Война демонолога (СИ) - Кощеев Владимир

— Все в порядке, — кивнул я, глядя на клумбы и зелень.

Переведя дыхание, оперся на трость.

— Что там с пропавшим рабочим? — спросил я, делая первый шаг к спуску. — Нашли?

Густав качнул головой.

— Обыскали все болото, но, сами понимаете, место там гиблое — ни следов, ни намеков. Ушел человек и сгинул.

— Опытный человек, — поправил я капитана. — Насколько я знаю, он был из Черной, там с детства знают все тропы и ходы. Считаешь, я излишне паникую, и он просто сбился с тропы и пошел ко дну?

Густав ответил не сразу.

— Ваша милость, я понимаю, что вы не просто так заинтересовались его пропажей, но такие случаи — не редкие. Я общался со старостой, он говорит каждый год кто-то да пропадает в болотах. Потому деревенские так охотно пошли на фабрику — это намного безопасней.

Я промолчал о том, что еще выгоднее. И без моих комментариев ясно, что заводик, который мы совместно с Замберг поставили — предприятие с хорошим доходом. Был доклад, что страже даже несколько драк пришлось разнимать — все хотели попасть на новое рабочее место. К счастью, обошлось без серьезных травм, но сам факт весьма показателен.

— Местные, кстати, очень удивились, что вас так заботит судьба простого крестьянина, — со смешком добавил Густав. — Народ чувствует, что вам не наплевать на своих подданных. Курт говорит, у Райога просить стали за вас.

— Вот как?

— Ну да, — подтвердил собеседник, — вы же одержимый, значит, все равно что проклятый, и посмертия у вас не может быть. Вот простолюдины и молятся, чтобы Райог снизошел и не дал вам сгинуть в демонической бездне. Народ Чернотопья вас любит, причем если раньше любили, как Шварцмаркта, то теперь именно как личность.

— А брат Курт молодец, — похвалил я, сходя с последней ступеньки. — И кто додумался строить такой флигель?

Вытерев пот со лба, я похромал к выходу. Ханна обычно сама приносила мне свой коктейль, но в этот раз пришлось ходить самому — алхимик просила доработать оборудование под ее нужды, так что тут без личного присутствия не обойтись.

— Так вы и приказали, ваша милость, — вздохнул капитан за моей спиной.

— Кто бы знал, — хмыкнул я в ответ, толкая дверь наружу.

Солнце сегодня светило особенно сильно, на небе ни облачка. Даже ветер стал теплее, не намного, но по крайней мере не хотелось каждый раз поежиться, когда он подует. Слабость и разбитый в хлам источник сделали меня очень чувствительным к погоде, отчего собственное тело казалось мне скорее родным, оставшимся на Земле — там я тоже под конец уже плохо держал температуру.

— Передай, чтобы поиски не прекращали, — подвел итог диалогу я, оборачиваясь к Густаву. — Пока что будем надеяться, что хоть что-то выяснится. Не так уж и много времени прошло, может быть, всплывет.

Но сам я в это не верил. Опытные ходоки так просто не исчезают. Ладно бы он напился и утоп, такое не вызвало бы никаких подозрений, но пропал среди бела дня, совершенно трезвый.

К сожалению, болота серьезно мешали поисковым заклинаниям. С чем связано такое эфирное свойство, я не понимал. Обычная местность, ничем в магическом плане не должна была отличаться от любой другой, но все же любое сканирование сбоит, если действует над болотами Чернотопья.

Аномалия, как я подозреваю, вызванная некими артефактами, захороненными под мертвой водой. Здесь ведь не так уж и далеко граница Катценауге, кто знает, что могло упасть и затонуть в иле. Да и застойная вода сама по себе очень хороший стабилизатор — сохранность некоторых артефактов в таких болотах выше, за счет очень низкого природного течения эфира.

Густав отправился по своим делам, как только я вошел в дом. Я же дошел до гостиной и рухнул на диван. Трость отставил в сторону, чтобы не мешалась под рукой и, прикрыв глаза, сосредоточился на ощущениях. Источник постепенно восстанавливался, и через несколько дней окончательно вернется в норму. Магические каналы, сильно ужавшиеся за время магического простоя, можно будет разработать вновь, просто уйдет чуть больше времени.

