Журнал «День и ночь» 2010-1 (75) - Лев Роднов

Закупки самолётов за границей долгое время контролировал Кун Син-си, который принимал от итальянских фирм заведомо негодные самолёты. Когда были вскрыты злоупотребления, генеральным секретарём авиационной комиссии назначили жену Чан Кай-ши — красавицу Сун Мэй-лин, но дело не сдвинулось с места.

Положение коренным образом изменилось с появлением в небе Китая наших самолётов. Советский Союз поставил на вооружение китайских ВВС боевые первоклассные машины: скоростной бомбардировщик СБ, дальний бомбардировщик ДБ-3, истребители И-15 (чижи) и И-16 (ласточки).

Военно-воздушные силы Китая непосредственно подчинялись авиационному комитету, действовавшему на правах Главного штаба ВВС. Во главе комитета стоял Чан Кай-ши — незаурядный дипломат, большой психолог и стратег. Низкого роста, одевался скромно, без всяких знаков различия. Никогда не пил, не курил. По характеру скрытный, многоликий Чан Кай-ши умел быстро войти в контакт, производя впечатление ровного и даже флегматичного человека, но заметно было, что внешнее спокойствие давалось ему большим волевым напряжением. Все его помыслы были направлены на завоевание власти. Он умел ждать своего часа, и до времени — маскироваться. «Большая птица не кормится зёрнышками».

При штабе ВВС работал советский советник со своей оперативной группой в составе десяти человек. В 1938 г. пост советника занял Григорий Илларионович Тхор, участник боёв в республиканской Испании. Герой Советского Союза Г. И. Тхор был великолепный лётчик, обладавший сильной волей и безудержной храбростью. Самолёты, на которых летал Тхор, несколько раз терпели аварии из-за слабой подготовки китайских пилотов, но это не смущало его. Однажды, летя вместе с китайским командующим генералом Мао Пан-чу, он чуть не погиб при посадке на одном из аэродромов.

Трагично сложилась его судьба. Попав в окружение со своим штабом в сентябре 1941 г. в районе г. Пирятина, в неравном бою с фашистами Григорий Илларионович был тяжело ранен и в бессознательном состоянии взят в плен. Гестаповцы всеми силами склоняли генерала Тхора к измене Родине, но, верный Отчизне, он развернул подпольную работу среди военнопленных. После зверских пыток и издевательств в январе 1943 г. Г. И. Тхор был расстрелян в Нюрнбергской тюрьме.

В феврале 1938 года китайская разведка установила, что в Ханьчжоу на крупной авиационной базе японцы разместили более 50 самолётов. Ранним утром, получив задание отбомбить, наша группа бомбардировщиков взяла курс на восток. Погода в тот день стояла неважная — густая дымка затянула горизонт, только вертикальная видимость оставалась удовлетворительной. Чтобы ввести в заблуждение японскую службу наблюдения, мы, пройдя линию фронта на большой высоте, произвели манёвр в сторону. Над зоной противника самолёты резко развернулись и оказались над целью со стороны солнца. Залаяли японские зенитки. Экипажи снизились. Лётное поле хорошо просматривалось. Бомбы падали одна за другой. В районе ангаров начались пожары. Наша группа легла на обратный курс, когда закончились все боеприпасы. К вечеру из прессы мы узнали, что бомбёжкой уничтожено 30 японских самолётов, сгорели ангары и склады с военным имуществом.

Боевые действия происходили ежедневно. На одном из аэродромов Тайбэя (Тайвань) японцы сосредоточили большое количество контейнеров с разобранными самолётами. Решено было произвести внезапный удар. Операцию назначили на День Красной Армии — 23 февраля 1938 года. В семь часов утра двенадцать самолётов СБ взлетели без прикрытия истребителей. Остров находился на большом удалении от материка, и истребительная авиация не сумела бы преодолеть это расстояние. На подходе к цели оказалось, что всё закрыто облачностью. Внезапно в облачности образовалось окно. На цель вышли точно. Бомбы сбросили прицельно. Создавалось впечатление, что японцы приняли наши самолёты за свои. Зенитки молчали. В воздухе не было ни одного истребителя противника.

Было уничтожено около 40 самолётов, потоплено несколько судов. Сгорел трёхгодичный запас горючего. Как передавало японское радио, по результатам нашего налёта начальника военной базы отдали под суд. Комендант аэродрома сделал себе харакири. Тогдашний премьер Китая Го Можо назвал тот бой — «плачем чертей и рёвом богов».

Утренние газеты сообщили сенсационную новость:

«Молодая китайская авиация под командованием иностранного лётчика произвела налёт на японскую авиационную базу на острове Тайвань».

