В плену фантазий - Джоу Росс

Он хлестнул ее по щеке с такой силой, что у Дезире закружилась голова, а к глазам подступили слезы.

– Но ведь я не ваша мать, – сказала она, надеясь, что сумеет продержаться до тех пор, пока не вернется Роман.

– Ты ничем от нее не отличаешься! – Он снова начал описывать круги по комнате. – Я следил за тобой! Я видел, как ты стояла около дома с этим фараоном в одном халате! – Он с силой рванул полы ее халата на себя, и тонкая ткань разорвалась, открывая тело девушки воспаленному взгляду безумца. – Не успела проводить одного кобеля, как на пороге уже новый?! – Он бросил ей на грудь пригоршню смятых красных лепестков.

– Мне действительно очень жаль, что жизнь так обошлась с вами, – начала Дезире, пытаясь прибегнуть к доводам здравого смысла, – но все же...

– Да не нужна мне твоя проклятая жалость! – взревел он, снова ударив Дезире, на этот раз кулаком в висок, да так сильно, что в глазах у нее потемнело, а к горлу подступила дурнота.

С губ преступника сорвался поток непристойных ругательств, затем последовал сбивчивый, торопливый рассказ о том, как Роману повезло и его усыновила состоятельная семья, которая осыпала его подарками и лакомствами, а другой брат оказался проданным торговцу сахарным тростником, алкоголику со вспыльчивым нравом, заставлявшему ребенка трудиться от восхода до заката. И вот теперь он придумал, как сравнять счет. Навсегда. Одним ударом.

– Сейчас ты будешь моей, cherie. Обещаю, что тебе это понравится – ты ведь у нас любительница насилия, верно? И ты поймешь, что в постели я гораздо лучше, чем этот проклятый Роман Фалконар. Ну а потом, как это ни прискорбно, мне придется убить тебя. И моего богатого братца-везунчика повесят за твое убийство. И за убийство всех остальных шлюх.

Сознание Дезире мутилось. Ей казалось, что она падает в бездонный черный колодец, а голос убийцы доносится откуда-то издалека. Девушка чувствовала, что еще немного – и тьма поглотит ее, но в этот момент она вспомнила о новой жизни, зародившейся в ее теле всего несколько часов назад.

Дезире поняла, что обязана бороться и не уступать насильнику – чтобы спастись самой и, что самое главное, спасти своего будущего ребенка. Ребенка Романа.

Убийца снова был возле нее: он стоял на коленях, привязывая девушку к столбикам в изголовье кровати. С пронзительным, леденящим кровь криком Дезире резко вскинула колено и ударила насильника между ног. Он заорал, как раненый зверь, и покатился на пол, схватившись руками за пах.

В мгновение ока Дезире спрыгнула с кровати, открыла ящик столика и достала пистолет, которым когда-то снабдил ее О'Мейли, а затем бросилась прочь из комнаты.

Дезире удалось добежать до гостиной, когда маньяк настиг ее, схватил за распущенные влажные волосы и швырнул на пол. От неожиданности она выронила пистолет, однако тут же рванулась вперед и сумела дотянуться до него. Пальцы Дезире крепко сжали рукоятку пистолета, и тут насильник ударил ее в грудь острым носком тяжелого ботинка.

– Прекратите! – закричала она и дрожащими руками навела на убийцу пистолет. – Прекратите – или я выстрелю!

В ответ он лишь расхохотался истерическим смехом, от которого кровь застыла в жилах Дезире. Убийца поднял ногу, намереваясь снова ударить ее, и тогда Дезире зажмурилась и нажала на курок. Выстрел оглушил ее. Она промахнулась, и пуля прошила стену позади маньяка.

Голова Дезире кружилась, а грудь, казалось, жег нестерпимый огонь. Однако, снова нажав на курок, она не закрыла глаза. На лице маньяка появилось удивленное выражение – он недоверчиво потрогал красное пятно, быстро расплывающееся у него на бедре.

Пальцы убийцы окрасились кровью, и он яростно выругался. Подобно монстру из дешевого фильма ужасов, он шагнул к девушке.

Она нажала на курок еще раз.

Тишина.

Понятия не имея, что надлежит делать с пистолетом, который заклинило, Дезире быстро вскочила на ноги и кинулась к двери на улицу. Она протиснулась мимо нарядной елки и вдруг в последнем отчаянном порыве опрокинула разлапистое дерево, загородив убийце дорогу в прихожую.

Тошнота накатывала на Дезире, колени подгибались. Почти ползком она пересекла комнату и была уже рядом с выходом, когда дверь неожиданно распахнулась.

– Роман! – с облегчением выдохнула девушка, и все кругом потемнело.

Фалконар подхватил ее на руки и быстро пропустил вперед детектива О'Мейли, который одним мастерски точным выстрелом остановил убийцу.

– Все хорошо, – снова и снова повторял Роман, осыпая нежными поцелуями покрытое синяками лицо Дезире. – С тобой все будет в порядке.

Дезире прикоснулась ладонью к его щеке и слабо улыбнулась.

– Поверить не могу, что я оказалась в больнице на Рождество, – пожаловалась она.

– У тебя сотрясение мозга. Доктора хотят, чтобы ты провела под их присмотром как минимум пару дней.

– Давай вернемся домой! Ты бы мог сам за мной присматривать!

Роман провел ладонью, по ее щеке и с трудом подавил неистовую ярость, вскипавшую в его душе каждый раз, как он видел темные синяки.

Выйдя из кондитерской с шоколадным тортом, он обнаружил, что машину его угнали, и в первый момент почувствовал лишь тупое раздражение.

Спустя мгновение слепой ужас сдавил его сердце. По всей вероятности, машина угнана, чтобы помешать ему вернуться к Дезире!

Отшвырнув в сторону торт, он вбежал в кондитерскую и набрал телефон «службы спасения», приказав оператору немедленно связаться с детективом О'Мейли из отдела расследования убийств и прислать оперативную группу к дому Дезире. Затем, одолжив машину у владельца кондитерской, он на « бешеной скорости помчался к Дезире и уже подбегал к входной двери, когда на обочине остановился неприметный автомобиль О'Мейли, за которым, сверкая огнями мигалок, следовали еще три патрульные машины и отряд, специализирующийся на операциях по освобождению заложников. К счастью, они так и остались без работы.

– Именно этим я и собираюсь заниматься всю оставшуюся жизнь, – заверил Роман Дезире. – Начиная с сегодняшнего вечера. А ночью ни на шаг от тебя не отойду.

– Знаешь, мне в голову приходят куда более интересные вещи, которыми мы с тобой могли бы заняться ночью.

Лукавая улыбка, заигравшая на губах Дезире, доказала Роману, что девушка выдержала выпавшее на ее долю испытание, не утратив при этом своего упрямого нрава и чувства юмора.

– Завтра, любовь моя, завтра. – Он присел на краешек узкой больничной койки и обнял Дезире. – Мне ужасно жаль, что все так получилось.

Она удивленно взглянула на него.