Прекрасное далёко (СИ) - Ра Юрий

Николай вертел головой, вглядываясь в привычный пейзаж, и видел всё по-новому, не как раньше. Прежде всего в глаза бросались плакаты. Не реклама, а лозунги. «Мир крепи трудом своим!» - наивно. «Наша цель – коммунизм!» - смело, такой лозунг забавно бы смотрелся рядом с артиллерийским училищем. «Слава труду!» - весьма по-советски звучит. В двадцать первом веке совсем другие слоганы, потому как цели другие: «Зачем выбирать, что купить? Покупай всё!» И такое резюме с придыханием: «Ведь вы этого достойны!» а еще сразу по глазам резануло и заставило скривиться как от зубной боли – вдоль дорог ни одного заброшенного здания. Все эти кайбаши, как говорят в Донецке, кильдимы, как выражаются тут, бытовки, мастерские, кладовые, кубовые… Все здания технического, бытового или промышленного назначения при деле, наполнены людьми и жизнью. Блин, это ж сколько страна потеряла рабочих мест, рабочих рук, рабочих людей!

Хрен с ними, с идеологическими тонкостями, политическими распрями и проигранной холодной войной. Главная утрата – люди! Те самые, которые строили коммунизм или просто жили от получки до получки. Как там Светлана говорила? Можно ли принуждать людей быть людьми? Что-то в этом роде. Здесь и сейчас коммунисты именно что чуть не силой заставляют людей думать о большом и высоком, верить, что они не просто ишачат на дядю, а строят будущее для своих детей. «Да уж, понесло меня. Эдак на самом деле придётся в партию вступать» - сам себя одёрнул Герасимов.

Вступать в партию в их семье было не принято. Отец с матерью считали, что если ты на самом деле хочешь чего-то добиться, то у тебя для этого есть руки и голова. А покупать «проездной», как батя называл партбилет, это для ловчил и карьеристов. Сам Герасимов-старший карьеру делал руками, причём пресловутая карьерная лестница вела его всё ниже и ниже по мере выработки антрацитных пластов. Горнорабочий очистного забоя шестого разряда отцов потолок, выше или глубже которого уже не зарубиться. Космонавту могут дать вторую звезду Героя, а у горнорабочего выше шестого разряда ничего нет. «Интересно, успокоился он уже, что сын не пошёл по стопам отца, или еще пошипит? Надо ехать в Донецк, давно дома не был» - решил Николай. Прошлый раз, когда он был у родителей, случился примерно год назад во время очередного отпуска. Формально прошёл год, а на самом деле для Николая все полтора, если учитывать его путешествие в прошлое. Тот самый случай, когда биологическое время не совпадает с календарным.

Когда автобус въезжал на территорию автопредприятия, проснулись все самые записные сони, начали готовиться к высадке. А завидев привычную «Татру», блестящую свежей краской кузова на постаменте, все радостно загудели, ведь самое прекрасное в путешествии – это возвращение и возможность сказать, что всё получилось. Вот интересно, директор заставлял каждый год прокрашивать кузов автомобиля-памятника, а кабину трогать не велел. Чем-то ему была дорога именно старая краска на кабине. «Эх, старушка-труженица, будешь ты стоять всеми брошенная в том времени, когда по нашей автоколонне будет гулять только ветер» - вздохнул мысленно Коля. Было грустно. У него вообще после возвращения состояние было такое, словно он вернулся в дом, где провёл детство, и осознал, что давно вырос и из кроватки, и из игрушек, и из книжек. Произошла переоценка ценностей, не радуют солдатики, не забавляют приключения героев детских книжек. Глаза цепляются за облупившуюся краску, а на плечах груз взрослых забот и проблем.

Когда все выгрузились и рассосались, Николай на правах начальства попросил забросить его домой того же водителя автобуса, который их привёз на предприятие. Не хотелось выделять себя из коллектива на глазах у бывших товарищей по отряду. Слишком мало еще прошло времени с того момента, когда они все были одним целым. Так-то всего полчаса идти, а на колёсах пять минут. Да и меньше будет в глаза бросаться рюкзак. Народ на обратном пути хотя и отпускал шуточки по поводу запасливости, но не акцентировался на вопросе «А что у вас, ребята, в рюкзаках?» Дома он разложит вещи по своим местам так, что и вопросов никаких не возникнет типа, как он ухитрился принести из леса две пары новых заграничных джинсов и кроссовки. Кстати, тут даже слова такого еще не знают, похоже. Спортивные туфли, теннисные туфли, кеды – как только не называют подобную импортную обувь.

