Блог «Серп и молот» 2014–2016 - Петр Григорьевич Балаев

дано указание выделить опытного работника, способного быстро расшифровать телеграмму. Затем я вызвал к аппарату Бодо оперативного дежурного по Генеральному штабу и спросил, когда можно ожидать передачу шифровки особой важности. Дежурный ответил, что пока не знает. Оценив создавшееся положение, я около 23 часов решил вызвать командиров 14, 35 и 48-го стрелковых корпусов и начальника штаба 2-го кавалерийского корпуса.

Первым к аппарату СТ-35 подошел командир 14-го корпуса генерал-майор Д. Г. Егоров, вторым — командир 35-го корпуса тогда комбриг И. Ф. Дашичев, а затем — начальник штаба 2-го кавкорпуса полковник М. Д. Грецов. Командиру 48-го корпуса Р. Я. Малиновскому распоряжение передавалось по аппарату Морзе. Всем им были даны следующие указания: 1) штабы и войска поднять по боевой тревоге и вывести из населенных пунктов; 2) частям прикрытия занять свои районы; 3) установить связь с пограничными частями.

К этому времени в штабе по срочному вызову собрались начальники отделов и родов войск, командующий ВВС округа. Тут же присутствовал командир 2-го механизированного корпуса генерал-лейтенант Т. В. Новосельский, прибывший из Тирасполя. Я информировал их о том, что ожидается телеграмма особой важности и что мною отданы соответствующие приказания командирам соединений. Командиру 2-го мехкорпуса также было дано указание привести части корпуса в боевую готовность и вывести их в намеченные выжидательные районы.

Таким образом, непосредственно в приграничной полосе Одесского военного округа по боевой тревоге были подняты 7 стрелковых, 2 кавалерийские, 2 танковые и механизированная дивизии и 2 укрепленных района. Во втором эшелоне округа оставались 150-я стрелковая дивизия и дивизии 7-го стрелкового корпуса (на третий день войны этот корпус был передан в состав Юго-Западного фронта).

Когда командующему ВВС округа было предложено к рассвету рассредоточить авиацию по оперативным аэродромам, он высказал возражения, мотивируя их тем, что при посадке на оперативные аэродромы будет повреждено много самолетов. Только после отдачи письменного приказания командующий ВВС приступил к его исполнению.»

Поясняю. Начальник штаба округа ставится в известность своим начальником о том, что ему нужно ждать какую-то шифротелеграмму из Москвы. Почесав репу, он делает из этого какие-то выводы, одному ему известные, и вызывает на связь командиров корпусов и дивизий. Через голову командующего округом он отдает им приказ поднять части по тревоге и бегом бежать занимать районы обороны.

Чего не хватает в мемуарах М. В. Захарова, так это ответов командиров частей: «Начштаба, иди в задницу!». И криков в телефонную трубку Черевиченко: «Берега попутал, штабной?! Округом командую я!», — после того как все командиры частей стали бы связываться с ним и докладывать о приказах начштаба.

Но нет, все всё послушно исполняют и округ приведен в боевую готовность. И, оказывается, что М. В. Захаров и все командиры частей округа, которые, чего-то испугавшись, стали исполнять приказы начштаба, который их командиром не являлся, угадали «политический момент», потому что:

«Примерно во втором часу ночи 22 июня дежурный по узлу связи штаба доложил, что меня вызывает оперативный дежурный Генерального штаба. Произошел следующий разговор: „У аппарата ответственный дежурный Генштаба. Примите телеграмму особой важности и немедленно доложите ее Военному совету“. Я ответил: „У аппарата генерал Захаров. Предупреждение понял. Прошу передавать“. В телеграмме за подписью Наркома обороны С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба Г. К. Жукова военным советам приграничных округов и Наркому ВМФ сообщалось, что в течение 22–23.6.41 г. возможно нападение немцев в полосах Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов.»

Я понимаю, что врать в унисон о том, чего не было очень трудно. А еще труднее редакторам-цензорам подгонять маршальские мемуары под «линию партии», поэтому получается какая-то белиберда: в одном округе комкор вскрывает секретный пакет по указанию армейского начальства, в другом кто-то сидит на телеграфе и ждёт «Директиву», командиры по приказу штабных части по тревоге поднимают, Жуков вообще не в курсе, что его Генштаб Одессу на уши уже 20-го июня поставил и заставил ждать шифровку…

Это что за бардак в войсках? Для тех, кто не в курсе, в армии всё везде одинаково. Устав общий для всех войск, а не в каждом округе свой, поэтому порядок приведения войск в боевую готовность везде должен был быть одним. И в мемуарах должно быть у всех всё одинаково. Даже больше скажу: «Директива» — это фантастика. Штабные сидят в штабах не для того, чтобы в преферанс резаться, они там каждые день приказы пишут и эти приказы, если они срочные и несекретные в подразделения направляются, а если секретные и рассчитаны на предполагаемую войну — в пакеты пакуются и ждут сигнала тревоги. Командир части постоянно получает от вышестоящего командования приказы привести боеготовность вверенного ему подразделения в соответствии со складывающимися угрозами, он дает указание своему штабу переработать секретные приказы, они постоянно обновляются. Старые пакеты вскрываются, все из них сжигается и в новые пакеты запечатываются новые приказы. Это повседневная деятельность штабов всех уровней. И никаких «Директив». Сигнал из Генштаба «Гроза» дублируется по всем частям, там прибегают по тревоге в штабы командиры и получают пакет № 1, который выдается по сигналу «Гроза» (гипотетическому, конечно), в этом пакете приказ на наступление. Сигнал из Генштаба «Загораем» — выдадут пакеты № 2, где приказы на оборону. Поэтому у Рокоссовского хоть какое-то подобие правды осталось…

* * *

Я не хочу из себя строить полководца и стратега, ковырять в носу пальцем и рассуждать, как надо было воевать, чтобы ворога лютого не допустить до Москвы и Сталинграда. Семен Константинович Тимошенко поумнее и меня был, и всех писак, которые о войне рассуждают, посмотрев пару фильмов Озерова и прочитав книжки «полководца» Карпова. Но я в армии служил немного, поэтому знаю, какой колоссальный бардак начинается в начале любых учений, если во время них войска выводятся из казарм в поле.

Дело не в том, что военные по определению тупые, поэтому они любое дело превратят в бардак. Ничем военные не тупей шпаков. Почти любое дело начинается с бардака и у гражданских, если исполнителей там больше одного. Обязательно кто-то не так что-то поймет, недослышит, прошляпит, решит, что он умнее командира и сделает что-то по своему разумению… А если горит план или срок вывода полка, то начинаются крики и паника, кое-кто впадает в ступор и бедлам нарастает. Это абсолютно нормальная и абсолютно неизбежная ситуация в деле, где есть разветвленная цепочка из массы исполнителей. Это армия.

Грамотнейший, ответственнейший командир К. К. Рокоссовский войну начал с того, что не получил ни одной единицы автотранспорта по