Переписка и деловые бумаги - Антон Чехов

Живу у себя в Мелихове. Жарко, кричат грачи, приходят мужики. Пока не скучно.

Я купил себе часы золотые, но банальные.

Когда Вы в Лопасню?

Ну, будьте здоровы, благополучны, веселы. Не забывайте, пишите хотя изредка.

Если вздумаете писать пьесу, то пишите и потом пришлите прочесть. Пишите и держите в секрете, пока не кончите, иначе собьют Вас, перешибут настроение.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

2749. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ

9 мая 1899 г. Мелихово.

9 май.

Многоуважаемая коллега, "Графиню Юлию" я читал еще в восьмидесятых годах (или в начале девяностых), она мне знакома, но всё же я прочел ее теперь с большим удовольствием. Спасибо Вам, необыкновенное спасибо.

Простите, я, не испросив предварительно позволения, послал пьесу беллетристу Горькому. Он прочтет и вышлет Вам.

Мне грустно, что Вам живется невесело, что Вы называете себя неудачницей.

Я дома, в Лопасне. В конце мая буду в Петербурге.

Крепко жму руку и желаю всего хорошего.

Кто перевел "Юлию"? Вот если бы Вы перевели рассказы Стринберга и выпустили бы в свет целый томик!

Это замечательный писатель. Сила не совсем обыкновенная.

Ваш А. Чехов.

Я посылаю письмо в "Пантелеймоновская 13/15".

Если я ошибся, то пришлите Ваш настоящий адрес.

2750. Е. П. ГОСЛАВСКОМУ

11 мая 1899 г. Мелихово.

11 май.

Я прочитал Вашу пьесу, многоуважаемый Евгений Петрович, большое Вам спасибо. В самом деле, пять актов - это много. Я начал бы прямо со второго, как у Вас, это вышло бы эффектно, и то, что Вам кажется особенно ценным в первом, я перенес бы во второй. У Вас много и актов, и действующих лиц, и разговоров; это не недостаток, а свойство дарования. Как бы ни было, пьеса выиграла бы, если бы Вы кое-кого из действующих лиц устранили вовсе, например, Надю, которая неизвестно зачем 18 лет и неизвестно зачем она поэтесса. И ее жених лишний. И Софи лишняя. Преподавателя и Качедыкина (профессора) из экономии можно было бы слить в одно лицо. Чем теснее, чем компактнее, тем выразительное и ярче. Любовь у Вас в пьесе недостаточно интимна; она болтлива, потому что женщины много говорят и даже резонируют, даже грубят (гадюка, мерзавка светская, "во мне произошла какая-то реакция"), и рискуют показаться неприятными тем более еще, что они не молоды... Любовь не интимна, женщины не поэтичны, у художников нет вдохновения и религиозного настроения, точно всё это бухгалтеры, за их спинами не чувствуется ни русская природа, ни русское искусство с Толстым и Васнецовым. И это, главным образом, оттого, что Вы, быть может умышленно, пишете языком, каким вообще пишутся пьесы, языком театральным, в котором нет поэзии. Компактность, выразительность, пластичность фразы, именно то, что составляет Вашу авторскую индивидуальность, у Вас на заднем плане, а на переднем - mise en scиne с ее шумихой, явления и уходы, роли; Вас, очевидно, так увлекает этот передний план, что Вы не замечаете, как у Вас говорят: "и по поводу этого обвиняемого в воровстве мальчика", не замечаете, что Ваш преподаватель и профессор держат себя и выражаются, как идеалисты в пьесах Потапенко, -короче, Вы не замечаете, что Вы не свободны, что Вы не поэт и не художник прежде всего, а профессиональный драматург. Пишу всё сие для того, чтобы еще раз повторить то, что я сказал Вам на бульваре; не бросайте беллетристики. Вы, по натуре своей (насколько я Вас понимаю) и по силе дарования, художник; Вам надо сидеть в кабинете и писать и писать, лет пять без передышки, подальше от влияний, которые губительны для индивидуальности, как саркома; Вам надо писать по 20-30 печатных листов в год, чтобы понять себя, развернуться, возмужать, чтобы на свободе расправить крылья - и тогда Вы подчините себе сцену, а не она Вас.

Всё это я давно уже думал о Вас, и пьеса была только предлогом, чтобы высказаться. Вы не спрашивали моего мнения или совета, я как будто навязываюсь, но Вы не будете особенно сердиться, потому что знаете мое отношение к Вам и Вашему дарованию, которое я ценю и за развитием которого слежу - насколько это возможно при Вашей скупости. То, что я пишу теперь, пишу по поводу пьесы, но не о самой пьесе, которая произвела на меня отрадное впечатление; ее можно критиковать только в мелочах, но не в общем, и я разделяю настроение Вл. И. Немировича-Данченко, которому она нравится. Жаль, что я не увижу ее на сцене, и вообще жаль, что приходится редко встречаться с Вами. Вы принадлежите к числу тех приятных авторов, с которыми хочется говорить об их произведениях.

Будьте здоровы. Крепко жму руку и еще раз благодарю.

Ваш А. Чехов.

