Свирепая клятва (ЛП) - Кейн Моника

— Блядь, бабочка, я не знаю, с чего с тобой начать, — прохрипел он. У меня все сжалось в комок, когда он сократил расстояние между нами. Его рука исчезает под водой, чтобы нежно раздвинуть мои бедра и провести пальцем по моим складочкам. Его глаза сексуально тлеют. — Эта чертова киска, — говорит он, и его дыхание касается моего уха, вызывая дрожь по позвоночнику. — Как я буду жить без нее?

Я не отвечаю, потому что, что тут можно сказать? Вместо этого я вплетаю свои пальцы в его волосы, притягивая его к себе, отчаянно желая задержать этот момент еще немного. Я хочу потеряться в нем, в настоящем моменте и не обращать внимания на то, что будет дальше.

— Отведи меня в нашу комнату, — говорю я. Несмотря на бурю, бушующую внутри меня, мой голос ровен. Мне нужно, чтобы эта ночь что-то значила. Мне нужно, чтобы он взял меня полностью, чтобы не было сомнений, что я его, даже если мы не сможем быть вместе.

Кивнув, он вытаскивает себя из бассейна, вода стекает с его мускулистого тела. Потянувшись вниз, он подхватывает меня на руки. Мое тело прохладно от ночного воздуха на фоне его теплой, влажной кожи. Он ногой открывает дверь в нашу каюту и осторожно укладывает меня на мягкую кровать. Но у меня другие мысли.

— Ложись на кровать, — говорю я, беря инициативу в свои руки. — Руки за голову, не трогать.

В его глазах мелькает удивление, которое быстро сменяется горячим предвкушением. Он делает все, что я говорю, ложится на спину, его внушительный член уже стоит, осмеливаясь взять меня под контроль. Я опускаюсь на колени рядом с ним, устраивая ему представление. Выпячиваю грудь, и соски встают на место.

От его дымящегося взгляда у меня мурашки по коже. Я чувствую себя уверенной и смелой — не девственницей, какой была когда-то, а его ровней.

Проводя языком по его твердому телу, я мягко прокладываю путь от его груди вниз по рельефному прессу, пока не достигаю цели. Я нежно целую его член, любуясь блеском его пирсинга, а затем обхватываю рукой его яйца. Его глаза закрываются, и он вскрикивает от удовольствия, когда я легонько перебираю их в своей ладони.

— Ты все еще пытаешься меня убить? — задыхается он, а я продолжаю нежно разминать его, завороженно наблюдая, как твердеет его член от одной только игры с его яйцами.

— Нет, — шепчу я. — Я уже давно бросила это занятие. Было ясно, что ты так просто не уйдешь. — Я усмехаюсь, вспоминая тот день, когда я проснулась на яхте злой и растерянной. Кажется, что это было целую вечность назад.

Моя рука взмывает вверх, и я нащупываю его толстый член, когда он стонет, как будто ему больно. Когда я медленно подергиваю его, одна бусинка влаги прилипает к головке, словно бриллиант, манящий меня вперед. Мой язык неуверенно скользит по кончику, а затем я беру в рот его головку и обвожу языком пирсинг. Судя по тому, как он откидывает голову назад, а мышцы его груди вздрагивают от напряжения, ощущения должны быть чертовски приятными. Вот та сила, которой я жаждала, способность заставить его корчиться от удовольствия.

— Не играй со мной, бабочка. Я не могу сейчас себя контролировать, а вид тебя, стоящей передо мной на коленях, — это слишком, слишком, блядь, горячо. — Чтобы доказать свою правоту, он выгибает спину, приподнимая бедра так, что я вынуждена пускать него глубже.

Он продолжает покачивать бедрами, проникая все глубже между моими губами, пока я не чувствую, как его пирсинг ударяется о заднюю стенку моего горла. Мои глаза расширяются от такого вторжения, но я жажду его, поэтому я заставляю горло расслабиться вокруг его члена, втягивая воздух через нос. Я сглатываю, мышцы моего горла обнимают его, прежде чем я отстраняюсь и провожу губами по боковой поверхности его твердого члена.

Он теряет контроль над собой, я чувствую это по тому, как дрожит его тело от потребности. Все для меня. Это очень возбуждает, и мое тело реагирует на это, по моим ногам стекает слизь. Все, что я могу сделать, это сжать бедра вместе, отчаянно желая облегчения.

