Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю - Алексей Исаев

В дневном донесении LI корпуса последствия действий Тарасова и Андреева были отражены следующим образом: «В Сталинграде в ранние утренние часы южнее устья Царицы в течение отдельных ожесточенных схваток были уничтожены последние гнезда сопротивления русских. С этим весь берег Волги от границы армии и до 2 км северо-восточнее устья Царицы надежно находится в наших руках». Военным трибуналом Тарасов и Андреев были приговорены к расстрелу.

Утешала только стабильность фронта на тех участках, где находилась ударная группировка 62-й армии. Наступление 100-й егерской дивизии в районе Мамаева кургана не принесло немцам ощутимым успехов. Впрочем, у командующего 62-й армией на тот момент уже был действительно серьезный аргумент против наступления противника. Козырем Чуйкова являлась 193-я стрелковая дивизия, двумя полками переправившаяся на правый берег Волги. Дивизии было приказано занять оборону с передним краем по западной окраине города. Так удалось избежать развала обороны, хотя 24-я танковая дивизия медленно, но верно продвигалась вперед. В ЖБД 6-й армии отмечалось: «Наступление армии на северную часть Сталинграда и сегодня добилось успехов, несмотря на упорное сопротивление врага. Район “Баррикады” наполовину занят, северо-западнее мы вышли с юга к ручью Городище» [251] . Расход боеприпасов LI AK за 28 сентября составил меньшую, чем в предыдущий день, но все равно внушительную величину в 331 тонну, в том числе 270 выстрелов 210-мм и 1328 выстрелов к 150-мм тяжелой полевой гаубице [252] . Немцы по-прежнему прокладывали себе путь по развалинам Сталинграда ураганным огнем.

Нельзя не отметить, что 28 сентября произошел перелом в стратегии ведения обороны города со стороны В.И. Чуйкова. Это вообще был важный день в Сталинградской битве. Именно 28 сентября произошло разделение на Донской и Сталинградский фронты. Теперь наступательные задачи отходили к К.К. Рокоссовскому. Естественным образом оборонительные задачи остались в руках А.И. Еременко. От энергичного вбрасывания в бой резервов с постановкой им задач на достижение решительного результата В.И. Чуйков перешел к стратегии упорного сопротивления. Теперь командарм ставил войскам преимущественно оборонительные задачи. Перегруппировка войск внутри 62-й армии также преследовала цель упрочнения обороны. Выведенные с левого фланга 92-я и 42-я стрелковые бригады в ночь на 29 сентября сосредотачивались в районе Мамаева кургана для обеспечения стыка между 284-й и 95-й стрелковыми дивизиями. Очень ограниченные, даже осторожные наступательные задачи получила только дивизия Родимцева: «Удерживая занимаемый район в центральной части города, действиями мелких штурмовых и блокирующих групп – последовательно уничтожать противника в захваченных им зданиях, продолжая освобождать новые кварталы». На тот момент в 13-й гв. стрелковой дивизии было 6888 человек, из них на правом берегу Волги – 3973 человека. То есть артиллерия и тылы находились на левом берегу.

Но сам по себе переход к обороне не гарантировал спокойной жизни. 29 сентября немцы обрушились на стрелковые бригады, оборонявшиеся в районе Орловки. Этот участок фронта длительное время оставался пассивным. Объектом атаки стала 115-я стрелковая бригада полковника Андрусенко. После боев на Западном фронте 14 августа 1942 г. она была выведена из состава 16-й армии и отправлена в Астрахань. Однако до Астрахани она не доехала, разгрузилась 25 августа на станции Ленинск (к востоку от Сталинграда), а затем пешим маршем переброшена в Сталинград. Бригада Андрусенко прибыла на фронт в некомплекте (не хватало 1671 человека), и последующие стычки не улучшили ее состояния. Единственным преимуществом было долгое нахождение в обороне на одних и тех же позициях и возможность их всесторонне подготовить.

В штабе командующего 62-й армией генерал-лейтенанта В.И.Чуйкова (второй слева). Слева от него с карандашом в руке начальник штаба армии генерал-майор Н.И. Крылов. За столом сидит член Военного совета армии генерал-лейтенант К.А. Гуров. Справа командир 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор А.И. Родимцев. В жизни Родимцев и Чуйков друг друга терпеть не могли, но на постановочном фото выглядят дружелюбными

До вечера 28 сентября противник особой активности не проявлял. Однако в 20.00 началась авиационная подготовка, невиданная по своей продолжительности. До 6.00 утра на район Орловки сыпались бомбы. Всего в течение ночи, по приблизительному подсчету обороняющихся, на них было сброшено около 1700 бомб. В 8.00 29 сентября немецкие войска перешли в наступление сразу на двух направлениях. LI корпус атаковал в направлении Орловки с юго-запада, XIV танковый корпус – с северо-востока.

