Твоя маленькая ложь (СИ) - "Alena Lavr"

— Попробуйте изящно помахивать рукой, приветствуя всех, — произносит она, аккуратно работая кистью руки. — Нет, Грета, не так энергично, иначе вскоре вы будете в полном изнеможении. Отлично, — хвалит она, медленно обходя каждую из нас. — На праздничных балах вы входите вместе с принцем. На торжественных обедах как с принцем, так и без него. Плечи расправляем, улыбаемся и плывем, все рады видеть вас.

Некоторое время наставница наблюдает за нашей походкой, подчеркивая преимущества и недостатки. Чтобы окончательно закрепить полученную информацию каждая из нас проходит в центр залы и демонстрирует свои умения.

— Не так активно работай бедрами, — кивает Каролайн, — хорошо, Селена.

— Нет, Элизабет, мы не демонстрируем голливудскую улыбку, а изящно улыбаемся, не раскрывая губ, — подчеркивает она, когда я прохожу по зале и я тут же неловко улыбаюсь, прикрывая зубы.

Оставшиеся несколько девушек демонстрируют свою королевскую походку. Кто-то даже заслуживает похвалы Каролайн, кто-то выглядит весьма неловко, пытаясь изобразить грациозную походку на непривычных каблуках, а кто-то размахивает при ходьбе руками так, будто намеревается взлететь вверх.

— Что ж, мадемуазель, нам с вами предстоит еще поработать над вашей походкой, но и не забывайте, как правильно нужно сидеть, — подытоживает Оберг, аккуратно складывая руки на груди. — На следующем уроке мы с вами поговорим о таком понятии как светская беседа и в каких ситуациях она уместна. И не забывайте, дорогие мои, если хотите замуж за короля, то возьмите на заметку — вам самим придется стать королевой. А прямо сейчас отправляйтесь в свои комнаты, через десять минут я начну забирать телефоны, предупредите своих близких.

В полном молчании мы добираемся до своих комнат, и я быстрым шагом бегу к телефону, который располагается на прикроватной тумбочке. Набирая номер мамы, я судорожно ожидаю ее голос, пытаясь не замечать назойливые длинные гудки, как назло оттягивающие время.

— Пожалуйста, возьми трубку… — бубню под нос я, от волнения покусывая нижнюю губу.

А вдруг она сейчас на процедурах или отошла прогуляться, ведь тогда она так и не узнает, куда пропадет ее дочь на неделю. Ей сейчас как никогда нельзя волноваться. Наконец в трубке раздается непонятное шуршание, и я улавливаю ее голос.

— Мам, привет, — быстро проговариваю я. — Я звоню сказать, что у нас забирают телефоны и будут выдавать только по воскресеньям. Я тебе сама буду звонить, хорошо?

— Хорошо, — через некоторое время раздается недоуменный голос мамы. — А что случилось? У вас все хорошо?

— Да, все супер, — отчеканиваю я на автомате, нервно прикусывая губу. — Ты как?

— Я рада, что у тебя все хорошо, — со вздохом проговаривает она. — У меня тоже все нормально, — мама выдерживает недолгую паузу, а я считаю секунды до прихода Каролайн потому как моя комната находится в непосредственной близости к лестнице. — Ты знаешь, я хотела тебе сказать…

— Элизабет, — раздается строгий голос наставницы, и я наблюдаю, как она заходит в комнату с небольшой прозрачной пластмассовой коробкой в руках, в которой уже находятся пару смартфонов. — Телефон.

— Мам, прости, мне пора, — коротко говорю я и бросаю трубку, на ходу выключая телефон.

Подходя к женщине, я кладу устройство в коробку, не глядя ей в глаза и разворачиваюсь, чтобы снова сесть на кровать, ожидая, что женщина развернется и уйдет прямо сейчас.

— Элизабет, дорогая, — доносится тихий голос Каролайн, и я тут же поднимаю взгляд. — Не переживай, все будет в порядке, — утешающе произносит она, делая пару шагов вперед, чтобы ободряюще похлопать меня по спине. — Все это временно. Я вижу в тебе потенциал.

С минуту я слегка недоуменно смотрю в глаза Оберг, с удивлением осознавая, что она говорит чистейшую правду и более того — она говорит искренне.

