Акулы из стали (сборник) - Эдуард Овечкин

– Эдуард, кто дежурный по ГЭУ? – спрашивает командир, глядя в стол.

– Я, тащ командир, – Толик, видимо, зря улыбался – командир его даже не заметил.

– Это хорошо, что ты, – вздыхает командир. – Начинай ввод ГЭУ обоих бортов.

Это значит – завести ядерные реакторы.

– Фактически?!

Сказать, что Толик сейчас удивлён, это как сказать, что Чехов – просто писатель.

Командир, наконец, отрывает глаза от стола и смотрит на Толика:

– Хуически, Толик! – командир начинает краснеть. – А как ещё ты можешь ввести ГЭУ, Толик? Условно?! У меня, по-твоему, настолько хуево с личной жизнью, что я вечером в пятницу пришёл на корабль, чтоб просто подъебнуть тебя?

Ого, как много матерится. Командир у нас матерился редко. Старпом, тот был мастер, конечно, а командир – только в очень сильно расстроенных чувствах.

– Всё понял, Сан Сеич, – отрапортовал Толик и куда-то пошёл.

Куда он пошёл? Как он собирается вводить ГЭУ один на двух бортах? И главная-то интрига – зачем?! Если бы война, так сирены бы выли, все бы бегали и суетились, спасаясь от ядерных ударов. А ведь тишина кругом.

– Эдуард!

Так, моя очередь подошла. Ну, думаю: «Я из дивизиона живучести – что мне там: дифферентовку посчитать да балласт принять. Как два пальца об асфальт».

– Где книга оповещения?

Дело начинает принимать неожиданный оборот.

– Вот она, тащ командир, – говорю. – Лежит, жива и здорова.

Книга оповещения – это такой журнал, где записаны домашние адреса и телефоны всех членов. Экипажа, естественно.

– Одень на себя что-нибудь, бери книгу и дуй в дивизию. Там тебя ждут два КамАЗа. Езжай в посёлок и собирай всех в любом состоянии и вези на борт. Чё стоишь?

– Тащ командир, – говорю, – так я же дежурный по кораблю, мне же запрещено покидать корабль. Кто тогда дежурным будет?

– Йа-а-абля!!! – командир вскакивает с кресла. – Я буду, блядь, стоять дежурным по кораблю!!! Мне можно вас сменить, Эдуард Анатольевич?!

– Можно, – говорю. – Сан Сергеевич, только оружие бы надо переписать.

– Ну что вы за люди, – воет командир, но знает, что я прав. Поэтому берёт журнал выдачи оружия и пишет в нём:

«Выдачу пистолета ПМ № 1342 и шестнадцати патронов к нему капитану 1-го ранга Богатырёву разрешаю».

И подписывает:

«Капитан 1-го ранга Богатырёв».

– Давай пистолет и вали уже, крючкотвор.

– А что случилось-то, тащ командир? – в центральный возвращается Толик с журналами ГЭУ. На атомных подводных лодках цепная реакция деления ядер урана не запускается без письменного разрешения командира.

Командир оглядывает нас с Толиком (трюмный мичман давно уже прячется в девятнадцатом отсеке) и понимает, что мы-то ни в чём не виноваты. Мягчеет. Садится в своё кресло:

– Да, блядь, прилетает завтра в Североморск министр иностранных дел Козырев. И какой-то ушлёпок рассказал ему, что там же рядом стоят самые большие подводные лодки в мире. Он выразил желание на них посмотреть. Но! На всём. Ебучем. Краснознамённом Северном флоте. Не могут наскрести керосина на один ебучий вертолёт на ебучих сто километров!!! А на машине, блядь, его привезти не могут – это ж целых семьдесят четыре километра ехать надо! И поэтому мы, блядь, вводим в действие два ядерных реактора по сто девяносто мегаватт каждый, две паротурбинные установки в сто тысяч лошадиных сил и пиздуем к Козыреву своим ходом, будто это мы, педерасты тусклые, хотим на него посмотреть, а не он на нас! Эдуард, вот ты хочешь посмотреть на Козырева?!

– Нет, – говорю, – Сан Сеич, совсем не хочу. Вот если бы, например, Кайли Миноуг, то я бы тогда хоть бы и вёслами грёб до Североморска. А на Козыреве чего я не видел? Ни тебе сисек, ни тебе таланта – ну никакого удовольствия.

– Но это ещё не всё, – командир завис на секунду. – Мне командующий флотилией сказал, что лодка у нас слишком серая, чтоб её министру иностранных дел предъявлять, а не чёрная и блестящая, как в его представлении о подводных лодках….

– И поэтому мы никуда не пойдём, – нелогично предположил Толик.

– А вот хуй тебе, Толик, во всё твоё широко разинутое хлебало. Нам выделяют четыре машины с краской. И мы, блядь, единственный боевой экипаж в дивизии, будем нашу лодку что делать, Эдуард?

– Красить? – предположил я, имея в виду «да ну нах».

