Сиротский дом - Лиззи Пэйдж

их поход, к сожалению, отменяется, темные глаза девочки налились слезами, но, мужественно кивнув, она сказала лишь:

– Ничего, в другой раз сходим. Спасибо, мисс Ньютон.

Порой, пожалуй, даже хуже, когда ребенок проявляет подобный стоицизм, подумала Клара.

«Шиллинг Грейндж» выглядел просто очаровательно в ожидании предполагаемых усыновителей. Они собирались прийти в половине четвертого, выпить чаю, а затем, когда дети часа в четыре вернутся домой, познакомиться с близнецами.

Миссис Петерсон оказалась тощей и очень высокой, существенно выше мужа ростом. У того и шляпа была с высокой тульей, и каблуки на ботинках неестественно высокие, но сам он был коренастым, коротконогим и пузатеньким, как чайник. Вместе они напоминали Кларе Джека Спрэта и его жену[20].

– Какой у вас чудесный ухоженный дом, – с восхищением заметил мистер Петерсон, так что подаренные Айвором волшебные занавески и коврики свое дело сделали. Мистер Петерсон мимоходом ласково провел рукой по детскому одеялу, и Клара заметила, что на руке у него только три пальца. Потерял на фронте?

– Мы ведь в нескольких детских домах побывали, но нигде так уютно не было! – воскликнула миссис Петерсон, почему-то ломая руки. – Боже мой! Да в таком доме и королю жить не зазорно!

Сами они жили в Колчестере, и она, вдруг смутившись, сказала:

– У нас-то домик совсем маленький. Хотя нам вполне хватает. И комнатка для малыша там имеется.

В гостиную вошел Билли с тщательно прилизанными волосами.

– О, Сидни! Да это же вылитый ты! – восхитилась миссис Петерсон.

Что правда, то правда. У Сидни, то есть у мистера Петерсона, были такие же буйные светлые кудри.

– Люди наверняка решат, что он твой родной сын, – продолжала миссис Петерсон.

Смешно, подумала Клара, до чего им это кажется важным. А может, это просто легче – любить существо, похожее на тебя? Ведь любим же мы собственное отражение в зеркале.

Затем вошел Барри, и потенциальные приемные родители с таким изумлением уставились друг на друга, словно мальчики только что явились прямиком с Марса. Рот у миссис Петерсон невольно приоткрылся.

– Что здесь происходит? – спросила она каким-то странным тоном.

– Хм-м… Просто Билли и Барри – близнецы, – пояснила Клара и подумала: Ну вот и конец решительным действиям в высшей степени профессиональных сотрудников Совета! Петерсоны явно понятия не имели, что им сватают близнецов.

– Близнецы?!

– Неужели вас никто не предупредил?

Нет, я непременно поговорю с этой мисс Купер!

И тут Клара увидела, что выражение ужаса в глазах миссис Петерсон сменилось полнейшим восторгом.

– Я же всю жизнь о близнецах мечтала! Это поистине предначертано судьбой. Ну, близнецы, сколько же вам лет? Девять?

– Нам скоро тринадцать, – чуть презрительно поправил ее Барри, не понимая, как можно было так ошибиться.

– Впрочем, это все равно! – Миссис Петерсон буквально задыхалась от восторга. Мистер Петерсон маячил где-то на заднем плане. – Мы и против тринадцати не возражаем.

И она, загибая пальцы, принялась перечислять: катание на лодке по реке, поездки на морские пляжи, фруктовые пироги… Она нанизывала свои обещания, словно каштаны на веревочку для игры в «Чей каштан крепче».

– Вам это понравится, мальчики, верно ведь? Надо же, близнецы! Спасибо моим счастливым звездам! Я просто поверить нашей удаче не могу!

Через несколько дней Билли и Барри, обняв на прощанье Клару, уехали на «пробный» уик-энд к Петерсонам. И сколько Клара ни пыталась поднять оставшимся детям настроение, у нее ничего не получалось. Дети дружно грустили из-за отъезда близнецов. Рита, как всегда, подвывала, проливая слезы по любому поводу. Пег, точно епископ Кентерберийский, безостановочно мерила шагами дорожки сада. Она могла так делать часами и вне зависимости от погодных условий. Терри, разумеется, спасалась любимым занятием: возилась на грядках. Алекс, обложившись энциклопедическими справочниками, устроился в гостиной. Питер отмокал в ванне. Морин куда-то ушла.

И все-таки это было организовано чересчур поспешно, – ругала себя Клара.

В итоге она потащилась к телефонной будке, надеясь, что Джуди найдет для нее несколько мудрых слов, но и на этот раз голос Джуди звучал словно издалека.

– У вас опять на линии какая-то неисправность? – спросила Клара.

Ответ последовал далеко не сразу:

– Нет.

Они вяло поболтали о том о сем, и когда Клара уже хотела сказать, что ей пора идти, Джуди спросила, и снова еле слышно:

– Скажи, Клара, ты счастлива?

Клара ответила не сразу, чувствуя, что за этим вопросом таится нечто серьезное.

– Да, пожалуй, счастлива. Хотя странное дело: когда дети счастливы, и я тоже счастлива, а когда им плохо, плохо и мне.

– Это звучит, как если бы ты…

– Что?

Клара догадывалась, что хотела сказать Джуди: как если бы ты была их настоящей матерью. Но она почему-то так не сказала. И закончила фразу иначе:

– Не знаю… как если бы ты окончательно там прижилась.

– Джуди, а ты-то счастлива? – Кларе очень хотелось прибавить: с Артуром.

И ее лучшая подруга только рассмеялась в ответ. А потом прибавила:

– В девяноста процентах случаев все отлично.

И лишь после того, как Джуди положила трубку, Клара подумала: а в остальных десяти процентах?

* * *

Теперь, когда количество «рандеву» с Джулианом увеличивалось по нарастающей, Кларе казалось неудобным слишком часто общаться с Айвором; с другой стороны, ни Айвор, ни Джулиан ни малейшего неудовольствия не выказывали. Ну, Джулиан, наверное, просто не знал, что она общается с Айвором. А может, и Айвор был не в курсе ее встреч с Джулианом?

Какое-то время Кларе страшно хотелось узнать, зачем Айвор остался в Лавенхэме – а точнее, почему он живет здесь один? Может, и у него кто-то близкий на войне погиб? Подобных вопросов у Клары стало значительно больше после визитов миссис Харрингтон и особенно – когда Айвор получил на Рождество тот подарок в роскошной упаковке. Ей давно уже хотелось как-то все это выяснить, но все начальные фразы разговора на эту тему, которые она придумывала и репетировала про себя, она сразу же отметала как слишком детские и неуклюжие. И все же как-то февральским вечером, притащив Айвору в мастерскую целую охапку детской одежды, нуждавшейся в починке, она решила воспользоваться моментом.

– Значит, пока на сцене миссис Дилани так и не появилась?

На сцене? Господи, что это еще за «сцена»?

Айвор перестал улыбаться.

– Пока нет, но возможно, появится.

Ого!

– Я действительно был женат.

– Ох, извини, пожалуйста! Я, кажется, сую нос не в свое дело.

Впрочем, извинение было не слишком-то искренним: от слов Айвора ее любопытство только разгорелось.

– Она от меня ушла. Уехала. Года два назад.

Уехала? Значит, не умерла?

– Извини, я не знала…

– Откуда же