Бич сновидений - Алексей Юрьевич Пехов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Послушать его, так ничего не происходит. Но слушать здесь умели, как и видеть за обтекаемыми словами истину. А истина была проста: правительство или растеряно, или же просто даже не думает помогать пострадавшим и решать возникший кризис.
Все было, как всегда. Старое правило, въевшееся в кровь за поколения: «каждый сам за себя». И поэтому люди вокруг Руфа принимали решения, встревоженные тем, что происходит в соседних поселениях, пока вооруженные отряды боевиков приближались к их оазису.
Кто-то уезжал на юго-запад, в регионы пока еще не пострадавшие, бросив дома и квартиры. Они надеялись отсидеться у родственников на более безопасных территориях. Другие кинулись к Гиперпетле, думая, что их выпустят из агломерации. Третьи в растерянности надеялись на лучшее. Четвертые убедили себя, что беспорядки скоро закончатся…
Через два дня после начала пожара на нефтезаводе, когда чёрный дым, как и прежде, продолжал пачкать белое от жары небо, слухи достигли чудовищных размеров.
Вроде как Гиперпетля была взорвана и всех, кто пытается выбраться из Александрии, увозят в неизвестном направлении. Что город Аль-Малаки полностью уничтожен бомбардировкой. То ли это сделала армия, то ли бандиты, внезапно научившиеся управлять самолётами. Кто с кем воюет, было непонятно, но в ожившей сети стало можно увидеть фотографии огромных оплавленных воронок, рухнувших мостов через Красный каньон и догорающих руин.
Там же появились дикие ролики, в которых человекоподобные титаны сражались с кибернетическими насекомовидными механизмами на заводах Тазирбу, расположенных всего лишь в дне пути отсюда. И тут заговорили о нападении Полиса на агломерацию. Замелькали статьи на тему врагов, засевших в самой Александрии и готовящих заговор против королевской семьи и всех оазисов вокруг, фотографии Навкратиса как центра этого зловещего гнезда сопровождали все сообщения.
Призывы расправиться с предателями стремительно распространялись по социальным сетям.
Прочитав первую заметку об этом, Руф достал оружие из всех своих тайников, проверил, легко ли открывается люк на чердачную лестницу, чтобы в случае чего уйти по крышам. Хотя понимал, что бежать некуда.
А потом в его квартиру началось паломничество со всего дома, да и из соседних тоже. Сначала примчался Кир со своим велосипедом, бледный, с ободранными коленями. Насмотрелся роликов о казнях и выступлений главарей местных банд.
— Но ведь это же неправда! — кричал он с отчаянием. — Мы ведь не враги. Мы же просто тут живем, вместе с остальными. Всегда жили.
Правда была никому не нужна. Тем более дэймосам, которые, как теперь был уверен Руф, стояли за всем этим. Мелькнула мысль про Мэтта, успевшего уйти отсюда так вовремя.
Следом за Киром пришел его отец, не менее испуганный, но пытающийся держать себя в руках.
— Дороги перекрыты, — сообщил он, крутя в руках ключи от машины, — соседи пытались выехать.
— Вернулись назад? — спросил Руф, уже зная ответ.
Сосед молча покачал головой.
Потом зашла семейная пара с нижнего этажа.
— Господин Калхас… Что нам делать? Может быть, надо просто подождать? Ведь скоро все разберутся, оценят вклад, который внес Навкратис в развитие Александрии. Говорят, у вас связи в главном полицейском управлении. Может, те пришлют кого-нибудь…
Было видно, что они сами не верят в то, что кто-то из центральных оазисов заинтересован в помощи.
Ожидали нападения ночью, или утром, а может через час. Руфу еще раз захотелось пересмотреть сон с Эрис, но вместо этого он пошел в свой родной полицейский участок. Знал, что с Эрис встретится уже скоро.
Стражи порядка патрулировали улицы в касках бежевого цвета. Привлекая рабочих и строительную технику, собрали подобие баррикад на центральных перекрестках, возле туннелей, единственного моста и на западных подъездах к оазису. Попытались закрыть ворота, ведущие в поселение, но створки не сдвигались даже с помощью бульдозеров, словно вросли в камни и песок пустыни. Так что просто оставили несколько грузовиков на дороге, перегородив въезд.
Улицы стремительно пустели, редкие машины мчались на предельной скорости. Мусор перестали вывозить еще пару дней назад, и он копился у переполненных ящиков, а вечерний ветер разносил его по кварталам.
В участок Руфа пропустили по старой памяти. Здесь все кипело лихорадочной активностью. Больше никто не курил на крыльце и не травил байки. В коридоре не дремали на деревянных скамьях мелкие асоциальные элементы, которыми пока некому заняться, не осаждали дежурного родственники очередного задержанного.
Мимо Руфа прошла группа полицейских в старых бронежилетах, из хранилища выволакивали автоматическую пулемётную установку, то ли реквизированную у кого-то, то ли подаренную когда-то городу. Притащили груду заграждающих щитов.
— Руфус, ты откуда здесь⁈ — окликнул его Марон, выглянувший в коридор. — Думал, ты уже давно в Полисе.
Глаза его были веселыми и слегка безумными, как у человека готового задорого продать свою жизнь.
— Я могу помочь…
— Иди домой, — бывший коллега опустил руку в перчатке на его плечо. — Супермаркет «Исис» еще открыт вроде. Сделай запас еды и воды. На всякий случай. Хотя у тебя в твоей конуре и так год осады можно продержаться.
Марон отодвинул Руфа, освобождая дорогу полицейским, несущим еще что-то, прикрытое чехлом.
— Слушай, это все капля в пустыне, — сказал тот тихо. — Если сюда прикатит техника, кадры которой мелькают в сети… Нам надо что-то придумать, продержаться пока на помощь не придет Полис.
— Иди домой, Руф, — жестко и твердо произнес сотрудник ОБСТ.
Они все видели в нем старика. Почти беспомощного и едва ли полезного мечтателя, ожидающего спасения.
— Никто не придет, — сказал полицейский все так же резко и добавил чуть дружелюбнее. — Иди домой…
Дома Руф достал старые карты и планы оазиса. Нашел входы в древние галереи под городом, понимая, что если случится самое худшее, неглубокие подвалы домов никого не спасут. Дал соседям адрес точки, откуда можно спуститься с запасами продуктов и воды в подземелья, на случай если начнется стрельба. Велел передавать информацию дальше, всем своим…
Затем увидел очередной ролик, который кто-то снял на телефон: плавящийся на жаре участок разбитого шоссе и… машины. Стоявшие как придется, съехавшие на обочины, упавшие в кюветы. С разбитыми стеклами, распахнутыми дверьми и багажниками, с выволоченными на дорогу вещами, выпотрошенными чемоданами. Часть машин сгорела, часть расстреляна.
От Руфа не укрылись номера — все автомобили были из Навкратиса. Беженцы. Их расстреляли прямо на дороге, тела лежали вместе с вещами, не заинтересовавшими