В наступлении были задействованы части 16-й танковой дивизии, доселе оборонявшиеся фронтом на север и участия в штурме Сталинграда не принимавшие. История дивизии свидетельствует, что не все шло гладко и по плану: «29 сентября раздался вой небельверферов; Ю-87 беспрерывно пикировали на Орловку, артиллерийские снаряды обрушились на вражескую крепость. Затем две роты впервые введенного в бой 651-го саперного батальона и 8 рота 79-го полка двинулись вперед. Однако русские были все еще на месте, держались и к полудню отбили атаку» [253] .

Однако если наступление 16-й танковой дивизии удалось приостановить, то части LI армейского корпуса пробились к Орловке с юго-запада. 1-й батальон 115-й стрелковой бригады и 2-я мотострелковая бригада понесли большие потери. В результате наступления днем 30 сентября были практически окружены 3-й батальон 115-й бригады и сводный батальон 2-й мотострелковой бригады. Расстояние между остриями ударных клиньев противника составляло всего около 1600 м. Но соединиться им не удавалось. История 16-й танковой дивизии сообщает некоторые подробности сражения: «30 сентября еще раз: Штуки! Клубы коричневого дыма поднимаются ввысь; сквозь дым солдаты снова идут вперед и одерживают победу над все еще упорно обороняющимся неприятелем; они берут Орловка и очищают ее. Попытка 651-го и 194-го саперных батальонов, тут же, посредством атаки на юго-восток через высоту 85,1, установить связь с наступающими оттуда немецкими частями, потерпела неудачу уже через 100 метров» [254] .

30 сентября участие в боях за Сталинград 27, 137, 189-й танковых бригад, 9-й и 38-й мотострелковых бригад закончилось. На их позиции выходили 42-я и 92-я стрелковые бригады. Соответственно 6-й гв. танковой бригаде были переданы «активные штыки», сохранившие матчасть артиллеристы и минометчики выводившихся из боя частей. Управления, «безлошадные» артиллеристы и тылы бригад переправились на левый берег Волги. Также был переправлен на левый берег Волги штаб 23-го танкового корпуса. Аккумулировавшая остатки матчасти и оставшиеся в строю «активные штыки» корпуса 6-я гв. танковая бригада перешла в прямое подчинение командарма-62.

В итоге сбора остатков бригад 23-го танкового корпуса в составе 6-й гв. танковой бригады к исходу 30 сентября было в строю 14 ходовых Т-34, 5 неходовых Т-34, 1 Т-70, 6 Т-60, 268 «активных штыков», одна противотанковая пушка, четыре 76-мм пушки, шесть 120-мм минометов, десять 82-мм минометов.

Ввод противником новых сил и изменение направления удара заставили командование Сталинградского фронта принять соответствующие контрмеры. Источником резервов стал позиционный фронт у «наземного моста». С него были сняты 39-я гв. стрелковая дивизия генерал-майора С. С. Гурьева и 308-я стрелковая дивизия полковника Л. Н. Гуртьева. Первая была изъята из 24-й армии, а вторая – из 1-й гвардейской армии. 39-я гв. стрелковая дивизия была из числа соединений, переформированных из воздушно-десантных корпусов. Она была одним из первых прибывших под Сталинград соединений 1-й гвардейской армии и участвовала в боевых действиях с августа 1941 г. Состояние двух дивизий к моменту вывода из позиционной «мясорубки» было далеко не блестящим. Однако в отличие от маневренных сражений, из которых дивизии выходили неорганизованной толпой без тяжелого оружия, в позиционных боях сохранность оружия была хорошей. На 25 сентября 1942 г. 39-я гв. стрелковая дивизия насчитывала 4082 человека, 2978 винтовок, 695 ППШ, 24 ручных, 12 станковых и 2 зенитных пулемета, 114 ПТР, 69, 13 полевых и 7 противотанковых орудий, 308-я стрелковая дивизия – 4248 человек, 5513 винтовок, 476 ППШ, 106 ручных и 33 станковых пулемета, 119 ПТР, 45 полевых и 20 противотанковых орудий. Как мы видим, в дивизии Гуртьева был даже некоторый избыток вооружения. Пополнения дивизии не получили (по крайней мере, по изменению их численности в донесениях это не заметно). На 1 октября в 39-й гв. стрелковой дивизии было 3745 человек, в 308-й стрелковой дивизии – 4055 человек.

Брошенные танки Т-34 в цеху СТЗ. Перед нами не только танки, произведенные на СТЗ, но и Т-34 с «гайкой», произведенный на Урале. Он попал в Сталинград, скорее всего, вместе со 2-м танковым корпусом