Все люди – хорошие - Ирина Волчок

Снова оглушительно ударил гром, и Владимир пришел в себя окончательно: на улице гроза, ледяной апрельский дождь стеной, а она, спасаясь от него, идиота… Кряхтя, он встал, вышел в холл, капая кровью на пол. Туфель ее нет, а куртка на месте. Значит, она где-то там, раздетая, под дождем. Держась рукой за стены и оставляя жутковатые следы, он поплелся к гаражу заводить машину. Хотя с чего он взял, что она сядет к нему в машину после того, что случилось?

Не с первой попытки, но у него получилось. Теперь он медленно ехал по дороге в город, осматривая обочины. Ему почему-то казалось, что если ее не видно на дороге, то, может, она упала? Поскользнулась и лежит теперь на обочине. Только бы она согласилась его выслушать…

Владимир доехал до раскоряченного указателя советских времен. Дальше начинался город. Он ее не догнал. Оставалось вернуться домой и ждать. Он бросил машину перед воротами, вошел в дом, оставляя на полу грязные лужи, добрался до гостиной и рухнул на светлый диван. Теперь грохотало почти без перерывов. Было совсем темно, в голове у него образовалась пустота, и туда, в эту пустоту, потихоньку осыпался окружающий мир. Владимир заснул в футболке, страшно залитой подсыхающей кровью.

Глава 16

Наташка бежала до тех пор, пока боль в боку стала невыносимой. Раньше с ней такого не случалось, но ведь раньше она больше трех километров на скорость и не бегала. Она огляделась: приметный перелесок, сосновый, перспективный в плане грибов, по которому она обычно ориентировалась, остался далеко позади. Сколько же она бежала? Получается, километров пять, не меньше. Наташка бездумно пошла по шоссе, туда же, куда и бежала, в сторону города. После бега резко останавливаться нельзя… Дыхание выровнялось быстро, но так же быстро она поняла, что замерзла до стеклянного состояния. Одежда насквозь промокла. Туфли хлюпали и грозили развалиться. Бежать она больше не может, а если идти, то получится долго, дольше, чем она сможет выдержать. И что тогда? Садиться и ждать попутную машину? Да кто ее подберет в таком виде? И какая машина ей попутная? В городе нет никого, к кому бы она могла пойти.

Что-то ей мешало, что-то было лишнее, она осмотрела себя – и обнаружила в руке телефон. Надо позвонить Егору, он приедет и заберет ее отсюда. Кое-как, прикрывая телефон руками от проливного дождя, она нашла Егора и нажала на вызов. Голос в трубке озабоченно спросил:

– Что-то случилось? Привет.

И она быстро заговорила:

– Егор, я на дороге в город, ты можешь забрать меня отсюда? Только не спрашивай ничего, я очень замерзла, ты можешь приехать?

– Да, сейчас. Еще раз – где ты?

– Как от нас в город ехать, где-то посередине.

– Жди, через пять минут буду, – сказал он. Отбой.

Какой он все-таки хороший друг. Попросила не задавать вопросов – он и не задавал. Но объясняться придется. Что же все-таки случилось двадцать или сколько там минут назад?

На нее напал монстр, вот что случилось. Какое-то злобное чудовище из ночного кошмара. Это точно был не Владимир Иванович, он нормальный человек, даже хороший, она точно знает, он муж Людмилы и отец Андрюшки. Она жила в его доме, готовила ему еду, улыбалась его шуткам, он подарил ей белые тюльпаны ранним утром совсем недавно.

Странный он был какой-то, еще до обеда, до грозы, она заметила. Странный, но он. А потом Владимир Иванович исчез, и…

Вдруг ее снова охватило пронзительное, неуместное чувство торжества. Она не сдалась, не испугалась монстра, даже что-то такое сделала, что он отстал. Оказывается, она не овечка, не тряпка, она сопротивлялась и победила. Что именно она сделала, Наташка не помнила. Так что же говорить Егору? Что?..

Она заметила машину, когда та уже почти поравнялась с ней. Замерла – вдруг там монстр, но сразу успокоилась. Это был не хозяйский внедорожник из кино про бандитов, а обычное такси, и ехало оно ей навстречу, из города.

Из машины выскочил перепуганный Егор, молча схватил ее за плечи, повертел из стороны в сторону, осматривая, обнял, крепко прижал к себе и тут же потащил на заднее сиденье.

В машине она заплакала, горько, безутешно. Он гладил ее по голове и молчал. Таксист бормотал про чокнутую молодежь, и его недовольный голос успокаивал. Только бы Егор ничего не спрашивал…

Она почти успела совсем согреться, он сразу накинул ей на плечи свою легкую, но сухую куртку, руки у него были горячие, и бок, к которому он ее судорожно прижимал, тоже. Она бы ехала сколько угодно долго, лишь бы ничего не говорить. Но водитель уже проявил гуманизм, припарковался около самого подъезда, оставалось пройти буквально метр.

Егор сунул таксисту пятьсот рублей, всю свою полученную сегодня стипендию, дядька завозился, пытаясь найти сдачу, но чокнутая молодежь уже была внутри. Видать, что-то случилось у них серьезное, в такую погоду собаку из дома не выгонишь, а они подобрали девчонку далеко за городом, и она плакала…

Егор тыркал ключом в замок, руки тряслись, он не попадал, тыркал снова и слышал, что за его спиной Наташка снова начала дрожать. Дверь наконец распахнулась, но ни его старания, ни ключи были совершенно ни при чем. На пороге стояла Ираида с сигаретой в зубах:

– Жорка, ты рано… Ой, а это что? Наташа, что-то случилось?

– Мам, она замерзла и мокрая совсем, дай же нам войти, – раздраженно бросил он и, не дожидаясь ответа, умудрился обойти мать, не отпустив Наташку.

Наташка не ожидала столкнуться с Ираидой. То есть понятно, что если ты приходишь в дом к человеку, есть шанс застать его, но она звонила Егору, только Егор мог ей помочь, и про то, что с Ираидой она тоже может встретиться, Наташка как-то забыла. Она совсем растерялась. Но, оказывается, сюрпризы только начинаются: из-под арки в кухню пулей вылетел Андрюшка, а на пороге остановилась удивленная Людмила. Наверное, решила в гости заехать после ремонта. Только почему Андрюшка с ней?

Ираида оглядела немую сцену и начала командовать:

– Людка, ставь чайник! Егорка, тащи мой махровый халат, он в спальне, кажется. Наташ, проходи на кухню, сейчас чаю горячего…

Наташка сидела в огромном толстом халате, обхватив ладонями огромную же чашку обжигающе горячего и сладкого чая. Сыновей, несмотря на разницу в возрасте и интересах, подруги отправили за компьютер, нечего разговоры взрослые слушать. Егор пререкаться не стал – все равно он выяснит, что случилось, и примет решение, которое сочтет правильным, он взрослый человек. А сейчас пусть секретничают, пусть делают вид, что это его не касается. Пусть. Позвонила-то она ему, Егору, а не Людмиле и не матери. Значит, он для нее главней. Он даже прислушиваться не стал, у него в любом случае больше шансов услышать правду. Потом.