Собственная слабость слишком сильна напоминала мне то состояние, в котором я покинул Землю. И это без моего на то участия повышало тревожность и нервозность. Я стал резче и злее, хотя и старался вести себя как обычно. Увы, получалось не всегда.

Вроде бы я добивался совершенно иного эффекта, однако как это ни парадоксально, избавившись от демона Злобы, я стал злобнее. Эта мысль заставила меня усмехнуться. Вытащив из нагрудного кармана телефон, я повертел его в руках, обдумывая, что скажу на очередном сеансе связи. Но артефакт задрожал в моей ладони раньше, чем я начал вызов.

— Ваша милость, это Михал, старший стражник в Черной, — с тревогой и полушепотом сообщил мужской голос в трубке.

Деревня Черная.

Михал как раз закончил очередной обход по стоящему на сваях поселку, когда обратил внимание на блеснувшее в стороне болота маленькое солнце. Не сразу стражник понял, что глаза его не обманывают. Металлическое чудовище медленно приближалось к деревне, на глазах распадаясь на группу людей.

Фигурки были еще маленькие, да и испарения, стоящие над черной поверхностью воды, обманывали зрение, но Михал и без того сообразил, что пробираться через болота, когда есть нормальные дороги, друзья баронства вряд ли станут.

Выудив телефон из кармана, он быстро рассказала его милости о происходящем, после чего тут же приступил к работе. Судя по количеству блестящих шапок, к деревне продвигался отряд никак не меньше полусотни человек.

Над Черной забил тревожный колокол, но его звук очень быстро погас — сверкнуло над деревней голубое марево, и внутри установилась полная тишина. Немногочисленная стража — всего пятеро, бегала по поселку, поторапливая жителей. Никто не слышал ни шороха, ни собственного дыхания. В пугающей тишине разевающие крохотные рты младенцы казались иллюзией, усиливая ощущение ужаса. Взрослые с мрачными лицами уводили детей, держа их кто на руках, кто за руки.

Тем временем враг приближался, и теперь Михал уже мог рассмотреть их внимательнее. Люди в промокшей черной одежде остались бы незамеченными, но металл явно одели недавно — слишком чистым он выглядел. На поясах практически у каждого по короткому мечу, за спинами копья, обмотанные черной же тряпкой.

— У них, должно быть, артефакты, — пробормотал Михал, но даже сам не услышал своего голоса.

Ринувшись в дом старосты, стражник быстро взбежал на второй этаж, под самой крышей. Здесь хватало всякого тряпья и хлама — рачительный хозяин ничего не выбрасывал, но Михал спешил к единственному окошку в сторону болот.

Шли враги уверенно, прекрасно зная, где нужно повернуть, а где — идти прямо. Однако пропавшего добытчика среди них видно не было, впрочем, Михал мог просто не разобрать из-за испарений. Улегшись животом на заранее подстеленную простынь, он взял первый из десяти лежащих рядом арбалетов.

Тяжелые игрушки, долго взводятся, и стреляют не слишком-то прицельно. Но они достались страже из старых запасов барона, а не вышли из-под его руки. Михал видел те изящные вещи, которые делает Киррэл Шварцмаркт, и по сравнению с тем, что лежало под рукой, это было просто небо и земля. Но при такой кучности противника, ограниченного узкими тропами, даже самый кривой арбалет обязательно найдет цель.

Он не видел, занимают ли места в соседних домах другие стражники, но и времени проверять подчиненных уже не было — еще чуть-чуть и враг выйдет на сушу, а там до деревни останется всего полсотни шагов.

Первый возведенный арбалет Михал вскинул к плечу и, поймав в неудобный прицел, дождался, пока оружие перестанет прыгать, как дикий конь под первым седоком. Руки стражника тряслись, он тяжело дышал, губы пересохли.

Но крючок был спущен в правильный момент. Один из идущих спереди противников как раз поднял руку. Что держал враг, Михал не знал, а потому и рисковать не собирался.

Звона тетивы он не услышал, отбросил в сторону бесполезный арбалет и взял второй. Уже спокойнее прицелился и выстрелил. С боков по вражескому отряду ударили соратники — вместо одной фигурки, которую сразил Михал, в мутную воду упали трое.