Аська и Лихо - Юлия Алексеевна Фирсанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хвост загудел в опасной близости от хрупкого, в сравнении со спящей громадиной, тела девушки. От ладони первопредка, весьма резко среагировавшего на ненужные телодвижения зверя, который не зверь, взметнулось интенсивное переливчатое сияние, прикрывшее человечку и направившее удар хвоста по касательной. Несколько частиц отделились от щита и окутали башку зверя. Тот сладко всхрапнул, выдав очередную порцию огонька, и затих.
А сиятельный Лихо (кожа его так и продолжала работать лампочкой) задумчиво пощелкал пальцами, рассуждая вслух:
– Странно. Сознания мыслящего, разума, пусть и скованного великой дремой, нет, и тем не менее я ощущаю его близость.
– Может, с этим твоим приятелем, тоже кого-то доставшим по самое не могу, поступили, как жрецы с трупами египетскими. У них там вообще в Древнем Египте большие затейники жили. Тело на кусочки разбирали: сердце в один кувшинчик, почки в другой, печень в третий. Еще и душа по их вере делилась на части, одна где-то поблизости ошивалась, вторая к богам летела, ну и так далее… – разговорившаяся от страха Аська пожала плечами и еще разок огляделась.
Горшочков, даже котлов, исходя из подходящих под размер зверя тары, поблизости не наблюдалось, но вдруг? Зато в изобилии были какие-то разноцветные (ей-богу, даже синие, красные и фиолетовые попадались!) монеты и всевозможные безделушки, безделицы и безделища. Спать на такой постельке без проблем живой человек бы точно не смог, а живой ящер – запросто. Разумный он там или нет, еще бабушка надвое сказала, но что шкура непрошибаемая и к «постели» любой жесткости приспособленная – это факт!
– Среди этих сокровищ есть хранящие силу Шеара, но на зов его сути они не отзовутся, потому что разум Шеардина витает в чертогах грёз, – задумчиво признал Лихаэль в замкнутой петле парадокса. – И тех крох сил, коим свободу мы приносим, недостает…
Пребывая в задумчивости, первопредок только теперь запоздало разжал пальцы, до сих под сжатые после уничтожения карикатуры на Эльмиавера, и расширенными глазами проследил, как черные «песчинки» метнулись было к темной громаде дракона, а потом разделились и разлетелись в разные стороны.
Хотя… нет, они не разлетелись беспорядочно, а устремились по нескольким направлениям. Лишь часть осталась в пещере, ввинчиваясь в дракона, в слой его «постельки», прочие снова исчезли. Следить за черным на черном у Аси не особенно выходило, а вот у Лиха, кажется, вообще никаких трудностей с этим не возникало. Древнейший видел все и везде. Может быть, вообще он глазами пользовался лишь как вспомогательным органом чувств, а основным у него было некое седьмое, восьмое или вообще двадцать девятое чувство.
Комплекс неполноценности, общаясь с безумным Лихо, Аська не заработала до сих пор лишь потому, что ей и в голову не приходило сравнивать себя с первопредком. Не сравнивает же человек себя с кошкой, слоном или космосом. Последнее, пожалуй, вернее, насчет кошек и слонов, наверное, всякие люди случаются с нездоровыми фантазиями. Но космос это космос.
– Вот как, – задумчиво цокнул языком предтеча.
– Чего? Может, пора уже Гале рассказать, где ее блудный жених затихарился в полной несознанке? Пусть тоже потрудится. Говорят, поцелуями в сказках будили даже заколдованных и снимали всякие чары.
– Нет, – веско уронил Лихо, почти грубо оборвав девушку.
– И почему? – малость удивилась Ася. Ей уже на миг-другой померещился конец дурацкой эскапады и возвращение домой. Ну да, размечталась, дура одноглазая.
– Спящий уязвим, спящий и беспамятный уязвим втройне. Я не дам Гиаль возможности связать себя нерушимыми узами с Шеаром, покуда он не в себе.
– Эй, ты считаешь, что она может его спящего на себе женить? – изумилась девушка.
– Есть такие ритуалы, – невозмутимо согласился первопредок без видимого неодобрения в тоне. – Потому поиск наш возобновим мы. Я ради оказания услуги другу, ты – ради договора с Гиаль.
После этих слов челюсть Аськи звучно клацнула и возмущенный вопль «Тебе надо, ты и шляйся по мирам в поисках неизвестно чего!» так и не вырвался наружу. Пахать ради какого-то дрыхнущего безумного в прямом смысле этого слова дракона Покрышкина не собиралась, но ради себя – да. Пусть и смутной была надежда, что как только Шеардин проснется по-настоящему, все черные нити, проникающие в лесной мир Гиаль, сами собой рассосутся. И тогда уже светозарная от соблюдения договора не отвертится.
Потому Аська хмуро спросила только одно:
– Если мы твоего приятеля разбудим, черные нитки в лесу, которыми ты Галю пугал, точно исчезнут?
– Вероятней всего, или он в силах будет их устранить, – согласился Лихо, совершенно не опасающийся спящего дракона, прекратившего махать хвостом направо-налево.
– А поконкретней, – еще более мрачно попросила девушка.
– Черный песок, нити, камни – это сила Шеардина, но сила, просачивающаяся без воли и цели. Почему она существенной частью стремится к миру Гиаль, концентрируясь камнями и порождая монстров, мне пока не ясно. Потому ли, что связь меж ними есть, не законченная ритуалом, или иное тому причиной.
– То есть, может статься, у Гальки рыльце в пушку, и твой дружок с ней счеты пытается свести? – насторожилась Аська, чуя нижней интуицией, что в таком случае ей и вовсе можно забыть о договоре.
– Разум Шеару вернем, разбудим – узнаем, – снова просиял Лихаэль безумной улыбочкой не то безумного оптимиста, не то маньяка-вивисектора.
Если вспомнить, как он потрошил давеча зверушку в пустыне под двумя солнцами, второе казалось более близким к истине и не особо приятным.
– К плану давай, – направляя мысли собеседника по нужному руслу, попросила Покрышкина. Дрожать она перестала, теперь стояла подле древнейшего, почти апатично уставившись на драгоценные холмы драконьей спальни-сокровищницы.
К деньгам Аська обычно относилась бережливо, тратила экономно, по заранее составленному списку. Порой, что верно, то верно, такая позиция доставала. Чего она не девчонка, что ли? Хотелось многого, но осознание того, что они с дядькой вдвоем за его счет живут, а стипендия, даже повышенная, и социалка, это ни разу не деньги, живенько сбивала весь гонор. А здесь было столько, что разум и представление о ценности наваленного отбивало уже лишь из-за количества. Оно не воспринималось чем-то реальным, потому и не возникало желания набить карманы всем, что под руку подвернется.
– Из Леса мы забрали основные средоточия, кроме тонких нитей, кои проще порвать, нежели смотать, а рассеять, пока жив Шеар, невозможно. Подле спящей плоти его ныне я зрел крупицы силы в свободном полете, кинув разом и свою сеть поиска. Проследуем мы по пути и соберем в достатке силу друга моего, чтобы достало
