Кощеевна - Люпус

не будет берендеевских медведей. А у тебя дочь с колдовской кровью, авось дети сильными выйдут! Старшой то у меня все никак не обзаведется детьми, а мне внуки нужны. Соглашайся, все в доле будем, я тебе еще разных вещиц подгоню!

Так, я сейчас его сожгу ко всем драконятам! И пусть потом на меня хоть Гринпис обидится за вымирающий вид! Внуков ему подавай! Сильных, крепких, с магией и чтоб в медведя сразу… Да женитесь тогда сразу на них! Вот я тебя сейчас…

Меня ткнули с двух сторон одновременно, вновь сбив настрой. Я бросила хмурый взгляд в сторону Кощея, но тот, пригрозив пальцем под столом, занялся дипломатией. В то же время Хорт накрыл своей рукой мою ладонь и теперь досталось и ему. Да только стоило заглянуть в его золотые глаза, как гнев сам собой отступал. Что не отменял факт того, что Кощею я все же припомню.

– Это все конечно чудно, но у нас горе, не для празднований. – С трудом оторвалась от глаз Хорта.

– И что же у вас произошло?

– Тут такое дело… семейную ценность украли. Реликвию можно сказать! А без него никаких свадеб не будет. – У меня начали округляться глаза от сказанного. Что. Он. Опять. Удумал?

Берендей же нахмурился, бросив взгляд на притихшего сына, который смотрел в свою тарелку.

– Говори, что нужно достать и откуда – сделаю. А там свадьбу сыграем.

Кощей расплылся в плутовской улыбке и мне стало не по себе. Очень. Нутро просто орало о новой подставе со стороны «дорогого» отца. Хорт сильнее сжал мои пальцы, а я поискала глазами что можно было бы запустить. Массивная селедочница оказалась очень кстати.

– Да ничего сложного. Всего лишь Баюна. Нашего родового фамильяра.

Я ухватилась за посудину, подтянув к себе, а Берендей стал мрачные тучи: даже его сынок наконец поднял глаза, глядя на Кощея с неким ужасом.

– Умыкнули его за границу, небось голодом морят. А нам без фамильяра никак. Сынок твой справится с нечистью заморской?

Я замерла с поднятой селедочницей: этого стало достаточным, чтобы Хорт перехватил орудие мести, вернув на место. Я же смотрела то на довольного в край Кощея, то на смурного Берендея, то на побелевшего царевича, который явно не ожидал такой подставы.

– Что, нет? – Театрально вздохнув, колдун начал намазывать на хлеб красную икру. – Да ты не волнуйся, мы сами управимся. За месяц. Наверное. Может два – дорога не близкая, земли обширные, люди пришибленные и нечисть дикая. Но как только, так сразу!

– Кощей! Ты меня за дурака держишь?!

Буквально заревел царь, багрея и меняясь в лице; медвежьи черты явно лезли наружу. Даже собственный сынок отодвинулся от греха подальше. Кощей лишь сверкнул зрячим глазом и Берендей сдулся, залпом выпив из кубка.

– Вы не забывайтесь, Ваше Высокородие. – Моргнул. Откусил кусок бутерброда. Прожевал. – Возвращайтесь к началу зимы, два месяца, думаю, нам хватит. А там спокойно обсудим.

– Пес с тобой, Кощей.

Но задерживаться не стали, после трапезы сразу же вскочили на коней и отправились к себе; Кощей разве что платком вслед не махал. Но стоило им скрыться, как его игривость спала и перед мной стоял уже другой человек. Постучав пальцем по носу, позвал за собой, и мы вновь вернулись в зал, где уже прибрали, оставив только голый стол и стулья. У меня было много вопросов, но Кощей, махнув рукой, уселся на свой трон – мы заняли свободные места.

– Объясни, зачем был нужен весь этот фарс со сватовством? Только честно! – Решив взять быка за рога, а точнее Кощея за корону, задала вопрос напрямую, все еще негодуя.

– Именно что фарса ради. Не хочешь замуж за царевича – не иди. А Берендея надо было растрясти. – Не скажу, что меня такой ответ порадовал, но поворчать мне не дали. – А вот то, что Баюна похитили – правда. Есть подозреваемые у меня на этот счет… Так что, Вася, завтра утром начнем готовиться.

Я уже предчувствовала не только новые приключения, но и новые проблемы. Поэтому, вцепившись в край стола, тихо и по-доброму зашипела.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что мы поедем черти куда опрашивать всех твоих подозреваемых?..

– Нет, конечно, достаточно мне просто заявиться и все приползут сами. Это у нас народ недоверчивый, сначала прибьют, потом «здрасти» говорят. К Яге бы еще заглянуть… А ты, лохматый, здесь останешься: а то стоит только отвернутся, уже территорию помечает.

И так выразительно посмотрел на меня, что не понять двусмысленность слов было невозможно. Жаль, что посуду убрали!

Собираться же мы начали сразу: Кощей пояснил, чтобы попасть на границу, надо было проехать Лукоморье, перейти Угрюм-реку, пройти Три Двенадцатое царство и, собственно, граница. А там уже и басурмане, только аристократичные.

– Это у нас царь забор может покрасить, а там с этим строго. Поэтому и жиреют.

А после кратких нравоучений Кощей отправил меня «погулять», а сам закрылся в своей лаборатории, даже несмотря на то, что мне было жуть интересно и я ему еще не отомстила! Но на мои угрозы и пинание двери он не реагировал, а после «разрешаю ей нарвать цветов», Хорт, заливаясь смехом, поволок во двор. Голуби, клевавшие хлеб, должны были разлететься, но, посмотрев на нас, курлыкнули и продолжили свой ужин. Я аж рот открыла от такой наглости, но позабыла сразу же про лабораторию.

– А ну-ка, гуля-гуля-гуля…

Вас когда-нибудь осуждал голубь?

Вот казалось бы птица-птицею, создание глупое, в частности помойное, бактериальное, наглое и, простите, срет не попадя. А тут на тебя смотрят как на дебила, и смотрит это серое чудо в перьях! Внимательно так, осталось только крылом у виска покрутить.

– Писец, не голуби, а орлы прямо! Нет, ты видел, как он на меня посмотрел?!

– Скажи спасибо, что еще не сожрал.

– … Хорт, постой, ты серьезно?!

– Пойдем уж… цветы рвать.

Посмеиваясь, он ухватил меня за руку и повел за собой. Нет, я в начале посопротивлялась, пригрозила покусать, но в итоге сдалась – а смысл? К тому же эта наглая морда неопределенного возраста действительно нарвал цветы с чей-то клумбы, вручив мне.

– Даже не могу вспомнить, когда мне дарили сорванные цветы с чужой клумбы. Но приятно, спасибо.

Даже несмотря на простоту, ромашки радовали глаз и душу. Промелькнувшая мысль «а стоит ли возвращаться домой?» подпортило настроение, и силой воли загнала ее в дальний угол. Не сейчас. Вот вернем Барона и тогда подумаю. Вот обещаю.

А пока я улыбалась рассказам Хорта и грызла яблоко, наблюдая за жизнью