было не очень-то удобно. Особенно, если учесть непредсказуемость здешней погоды.

Еще Артуру и Хриплому настоятельно советовали прихватить с собой по мечу, но те отказались — имея на то целых две причины. Во-первых, обращаться с холодным оружием ни тот, ни другой толком не умели, а во-вторых, процесс переноса этих, далеко не легоньких, железяк вряд ли мог доставить удовольствие. В то время как предстоящий путь и без того не обещал быть гладким.

Что касается Оддрун, то ее освободили уже после того, как Гнат и трое землян закончили сборы. Ведьму провели мимо КПП с завязанными глазами и под дулом карабина; убрали же и ствол, и повязку с глаз лишь в сотне шагов от Форта. И даже тогда опасную пленницу не спешили выпускать из-под прицелов.

Причем, вполне справедливо. Потому как Оддрун буквально трясло от жажды поквитаться с гадкими людишками; гадкими — но оказавшимися столь незаслуженно везучими. Остановили же ведьму не карабины защитников Форта, а нечто другое: ощущение близости чего-то… или кого-то более важного, чем она сама с ее желанием мести.

— Твой амулет, — окликнул Оддрун знакомый голос. Столь знакомый, сколь и желанный.

Обернувшись, ведьма едва сдержала восторженного вскрика. Предчувствие не обмануло ее: зовущий голос и впрямь принадлежал Избранной. Та стояла посреди улицы и держала перед собой амулет-глаз.

Но радость Оддрун почти сразу оказалась омрачена; Избранная была не одна, а в компании трех людей из Форта. Причем, одного из них ведьма узнала сразу, потому как успела запомнить крепко-накрепко. Ведь это именно он подло напал на нее, и он же присутствовал на допросе — держа дуло возле головы.