Фамилия указана не была, и все думали, что герой — американец В. Шмитт. Он командовал эскадрильей, укомплектованной иностранными волонтёрами из стран Западной Европы и Америки. Эти лётчики приезжали в Китай исключительно на заработки и были далеки от мысли подвергать свою жизнь риску во имя китайского народа. Я лично ни разу не видел, чтобы они вылетали на боевые задания. Кто-либо из них сделает один, два круга над аэродромом и садится, делая вид, что самолёт неисправен. Но в тот день Винсент Шмитт с достоинством принимал поздравления коллег, не зная, с чем его поздравляют. По странному стечению обстоятельств именно в этот день председатель авиационного комитета Сун Цзы-вэнь подписал приказ о расформировании эскадрильи, которой Шмит командовал. Эту обиду американский лётчик не смог перенести и укатил в Сянган.

После этого случая японцы какое-то время не появлялись в небе Китая, но потом решили отыграться. Они послали девятку бомбардировщиков под прикрытием восемнадцати истребителей, чтобы уничтожить наш аэродром под Наньчаном. Завязался воздушный бой. Он проходил на глазах жителей Наньчана. Когда бой закончился, население городка принесло для советских лётчиков много корзин с яблоками.

Глава VI

Кислород

В Китае в те годы практически отсутствовала централизованная авиаметеорологическая служба.

Вылетая на боевые задания в тыл врага, мы не знали, какая погода ждёт нас. Никаких метеобюллетений, синоптических карт или карт-кольцовок. Нечего и говорить об оборудовании самолётов навигационными приборами, позволяющими летать в любое время суток.

С июня по сентябрь в центральном Китае стоит жара. Нередко обрушиваются затяжные, до месяца, тропические ливни. Разливаются реки и озёра. Из-за большой влажности и высокой температуры образуется многоярусная облачность. Реки после дождей приобретают тёмно-жёлтую окраску, что затрудняет ориентировку, требуя от лётчиков хороших навыков в «слепых» полётах. Особенно тяжело приходилось, если полёт проходил в грозу или туман. И всё же летали! Выручал опыт пилотирования, интуиция.

В двадцатых числах сентября 1938 г., получив задание на очередной вылет от Г. И. Тхора, я тотчас отправился на стоянку своего СБ. Со мной должен был лететь ещё один бомбардировщик. Только я разместился в кабине, как объявили сигнал воздушной тревоги. Недолго думая, запустив моторы, мы стартовали. Японцы как раз начали сбрасывать бомбы на наш аэродром. Чтобы избежать атаки их истребителей и взрывов бомб, мы, не набирая высоты, на расстоянии 3–5 м от земли отошли от Ханькоу и взяли курс на базу. Выходя из-под удара, к нам пристроился на истребителе И-16 лётчик Орлов. До озера Дунтинху погода была более-менее сносная, но над рекой Сянцзян нависла низкая облачность, переходящая в сплошной туман. По маршруту вдоль реки нас всё ниже и ниже прижимали к земле дождевые облака. Слева — гористые берега, справа — разлившееся озеро.

Мы шли уже в сплошном ливне. Я — ведущим, за мной — один бомбардировщик и один истребитель. Этот страшный полёт продолжался больше часа на предельно малой высоте над водой и ограниченной видимостью. Несколько раз впереди меня проскальзывал и резал курс то СБ, то И-16. Как только мы не столкнулись? Сянцзян — река извилистая, с крутыми поворотами. Я держался всё время русла реки. Видимость «с окошко» просматривалась только под собой. Приходилось иногда перепрыгивать через паруса джонок, подскакивая на пару метров повыше, а потом опять прижиматься к воде. Нервы мои были напряжены до предела. Я решил садиться на ближайший аэродром в Чанша. После меня на посадку пошёл второй бомбардировщик. Его командир Вовна, отличный лётчик, прекрасно владевший техникой пилотирования, на этот раз промахнулся, вероятно, сказалась усталость. Он выкатился за границу аэродрома, попал в канаву и поставил свою «катюшу» на попа. К счастью для него и всех, экипаж не пострадал.

Но это был «скоростной поп». В результате оказалась сильно повреждена кабина штурмана и разрушена система выпуска шасси. Казалось бы «катюша» надолго застряла в канаве. Но в экипаже за стрелка летел техник Виктор Камонин. С помощью китайцев, расклинив брёвнами, он поставил самолёт, закрепил стойки шасси, подправил кабину штурмана и в таком, пусть неприглядном виде, но «катюша» перелетела в Чэнду для восстановительного ремонта.