За тебя, Родина! - Илья83

и рабочих, а от них, уж извините, таких знаний и манер ожидать, скорее всего, не приходится. Там всё… — она на миг задумалась, подбирая слова… — гораздо проще и даже примитивнее. Нет, я понимаю что им просто неоткуда этому научиться, всё же социальная среда и образование у них совсем другое… Но вот вы, Сергей, прямо опровергаете все мои ожидания! И я, честно говоря, этому очень рада! Заранее извиняюсь, если вас мой вопрос заставит чувствовать себя неловко, но я бы очень хотела узнать кто у вас родители? Как уже говорила раньше, ваши манеры, язык, привычки… Я просто теряюсь в догадках! Может раскроете свою тайну? — развела руками Матильда Витольдовна, глядя на него с живейшим интересом. Затем взяла со стола красиво украшенный рисунками веер и стала неторопливо обмахиваться им.

Прежде чем ответить Саша помолчал, мысленно решая что и как открыть женщине. Само собой, чистую правду о том что он попаданец из будущего было бы говорить глупо. Всё равно не поверит, а доказать Александр не сможет, поскольку любые значимые события, которые могли бы помочь ему, произойдут не сегодня и не завтра. С другой стороны, говорить что его отец владелец сети автомастерских а мать декан одного из университетов тоже неразумно, поскольку это опять же связано с попаданчеством. Так что придётся врать, причём так чтобы не наступило отторжение той что ему так сильно нравилась.

— Знаете что, Матильда Витольдовна, я предлагаю вам устроить сегодня вечер откровений! — предложил он с хитрой улыбкой. — Я расскажу всё о себе, но и вы сделаете то же самое, потому что, уж не обессудьте, те же самые признаки, которые вы заметили у меня, я увидел и у вас. Что скажете?

Это предложение явно ошеломило даму. Она слегка побледнела, отвела от него взгляд, узкая ладошка неосознанно скомкала ткань платья на колене. Несколько секунд женщина колебалась, даже закусила губу. И когда уже Саша хотел сказать что это всего лишь шутка с его стороны, Матильда Витольдовна решилась. Глубоко вздохнула, как перед прыжком в холодную воду, и сказала:

— Хорошо, Серёжа! Я согласна на ваше условие! Откровенность за откровенность! Слушаю вас!

— Одну минуту, сударыня… — ответил он, встал из кресла и, под заинтересованным взглядом дамы, вышел из комнаты.

Сходил на кухню, взял оттуда бутылку вина, купленную накануне, и открыл её. Затем прихватил из буфета два бокала и со стола тарелку с конфетами. И со всем этим снова появился в гостиной.

— Думаю, Матильда Витольдовна, наши откровения лучше слушать и рассказывать под этот великолепный продукт плодородной французской земли! — предложил Александр и заговорщицки подмигнул ей. Под заинтересованным взглядом женщины Саша открыл вино и аккуратно разлил по бокалам рубиновую жидкость. А потом подал ей один из них и провозгласил короткий но ёмкий тост: — За вас! За то что вы есть!

Та улыбнулась и не возразила, когда он прикоснулся своим бокалом к её, отчего раздался мелодичный звук поплывший по гостиной. Не хрусталь но тоже неплохо… Отпил большой глоток, поудобнее устроился в уютном кресле, и начал рассказывать то что решил…

— На самом деле меня зовут не Сергей, Матильда Витольдовна, а Александр. Фамилия — Самсонов. Мне двадцать лет, родился в Москве. Семьи у меня нет, сирота. Моя мать, Елизавета Витальевна Самсонова, погибла от рук бандитов через семь лет после моего рождения, в 1927 году. Отец — Николай Степанович Самсонов, пропал три года назад, в 1937 году. На него, видимо, донесли… не знаю кто именно… но однажды ночью к нам домой приехали люди в форме НКВД и, ничего не объясняя, забрали его. Обратно он уже не вернулся… — сделав скорбное лицо Саша снова глотнул вина и чуть нахмурился, видя как заслушавшаяся дама забыла про свой бокал.

Спохватившись под его взглядом квартирная хозяйка последовала его примеру и снова во все глаза уставилась на Александра, видимо, донельзя захваченная откровениями своего жильца.

— Я был уверен что меня тоже арестуют как сына «врага народа» но, к удивлению, ничего не случилось. Такое бывает когда сын, дочь, жена или муж публично отрекаются от своего родственника, чтобы самим не последовать за ним, но поверьте, я бы никогда этого не сделал! Меня просто оставили на свободе, неизвестно почему… Потом университет, куда я смог поступить, несмотря на незримое клеймо предателя. Другие студенты и преподаватели, из тех кто знали что случилось с моим отцом, косились на меня и опасались со мной общаться. Скорее всего, даже писали доносы на всякий случай… Но, как видите, я не в тюрьме. Нет, я их понимаю, кому охота водиться с прокажённым, сыном того кто был дворянином и офицером, до конца оставшимся верным присяге царю-батюшке? Это сейчас очень опасно, можете мне поверить, Матильда Витольдовна… Вот так, тихо и скромно учась, я смог уговорить педагогический состав университета отправить меня сюда, изучать культуру и быт вновь присоединённых областей. Мне кажется что они даже были рады спихнуть неблагонадёжного студента с глаз долой и от греха подальше… — мрачно усмехнулся он и снова отпил глоток, краем глаза наблюдая за реакцией женщины на его «легенду».

Та была явно удивлена услышанным, даже ротик чуть приоткрыла. Видя его недоумённый взгляд на её бокал Матильда Витольдовна смутилась и снова пригубила напиток. Но, видимо, от волнения вино пошло не в то горло и она поперхнулась, закашлялась. Едва удержав бокал дама с трудом поставила его на стол и согнулась, пытаясь справиться со спазмом.

Александр вскочил, мгновенно обошёл стол и, оказавшись рядом, осторожно стал похлопывать ладонью по спине пострадавшей. Это ли помогло или же что другое но возникший конфуз быстро прошёл.

— Спас… спасибо вам, Сергей… извините, Саша! — поправилась она, вся раскрасневшись.

На автомате он снова подал ей недопитый бокал с вином и она, скорее всего, так же на автомате, залпом его опустошила, благо там немного было. Её глаза расширились от большого глотка и Александр уже был готов снова помочь даме, но на этот раз не потребовалось.

— На здоровье, Матильда Витольдовна… — как ни в чём не бывало ответил он, наполнив бокал квартирной хозяйки заново. — Но я был бы вам очень признателен если моё истинное имя вы упоминали только когда мы наедине. А фамилию не говорили вообще, особенно если рядом окажутся милиционеры или сотрудники НКВД. Надеюсь, моя просьба вас не затруднит?

— Что вы, Александр, конечно нет! — с