— Да, но благодаря одной зазнавшейся особе все в порядке будет совсем не скоро, — с печальным вздохом проговариваю я.

Каролайн плотно сжимает губы в одну тонкую линию и пару раз мотает головой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прости, я ничего не могу с этим поделать, — тихо произносит она и тут же выходит из помещения, не оглядываясь.

Получается, что администрация не слепа на выходки Расмуссен, а значит они намеренно прикрывают ее блестящий зад. Только что Каролайн Оберг прямым текстом дала понять, что Селена права в одном — отбор куплен и она единственная победительница этого двадцатилетия.

За обедом в столовой зале господствует непривычная тишина. Никто больше не держит в руках телефоны, чтобы посмеяться над очередной сплетней об участницах. Практически все расстроены тем фактом, что больше не смогут владеть своей техникой сутки напролет, как это было раньше. Возможно, кто-то расстроен больше всего из-за того, что у него не будет возможности выкладывать в сеть новые компроматы и разоблачения. И я даже знаю кто.

После обеда мы направляемся в бальную залу, где господствует оглушающая тишина. Последний раз мы здесь были еще на торжественном открытии отбора, где собралось много народу, музыкантов с их звенящими инструментами и несколько фуршетных столов. Сейчас же здесь одиноко стоит белый рояль, звенят лишь наши каблуки, эхом пробиваясь сквозь стены и негромкие голоса некоторых участниц.

— Мадемуазель! — неожиданно раздается звонкий голос мужчины, вошедшего в бальную залу. Он широко раскрывает свои руки, словно намереваясь обнять всех присутствующих. — Я гад вас всех видеть! Меня зовут месье Николя, я ваш учитель танцев!

Теперь понятно, почему он слегка картавит, наш учитель танцев — француз. Выглядит он весьма специфично, на нем сидит облегающая водолазка кровавого оттенка и вельветовые темно-серые слаксы, подчеркивающие его худощавое телосложение, а стрижка напоминает «шапочку», модную в 90-х годах прошлого столетия.

— Сгазу вас пгедупгеждаю, кгоме вальса мы ничему не будем учиться танцевать, — плавными движениями он проходит в центр зала, соединяя ноги. — Безусловно, мы будем знакомиться с дгугими видами классики, но на пгактике дальше вальса дело не зайдет, ибо на это нам пгидется потгадить уйму вгемени. Итак, кто из вас умеет танцевать вальс?

Никто из присутствующих не отзывается, и по лицу преподавателя проскальзывает едва уловимая забавная усмешка.

— Что ж, я пгедполагал такой исход событий, — говорит он. — Начнем мы с вами с теогии и уже потом пегейдем к пгактике.

Около двух часов подряд мужчина рассказывает нам об истории создания вальса, о теории его исполнения, кто должен приглашать на танец, в каком случае лучше отказаться от приглашения, кто из партнеров должен вести танец и наконец, показал нам как правильно его исполнять. Несколько девушек пробуют станцевать вместе с преподавателем и выглядит это, мягко сказать, нелепо.

Направляясь на полдник чуть позже положенного времени, мы усаживаемся за стол, с неохотой смотря в сторону булочек с сахарной пудрой.

— У меня одной такое ощущение, что мы только и делаем, что едим? — бормочет Ника, запивая гранатовый сок.

— Есть такое, — подтверждает Грета, откусывая кусочек свежей булочки.

— Мне понравился наш учитель танцев, он такой душка, — невзначай произносит Марта, слегка пожимая плечами.

— Мне кажется, он гей, — утвердительно говорит Ника, направляя взгляд на девушку.

— Именно поэтому он мне и понравился! — восклицает Марта с широкой улыбкой на лице.

Я в ответ улыбаюсь девочкам, пытаясь сосредоточиться на собрании подведения итогов дня, на которое нам предстоит пройти через несколько минут. Надеюсь, меня не прогонят с отбора за видео с выпускного, иначе все пойдет под откос…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Спускаясь по лестнице к лиловой гостиной, мы проходим через длинный коридор, усыпанный бесконечными произведениями искусства, вперемешку с огромными горшками комнатных растений.

— В этом дворце вообще ничего не происходит, — вздыхает Ника, оглядывая окружающее пространство.

— А тебе нужны интриги, скандалы и расследования? — ухмыляюсь я.