Недруги по разуму - Гарри Гаррисон

Защитники, длинный и коренастый, впихнули Язона в камеру.

— Ложись сюда, Керр динПирр! — Мойше вытянул руку к полке. — Мы тебя пристегнем, чтоб не мотало по отсеку.

— Какого черта! Не нужно меня пристегивать! — раздраженно отозвался Язон.

— Ну, как знаешь… Тогда держись покрепче — корабль будет маневрировать в бою.

Будто подтверждая его слова, палуба под ногами Язона содрогнулась, утилизатор подскочил на две ладони и с грохотом рухнул на пол.

— Это еще что? Всадили нам ракету в задницу?

— Сброшен боевой модуль, — пояснил коренастый, отступая к дверной щели. — Сиди здесь, хадрати. Мы уходим наверх, к шлюзу — сейчас там место для Защитников. Прощай! Встретимся в Звездном Чреве.

Язон ухватил его за лямки комбинезона и встряхнул.

— Дай мне излучатель! Я не хочу умирать, как крыса в корабельном трюме!

— Я дам тебе к’ха. — Сняв медальон-переводчик, Мойше набросил шнурок на шею Язона. — Вдруг пригодится… Ты — ценное имущество, хадрати Керр… Может быть, тебя пощадят!

— Я не имущество! Я наполовину хозяин этой лоханки! — в гневе выкрикнул Язон, но стена за двумя Защитниками сдвинулась, отрезав его от коридора и лабораторного отсека.

Он прикусил губу, стукнул кулаком по колену. Какая дьявольская неудача! Похоже, судьба не улыбнулась ему, а только с насмешкой оскалила зубы! Еще бы десяток минут, и эта летающая посудина свалилась бы в его карман со всеми своими палубами и трюмом! Даже с набалдашником, торчавшим наверху! А что теперь?.. Теперь эти Зи, проклятые ублюдки, разнесут корабль — его корабль! И все старания — прахом!

Опустившись на пол у контейнера, Язон стиснул голову руками. Мысль, что он обратится в прах вместе с кораблем, его почему-то не беспокоила, а лишь маячила где-то на заднем плане как гипотетическая возможность; зато обида на предательство судьбы казалась столь мучительной и острой, как гвоздь в дырявом сапоге. Он испытывал те же чувства, такое же горе, какое переживает великий мастер, художник или иной творец, на чьих глазах ломают его драгоценные статуи, жгут гениальные картины или же сносят прекрасный дворец. Это было вполне естественно — он тоже был великим мастером, хоть создавал свои творения без кисти и резца. А самое последнее из них являлось изумительным шедевром! У Сура и Навигатора Джека — каре Творителей и Творительниц, а у него самого — четыре туза! То есть, конечно, не тузы, а Пустота, куда он вскоре и отправится!..

Чьи-то тоненькие пальчики коснулись его колена, кто-то пушистый и теплый прижался к бедру, что-то упругое, гибкое скользнуло под локтем… Мрин, изогнув зрительный стебель, смотрел ему в лицо.

— Ты есть/быть опечален, мой добрый сэр? Что случиться? Я слышать слова Защитников, но не совсем понимать.

Язон внезапно успокоился.

— Есть три новости, малыш: хорошая, очень хорошая и плохая. Совсем мерзкая, если уж начистоту… С какой желаешь ознакомиться сначала?

Непоседа задумчиво округлил свой выразительный глаз.

— Я думать, в порядке поступления. Так, кажется, говориться у вас, у человеков? Давай начать с хорошей.

— Ладно. Я играл с Хозяином Джеком в покер и выиграл тебя.

— О! — Глаз Непоседы округлился еще больше. — О, мой благородный сэр, дающий имена! Если этот новость хороший, то я не знать, какой же лучше! Значит, ты — мой новый Хозяин, и мы никогда не расставаться?

— Теперь нас не разлучит даже смерть, — пообещал Язон. — Но есть еще вторая новость: трюм корабля и четыре нижние палубы — мои. Я их тоже выиграл, дружок.

