Новый Михаил - Владимир Викторович Бабкин

– Нижайше прошу простить, ваше императорское величество, но я боевой офицер, а не штабист, и мое место…

Но император не дал ему договорить.

– Вот что, генерал свиты Кутепов. Где ваше место в империи – решать мне. И вы мне нужны в Москве. С сегодняшнего дня вы официальный начальник ситуационного центра и продолжаете исполнять должность командующего императорской главной квартирой, пока ваш непосредственный начальник генерал Артемьев будет со мной в Мелласе, а затем, даст Бог, и в Царьграде. Вам все ясно, генерал?

Кутепов вытянулся и четко произнес:

– Так точно, ваше императорское величество! Все ясно. Вопросов не имею.

Михаил Второй смягчился и лишь с горечью сказал:

– Эх, Александр Павлович, Александр Павлович. Я ведь точно такой же боевой офицер, точно так же водил на вражеские пулеметы свою конную дивизию, а затем корпус. Я всю жизнь шарахался от штабной и прочей бумажной работы. И что же? Вместо того чтобы во главе своей Дикой дивизии первым ворваться в Константинополь, я тоже вынужден сидеть в штабе и лишь бумажки перекладывать. Так что давайте делать свою работу там, где мы нужны империи и Господу Богу.

– Да, государь!

– И вот что, Александр Павлович. Вы фактически остаетесь в Москве моими глазами и ушами. В какой-то мере даже моим местоблюстителем, пока меня нет в столице. И ваша задача не дать меня свергнуть, вам это ясно?

– Так точно, ваше величество! Можете быть уверенным – я не подведу!

– Надеюсь на вас, генерал. Сами знаете, какой непростой у нас август в Первопрестольной, сколь тонко и ювелирно нужно все провести. Выиграйте для меня это сражение в Москве. Это приказ и моя личная просьба.

– Все сделаю, государь. Не сомневайтесь.

И вот теперь Кутепов вел свое сражение. Сражение, на котором не звучали выстрелы, но от исхода которого во многом зависела история России. Шла подготовка к Съезду аграриев и к Священному Синоду, на котором должны были избрать Патриарха Московского.

И если к Съезду аграриев был повышенный интерес у всякой левой публики и прочих заинтересованных лиц, то вокруг Синода шли нешуточные бои между различными группами духовенства и мирян самой правой направленности, вплоть до махровых черносотенцев.

И на том, и том событии накалялись страсти, и ситуация могла пойти вразнос в любой момент. Но ни то, ни другое не могло быть отложено и должно было состояться до коронации в Константинополе, на волне эйфории от взятия Проливов.

Ситуация осложнялась остротой вопросов. Земельный передел мог вообще взорвать империю изнутри и обрушить фронт или ввергнуть державу в несколько лет голода, не говоря уж о потере всего экспорта. А выборы патриарха, непростые сами по себе, проходили на фоне перспектив получения на государственном уровне сразу нескольких патриархий под скипетром русского императора. А это, как говорится, уже совсем другой коленкор!

К тому же государь поставил Кутепову задачу не только провести эти мероприятия точно и в срок, не допустив эксцессов и выплеска страстей на улицы, но и добиться того, чтобы заседающие сами же и приняли именно те решения, которые нужны Михаилу Второму. Который, кстати, пообещал митрополиту Макарию поддержать его кандидатуру на выборах патриарха. А Кутепов же должен был так провести работу, чтобы Макарий вообще не попал в список из трех кандидатов, из которых Михаил Второй будет выбирать патриарха. А сделать это можно было лишь путем того, что Макарию банально не хватит голосов.

Такая вот стратегическая задачка.

Александр Павлович в очередной раз пожалел, что князь Волконский застрял в Италии. Он бы справился лучше с Синодом, как прежде справился с Госдумой. Но что тут поделать, каждый воюет на своем участке фронта. Италия стратегически нужна России. Неслучайно государь присвоил князю Волконскому ранг имперского комиссара с практически неограниченными правами.

Что ж, Третий Рим хочет завладеть Вторым Римом и сильно дружить с Римом Первым.

Задача не для слабых духом.

Хорошо хоть группировки вокруг премьер-министра Маниковского притаились, явно желая дождаться развязки вопроса с Проливами. Но с другой стороны, они могут поспешить нанести удар до того, как эйфория не сделает переворот невозможным.

Крым. Дворец Меллас.

Императорский командный пункт.

6 (19) августа 1917 года

– Генерал Каледин докладывает о полном успехе. После бомбового удара по укреплениям противника 1-я Конная армия прорвала османский фронт и развивает наступление, двигаясь вдоль черноморского побережья в направлении на Босфор. По мере продвижения наша конница атакует и берет под свой контроль османские береговые батареи, прикрывающие побережье от подхода наших кораблей. Действия 1-й Конной армии поддерживаются авиацией и орудиями черноморской эскадры.

– Сопротивление противника?

– Практически отсутствует. Гарнизоны батарей и небольших городков предпочитает сразу же капитулировать. Крупные очаги сопротивления, которые могут возникнуть, Конная армия обходит, не теряя темп.

Да, там сейчас это самое главное. Очаги мы додушим или они сами сдадутся.

– Хорошо. Что на другой стороне?

– Основные пехотные силы Царьградского фронта начали наступление. В пяти местах силам фронта удалось преодолеть реку Марица и закрепиться на плацдармах. В двух местах река была форсирована силами двух болгарских кавалерийских дивизий, после чего подразделения Императорского Инженерно-строительного корпуса начали сооружение временных мостов для организации переправы.

– А еще в трех местах?

Генерал Артемьев усмехнулся:

– А еще в трех местах орлы Слащева просто купили три моста.

– Купили?!

– Да, государь.

Я заржал и захлопал в ладоши, аплодируя.

– Браво! И кто там такой интересный купец?

– Некто капитан ССО Емец, ваше величество. Просто подкупил турецкого майора и пообещал тому, что если он продаст свой мост, то получит жизнь