– Так точно, Эдуард, – обрадовался командир моей сообразительности. – Мы её сейчас ещё будем и красить. Поэтому не стой тут бесполезный, как хуй на свадьбе, а пиздуй бегом в дивизию и езжай в посёлок собирать экипаж. Вези всех в любом состоянии.

Ну, это я и так уже понял. Не понял только, как мы лодку длиной сто восемьдесят, шириной двадцать четыре и высотой пятнадцать метров в надводной части будем красить. Ну, как-то же будем, наверняка.

Весь проникшийся ответственность по самые брови, прибегаю в дивизию. КамАЗы стоят, водителей в них нет. Ну на одном грузовике я бы ещё как-то смог в посёлок уехать и, вероятно, даже никого при этом не задавить, но на двух? Даже несмотря на то, что я офицер военно-морского флота, я очень слабо себе представлял, как такое возможно. Бегу за разъяснениями к дежурному по дивизии – командиру соседнего корпуса.

– А-а-а! – говорит. – Здоров, бедолага. Тут сейчас весь штаб собирается, будут вас баграми от пирса отталкивать, чтоб вы быстрей свалили.

– Это, – отвечаю, – очень приятно слышать, что к нам такое повышенное внимание. Но где, простите, водители? Они мне сейчас очень нужны, потому что, несмотря на наш высочайший профессионализм, вряд ли мы сможем экипажем из пятнадцати человек догрести до Североморска.

– Как где? Я ж им сказал в кабинах сидеть и ждать тебя с прогретыми моторами!

– Нету ни одного из двух возможных вариантов.

– Ах, бакланы тухлые!

Дежурный по дивизии долго не думает – объявляет тревогу, ставит под ружьё роту охраны и велит им доставить сюда этих сраных шофёров с береговой базы живыми или мёртвыми, но главное, чтоб с целыми руками и ногами. Рота охраны рада стараться в войнушку поиграть: нашли их в близлежащих сопках, те сидели и на море любовались. Ну, попинали их для порядка, конечно, усадили в кабины, и мы на всех парах рванули в город Заозёрск.

На секундочку отвлечёмся и посмотрим на город Заозёрск. Город Заозёрск носит гордое звание столицы атомного подводного флота Заполярья. Периодически в борьбу за звание вступает Гаджиево, но – безуспешно. От Заозёрска до цивилизации восемьдесят километров – Мурманск. И до хорошей жизни сорок пять – Норвегия. Население его от девяти до одиннадцати тысяч человек. Из культурных мест в городе гостиница для приезжих и Дом офицеров, где раз в год показывают концерт самодеятельности. Вот угадайте, чем там занимаются подводники в свои законные выходные? Если вы думаете, что пьют водку, то вы глубоко ошибаетесь: они ходят друг к другу в гости и там пьют водку, а это две большие разницы. То есть вы помните – лето, пятница, вечер…

Ещё по дороге в город я составил план, как мне эффективнее произвести оповещение имеющимися в моём распоряжении силами. То есть мной. Первым на очереди стоит мой дом, в соседнем подъезде на пятом этаже живёт мой друг и наставник Борисыч, командир трюмной группы. Подъезжаем, залезаю на крышу какого-то магазина и ору зычным голосом:

– Барисы-ы-ыч!

Из окна выглядывает его жена, Лариса:

– О, Эдик, заходи, чего ты там орёшь? У нас гости как раз.

– А кто в гостях-то?

– Да Валя, Дима, Олег. Все с жёнами – весело!

Вот это удачно я заехал. Управленец правого борта, начхим и турбинист левого борта – кучно.

– Зови, – говорю, – их всех!

Выглядывают. Довольные, раззадоренные предстоящим весельем. Видят меня на крыше магазина, видят два КамАЗа. Борисыч, на всякий случай, уточняет:

– А ты же дежурным по кораблю сегодня стоишь?

– Дыа, – радостно улыбаюсь я.

– Сча идём.

Спускаются. Из карманов водка торчит, в пакете оливье, на подносе – курица. Залазят в КамАЗ.

– Там это, – говорю, – ввод ГЭУ уже Толик начал, так что вы с водкой того. Сами знаете.

– Да ладно?! А что случилось-то?

– Да в Североморск, – говорю, – идём. Там приезжает кто-то. Не то Сабрина, не то Саманта Фокс, не помню точно.

– Погружаться будем? – уточняет начхим.

– В Саманту Фокс?

– В море.

– Ну, сегодня точно не будем.

– Значит, мне можно, – резюмирует начхим, и они с Борисычем откупоривают бутылку. Валя и Олег грустно едят курицу на сухую.

В общем, собирали мы всех часа два, наверное. Кого в сопках на пикнике ловили, кого по друзьям-знакомым. Некоторые экземпляры уже и ходить-то, в общем, не могли.

Наскребли человек восемьдесят, наверное. Механиков почти всех собрали, двоих штурманов удалось отловить, связиста, ну и так всяких ракетчиков с радиотехническими. Кто в чём одет, естественно, когда на пирсе выгружались – ну точно военнопленных румын на принудительные работы привезли. Командир ходит по пирсу – встречает.