— Мой опять не знать, чего твоим сказать… — пробормотал Непоседа, путая в замешательстве местоимения. — Твой такой разумный сэр, что мой… то есть я… потрясаться до самой нутрянки… то есть внутренности… Мой шерсть выпадать от изумлений, а какая не выпасть, встать дыбом от восторг!

— Я мог бы выиграть весь корабль, но мы не закончили партию. Видишь ли, малыш, какая неприятность — нас атаковали Зи. Чтоб им в плазме сгореть! — Язон стукнул по крышке контейнера. — Подумать только — сейчас они калечат мой корабль! Дырявят его и жгут! А я сижу здесь, словно девственница на первом причастии!

Непоседа затрясся, втянул зрительный стебель до половины и жалобно пискнул:

— Это есть/быть та самая плохая новость? О, мой драгоценный друг! Мой добрый Хозяин! Сколь печальный известий! Мой… я не знать, что делать и. как утешить! Молить о помощь Безымянный Папа?

— Было бы не лишним, — согласился Язон. — Весьма возможно, мы скоро к нему отправимся.

Пушистый шарик съежился под его ладонью, круглый глаз подернулся влагой.

— Я не бояться, нет… я радость быть с тобой… радость и горе: ты иметь такой удача и несправедливо потерять! Хотя… Давно в мой мир писать книга Безымянный Папа, очень мудрый книга… и в ней писать слова: что ни случаться, случаться к лучшему. Мы принимать и не роптать.

Пол внезапно ухнул вниз, подпрыгнул вверх, накренился, и они съехали под полку вместе с бачком-утилизатором.

— Может, ты и прав, но я не фаталист, — сказал Язон, поднимая лицо к потолку и всматриваясь в бешено кружившиеся огоньки. — Память! — позвал он. — Скажи, что происходит?

Никакого ответа. Стены ходили ходуном, пол мелко вздрагивал, словно отзываясь на удары бесчисленных метеоритов, падавших на корпус корабля с упрямой регулярностью. Свет мигнул, погас и загорелся снова. Язон попробовал нащупать что-нибудь за стенами отсека, но его ментальный дар был подобен чуть тлеющему угольку. Как всегда, если его обуревали сильные чувства, гнев, раздражение, беспокойство… Очень некстати, черт побери! Уцепившись за край полки и прижимая к себе Непоседу другой рукой, Язон прорычал:

— Память! Ты, консервная банка, набитая гайками! С тобой говорит владелец трюма и четырех палуб! И ты это знаешь, ржавая рухлядь! Во имя всех святых угодников! Я приказываю открыть экран и доложить обстановку! Что происходит с кораблем, который почти что мой?

Это подействовало — на стене вспыхнул прямоугольник экрана и гулкий голос сообщил:

— Боевой модуль ведет сражение с противником. Корабль обороняется и маневрирует. Пока успешно. Но мощность защитного поля падает.

Раскрылся второй экран. На первом Язон разглядел четыре полусферы, танцующие в темной пустоте, в холодном сиянии голубоватых вспышек; они кружились, падали, взмывали вверх, то замирая, то совершая головоломные прыжки с немыслимым ускорением — точь-в-точь как сухие листья, несомые шаловливым ветерком. В их движениях, на первый взгляд хаотичных и беспорядочных, ощущалась некая синхронность, словно их связывали молнии, исходившие из полусфер подобно ветвистым огненным копьям. «Будто танцоры, которые пляшут, ухватившись за края блестящей паутины», — подумал Язон. Вверх-вверх-вверх… вниз-вниз-вниз… теперь в сторону… замерли… прыжок!.. вперед-назад, вперед-назад и вверх, соединенные нитями пламени… вспышка огня на весь экран!.. И снова: вверх-вверх… вниз-вниз… вперед-назад… Очень похоже на учебный фильм о схватке в Хара’го, мелькнула мысль; только сейчас он не зритель, а непосредственный участник происходящего.