— Такой аппетитный ротик, — хрипит он. — Но эта киска уже капает для меня, я чувствую твой запах отсюда. Позволь мне дать тебе немного разрядки. Я знаю, что ты умираешь от желания.

Я умираю от желания. Словно почувствовав мою слабость, он приподнимает меня, разворачивая так, что моя киска оказывается над его лицом, а его твердый член покачивается перед моим ртом.

— Что ты делаешь? — кричу я, но ответа не требуется. Не сейчас, когда его пальцы уже широко раздвигают меня, открывая, чтобы он мог напиться досыта.

— Я мечтаю об этой киске, — говорит он, прежде чем погрузиться в нее и вылизать меня по одной прямой линии от клитора до задницы. — Мне никогда не будет достаточно. — Я чуть не вскрикиваю, когда его пальцы вколачиваются в меня в такт его языку, лижущему мой клитор. Это почти слишком много, но в то же время и недостаточно. Я даже не возражаю против того, что он взял все в свои руки, потому что это чистое, блядь, блаженство.

— Я разве сказал, что ты можешь остановиться? — Его ладонь опускается на мою задницу достаточно сильно, чтобы заставить меня двигаться в нужном направлении. Он сжимает в кулак свой член, протягивая его мне, пока я надуваю щеки. Покачиваясь вверх-вниз в устойчивом ритме, он берет меня за щеки и опускает к себе в рот. Он пирует на мне, его язык впивается в мою киску, как будто он умирающий мужчина, а я — единственное лекарство.

Это почти слишком. Он заполняет мой рот и киску одновременно. Он не оставляет мне выбора, кроме как сесть на его лицо, по-настоящему сесть. Его внимание сосредоточено на моем клиторе, он обводит его языком и, наконец, полностью засасывает его в рот. Боже мой, мои ноги дрожат, и мне приходится отстраниться от его ствола, чтобы набрать воздуха в легкие. Не в силах сдерживаться больше ни секунды, я кончаю.

Моя киска бьется в спазмах. Каждая волна, прокатывающаяся по мне, перехватывает дыхание, оставляя меня чувствительной и болезненной. Переполненной. Но он не останавливается.

— Пожалуйста, — умоляю я. — Я больше не могу.

— Ты так хорошо справилась, Аля, — промурлыкал он, осыпая нежными поцелуями весь мой скользкий вход. — Теперь, когда я проглотил всю твою влагу, ты проглотишь мою.

Я стону от его грязных слов, желая получить все, что он может дать, и обхватываю губами его длину. Обхватив одной рукой его основание, я сильно и глубоко вгоняю его в себя, пока его тело не напрягается под моими губами. Его член, кажется, растет между моими губами, и с мучительным криком он замирает, его тело напрягается, когда горячая сперма выливается мне в рот. На вкус она соленая и совершенная, как у Лео, и я не трачу ни капли, высасывая и вылизывая ее дочиста.

— Святое дерьмо, — это все, что я могу сказать, когда сползаю с его тела и опускаюсь рядом с ним. Он тянется ко мне, прижимая меня к своей груди. Я стала думать, что это мое любимое место. Это опасная мысль, но в данный момент я не могу отрицать, что это правда.

Как и я, он, кажется, разрывается на части, делает рваные вдохи и крепко сжимает меня, словно я могу исчезнуть.

— Ты была идеальной, бабочка, все это. — Его тон такой нежный, такой заботливый, что это ломает что-то внутри меня.

Это тон, который запечатывается в моем сердце, безошибочно отмечая, что я принадлежу ему.

Снова. До сих пор.

* * *

Лео

Я неподвижно лежу на животе Али, мы оба переводим дыхание, мышцы все еще подрагивают от сильного кайфа. Ее пальцы лениво проводят по моей груди, останавливаясь на татуировке в виде бабочки на моей груди. Если это не признание в любви, то я не знаю, что это такое, но она этого не замечает.

Аля приняла решение: я ей не нужен — вор, мужчина, который уже причинил ей столько боли, что хватит на всю жизнь. Как бы ни разрывало меня на части, я отпущу ее. Все, что я могу сделать сейчас, — это оставить ей лучшие воспоминания, чем те, что были при нашей первой разлуке.

Я обхватываю ее и шепчу ей на ухо:

— Что тебе нужно, бабочка?