Лопасня Моск. губ.

2751. Ал. П. ЧЕХОВУ

11 мая 1899 г. Мелихово.

11 май.

Бедный, неимущий Саша! Во-первых, я в Мелихове, пробуду здесь, вероятно, всё лето или его большую часть; во-вторых, в "Русских ведомостях" нет никакого секретаря, там такие же хорошие порядки, как и в "Новом времени", у редакторов карманы с дырами, рукописи исчезают бесследно. Впрочем, когда буду в Москве, наведу справки. Тем более, что я с редактором Соболевским часто обедаю.

В-третьих, рассказ для "Курьера" пошли по адресу: Москва, Пименовский пер., д. Коровина, Ефиму Зиновьевичу Коновицеру. Это муж РавЕ-ХавЕ (Дуня Эфрос). Ихние родители за всё заплотють. Посылая рассказ, напиши, что делаешь это, побуждаемый настойчивыми просьбами своего брата благодетеля.

В конце мая я буду в Петербурге. Нашивай лубок.

У нас в доме пока всё благополучно. Здравствуют. Бывают у нас в гостях аристократы, например Малкиели. Чай у нас подают, как в хороших домах, с салфеточками. Тебя бы, наверное, вывели из-за стола, так как вонять не позволяется.

Чтобы в беллетристике терпеть возможно меньше неудач или чтобы последние не так резко чувствовались, нужно побольше писать, по 100-200 рассказов в год. В этом секрет.

Напиши, всё ли еще вас бойкотируют и правда ли, что Дягилева бил Буренин. Где Алексей Сергеевич? Был ли суд чести? Пиши побольше, не стесняйся.

Хотел прислать тебе старые брюки, но раздумал; боюсь, как бы ты не возмечтал.

Tuus frater bonus

Antonius.*

* Твой добрый брат Антоний (лат.)

2752. А. Ф. МАРКСУ

12 мая 1899 г. Мелихово.

12 мая.

Многоуважаемый

Адольф Федорович!

Одновременно с этим письмом посылаю Вам 54 рассказа (3 рассказа сшиты вместе). Не откажите сделать распоряжение, чтобы типография, по возможности до 25 мая, высчитала, сколько печатных листов в посылаемом материале, а также в сборниках изд. Суворина и в "Повестях в рассказах" изд. Сытина, Рассказ мой "Ионыч", напечатанный в прошлом году в "Ниве", благоволите также послать в типографию.

Рассказы, которые не войдут в полное собрание сочинений, я привезу и передам Вам, когда приеду.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего и пребыть искренно Вас уважающим.

А. Чехов.

Лопасня Москов. губ.

Сборники изд. Суворина: 1) "В сумерках", 2) "Пестрые рассказы", 3) "Рассказы", 4) "Хмурые люди", 5) "Дуэль", 6) "Палата No б", 7) "Мужики. Моя жизнь", 8) "Пьесы". Есть еще сборник из "Дешевой библиотеки" - "Детвора"; рассказы, помещенные в нем, взяты из "Пестрых рассказов" и "В сумерках", кроме "Беглеца", который посылается. Рассказ "Каштанка" не вошел ни в один из сборников и издан отдельно.

Сборник изд. Сытина: "Повести и рассказы". Изд. "Русской мысли": "Остров Сахалин".

2753. И. А. СИНАНИ

12 мая 1899 г. Мелихово.

12 май.

Многоуважаемый Исаак Абрамович, я купил в Москве у Кузнецова изразцов для стен и распорядился, чтобы их послали в Ялту на Ваше имя. Простите, пожалуйста, за такое беспокойство. Если бы я знал наверное, что в Ялте найдется помещение для моих вещей, то теперь же стал бы исподволь высылать мебель, книги и проч. Напишите, когда будет готов дом, когда (приблизительно) я могу начать высылать свою домашнюю рухлядь.

Будьте добры, по прилагаемому чеку получите две тысячи рублей и передайте их Бабакаю Осиповичу Кальфе; это за постройку. Хотел я написать и ему также, но отложил до того времени, когда вышлю дверные и оконные приборы.

Как Вы поживаете? Как Ваше здоровье? Я в деревне. Погода прекрасная, сирень еще не цвела, весна едва началась. Видите, в этом году я отпраздновал две весны: одну в Ялте, другую дома. В конце мая буду в Петербурге, потом опять дома, потом поеду в Ялту.

Работы очень много. Здоровье довольно порядочно, грех жаловаться.

Шлю поклон и привет Настасии Борисовне, Верочке и Вашему сыну, будущему профессору и кучукойскому помещику. Желаю всем здоровья, крепко жму руку.

Преданный А. Чехов.

Лопасня Моск. губ.

На конверте:

Ялта.

Его высокоблагородию

Исааку Абрамовичу Синани.

2754. И. П. ЧЕХОВУ

12 мая 1899 г. Мелихово.

Милый Иван, будь добр, побывай в городе и вели выслать нам в Мелихово 30-40 рогож и веревок потоньше, какие употребляются при упаковке.

Всё обстоит благополучно. Холодно. Будь здоров, кланяйся Соне и Володе.