Дом в этом времени и месте – это служебная однушка на втором этаже практически новой кирпичной хрущевки. Квартира маленькая, но для холостяка вполне достаточная. Не будучи домовитым, хоть и рукастый Николай практически палец о палец не ударил ради какого-то там уюта. Краны не капают, мусор не скапливается, в окна не дует. А когда дует – надо просто взяться и заклеить рамы на зиму. Клейстер из муки сварить много ума не надо, от старых газет поля отрезать, чтоб получившимися полосками проклеить все щели – полдня дел! Самое смешное, что эти газеты потом пойдут по прямому назначению – в туалет. Блуждая по квартире в процессе разбора вещей, раскладывания одних и маскировки других, Николай вспомнил, как делился со Светкой премудростями применения газет в быту. Получилось случайно в вечернем разговоре о жизни, что Герасимов похвастался, мол сходу может вспомнить с десяток вариантов использования в быту прочитанных газет. А и непрочитанные сгодятся, небось во всех одно и то же печатают. Когда начал загибать пальцы и перечислять все «лайфхаки», как принято говорить в двадцать первом веке, то пальцев не хватило:

1. Туалетная бумага, это даже ты, Света помнишь.

2. Мухобойка. Сворачиваем в трубочку и хреначим летающих по квартире тварей. Стекла и сервиз остаются целы, мухи гибнут. Большой теннис – это просто бледное подобие охоты на мух.

3. Пилотка, панама, папаха, треуголка… головной убор. Сворачивать можно из газеты кучей способов с целью защиты головы от солнечного удара или грязи при малярно-отделочных работах. Спецодежда? Не, не слышали.

4. Скатерть-самобранка, превращающая любую поверхность в стол. Обеденный перекус или вечернее застолье, батон с кефиром или колбаса с водкой одинаково хорошо смотрятся на газетке. Застилать можно верстак, пенёк, хирургический стол или капот автомобиля.

5. Кулёчек, милый мой кулёчек – да ты же сама помнишь, сколько семечек было куплено в газетные кульки, сколько гвоздей отсыпано в них же… Да тот же сахар в магазине в газету насыпают, если бумаги нет. Насыпали.

6. Разделочная доска. Вы, как хотите, а селедку разделывать вкуснее всего на газете. Свет, ну ты же должна помнить этот сложный аромат рыбьего жира и типографской краски?! Сейчас селедка вполовину не так хороша без этого запаха, я тебе авторитетно заявляю.

7. Грунт под поклейку обоев. Заходишь в подготовленную к поклейке квартиру, а она вся заклеена газетами, желательно старыми или совсем старыми. И ты такой ходишь и читаешь… Помню, меняли обои родители – содрали старые обои легко, а под ними газеты намертво держатся как римские фрески – целые и такие интересные!

8. Упаковка для всего – что бы мы не заворачивали дома или на даче – заворачивали в газеты. И несли это куда угодно, хоть на свалку, хоть на день рождения к друзьям. А сейчас я видел: специальную бумагу покупают для подарков, еще и для мусора пакеты, странные вы стали.

9. Система сушки обуви. Зима-осень, в эту пору обувь приходила домой всегда насквозь мокрая с улицы, где она обязательно находила лужу. Набиваем ботинки газетами, они впитывают воду и держат форму обуви. Вот этих ваших ультрафиолетовых сушек не было.

10. Термобельё!!! Блин, кое-кто в СССР хронически жил в условиях несоответствия морозов имеющейся одежды! Спину и грудь обкладываем газетами, сверху пальтецо (а то и шинель) – и вперед на мороз.

11. Средство от моли. Да, убирая меховые шапки на лето, мы их заворачивали в газеты, чтоб сука-моль подавилась черной типографской краской, содержащей свинец. Кто-то еще и табаку подсыпает, но это на любителя. Таблетки от моли, нафталин? Светлана, не смешите мою бабушку – кто поверит в это шарлатанство! И вообще, зачем покупать что-то, когда можно совершенно бесплатно пользоваться народным средством. Не помогает? Зато бесплатно! Ты не помнишь то время, дорогая моя, было принято беречь каждую копеечку, причем буквально. Десять копеек – это гривенник, мороженое можно купить, между прочим.