Джагала - Стивен Браст

– Зачем?

– Он не телепортируется, это слишком долго. Как только убийца поймет, что на него напали – а это не должно произойти раньше чем за секунду до начала атаки, или нам не повезло, – скорее всего, он первым делом попытается исчезнуть из виду, если только умеет. Скорее всего умеет, заклинание невидимости достаточно простое. Однако покрытый этой штукой, он останется видимым для ваших людей. Трюк старый, но надежный.

– Хорошо. Еще раз, как оно называется?

– Пыльца Несиффы. Подберите опытных людей, способных двигаться бесшумно. Совершенно бесшумно. Спрячьтесь снаружи, подождите, пока он выйдет, и просто убейте его. Никаких предупреждений, или он ускользнет.

Граф кивнул, хотя это ему не нравилось. Что до меня, мне не нравилась лишь возможность провала.

– В ящике, который принесли со мной, есть пояс с деньгами. Возьмите…

– Нет, – отказался он. – Об оплате позабочусь я.

– Хорошо. – Я не стал спорить.

Покончив со всеми делами, его сиятельство пожелал мне всего наилучшего и удалился. Тут же возникли колдуны, которые сменили припарки и напоили меня очередными отвратительными смесями, а за ними явился помощник лекаря (раньше я его не видел) и, мурлыча себе под нос нечто глубоко бессмысленное, поменял повязки, а затем наконец я остался один.

Устал жутко.

«Если получится, мы…»

«…будем там же, где теперь, босс. Джареги знают, где ты.»

«Да, но мы выиграем время.»

«День? Два? Неделю?»

«А у них останется нерешенным прежний вопрос. И вообще я могу перебраться обратно в город. – Я попытался не думать об очередном переезде. – Всему свое время, приятель.»

«Ну да, босс.» – Радости он не испытывал.

Ротса, по-моему, выглядела здоровой. Я спросил, Лойош согласился.

«Она просто пытается привлечь мое внимание, босс.»

Как же иногда Лойошу везет, что Ротса не слышит, о чем мы с ним говорим.

А потом я заснул. И спал, наверное, часа три-четыре. Самый долгий сон за последнее время. Потом вернулись колдуны и начали готовить смеси в дальнем конце комнаты, о чем-то шепотом советуясь. Мое мнение их, кажется, не интересовало. Потом они чем-то меня напоили и положили мне на тело там и сям что-то мокрое. Вынужден признать, мокрое было самое то, что нужно. Потом я снова заснул.

На этот раз меня разбудил Лойош:

«Босс, они вернулись.»

«Кто? Что?»

Я открыл глаза, и тут вошел его сиятельство в сопровождении двух стражников, один лучился радостью, другой был покрыт пылью, грязью и – да, кровью.

Я вопросительно посмотрел на графа.

– Сделано, – ответил он. – Он мертв.

Я выдохнул. Напряжение, которое все это время держало меня, чуть отпустило.

Граф махнул стражнику, заляпанному кровью.

– Покажи.

Стражник шагнул вперед. Я было подумал, что мне сейчас продемонстрируют отсеченную голову, но сверток у него в руках был слишком мал и не той формы. Он развернул тряпицу. Стилет, клинок дюймов в девять, острый как игла. Я бы и сам выбрал нечто подобное. Черно-серый металл почти не отражал света. Почувствовать его я не мог note 7, но все равно вздрогнул.

– Что это? – резко спросил старик.

– Оружие особого рода. Оно… – Говорить «злое» не хотелось, звучало бы глупо, но любое другое слово и близко не описывает эту штуку. – Спрячьте его подальше и понадежнее. Запечатайте, укройте в сокровищнице…

– У меня нет никакой сокровищницы, – сказал он слишком быстро.

– …И включите в завещание как условие получения наследства. Никогда не пускайте его в ход. Вам, наверное, и трогать-то его не захочется.

Стражник занервничал еще сильнее, чем раньше. Саэкереш кивнул ему и велел:

– Положи там. Потом займусь.

Затем повернулся ко мне:

– Итак, все закончено?

– Закончено? И близко нет. Но теперь, если я уйду из-под вашего крова и устроюсь, скажем, в городе, для вас все это закончено. В любом случае, мы можем надеяться, что получили отсрочку.

– И других этих, не знаю, кто они там, не будет?

– Будут. Но не все сразу, полагаю. Обычно они работают поодиночке.

– Но эти другие, они будут знать, где вы?

– Думаю, те, кто послал Маккета, знают.

– Значит, когда от него не поступит извещения…

– Да.

Он потер кулаком рот.

– На постоялом дворе вы будете в безопасности?

– Мне где угодно будет безопаснее, чем здесь. Но да, если ему придется явиться за мной в город, его почти наверняка заметят. В частности, потому что при нем будет вот такое, – я махнул рукой в сторону тумбочки. – В городе достаточно колдунов, его непременно заметят. Кстати, почему так? Они тут просто кишат. Для вашей страны это обычно?

Граф скорчил гримасу.

– У нас тут их еще не так много, бывает и больше.

И я тут же вспомнил, что не так давно их и тут было больше, на целую семью. Что бы ни сотворили со мной, но им пришлось еще хуже. Да и Маккету тоже.

– В таком случае вы послать им предупреждение?

– Кое-кому могу. Достаточно многим.

– Хорошо. Тогда пусть остаются начеку, если вдруг почувствуют нечто уродливо-зловещее, такое, чего раньше не встречали. Если расслабиться и отпустить на волю свои чувства, можно его заметить довольно-таки издалека. Это будет оружие такого же рода, как и у Маккета. Если они почувствуют подобное, значит, еще один убийца-эльф пришел за мной.

– Чем вы их так достали?

– Ну, у меня есть враги.

Он решил не углубляться.

Пришел Эбрамис, а с ним два стражника и слуга. Меня подняли, перевернули, сменили постель. Спросили, нужно ли мне воспользоваться ночным горшком, я сказал, да – но подробности никому не интересны. Стражники вежливо отвернулись. Когда я снова лежал в кровати, меня знобило. Потом меня покормили и я заснул, но несколько раз просыпался. Сны.

Во время одного из таких пробуждений я обнаружил, что Ротса как-то очень уж ластится ко мне – трется головкой о мою щеку, вылизывает мне уголок рта. Что-то новенькое. Я спросил у Лойоша, он сказал: «Ты ей нравишься, босс», и на душе стало как-то теплее. Странно. С Ротсой у меня все вышло странно, мы связаны, так сказать, магией, которая не должна была сработать. Я призвал ее так, как колдуны призывают дружка – но уже взрослой note 8. Она сошлась с Лойошем и потому, в общем, оставалась со мной, но моя связь с Ротсой оставалась в лучшем случае слабенькой, обычно мы общались с помощью Лойоша. И теперь я, оказывается, ей нравлюсь. Приятная неожиданность.

Ночь, наконец, истекла. Утром я не чувствовал себя лучше, однако Эбрамис, похоже, придерживался иного мнения, потому что на сей раз к супу прилагались сухарики. Лекарь посмотрел на то, что колдуны сотворили с моими ожогами, и одобрительно кивнул. Затем он занялся моей рукой, а я снова отвернулся к картине. Под каким бы кровом я ни провел остаток своих дней, если у меня когда-либо будет этот кров (или, если уж об этом речь, остаток дней), сомневаюсь, что повешу там картину с водопадом. И об искусствоведении, пожалуй, тоже лучше забыть.