Гонщик - Б. Б. Истон

– Я хочу, чтобы ты сделала так, чтобы он ушел с улыбкой на лице. – Встав у меня между ног, Харли положил руки мне на бедра и прижался лбом к моему лбу. – И я знаю, что ты это можешь.

Закатив глаза, я взглянула на Трейси, от которой не было никакой помощи. Она только пожала плечами и состроила рожицу, говорящую «ничем не могу помочь».

Харли воспользовался моим поворотом головы, несколько раз поцеловав меня от уха до шеи.

Застонав, я сдалась.

– Ладно, ладно. Но только потому, что я должна продуть.

– Ты не должна продувать, – прошептал Харли мне на ухо. – С тем, что я сделал в машине, и тем, как ты тренировалась, ты легко сделаешь этого парня. У него «турбо», так что тебе только надо сбросить газ на поворотах, чтобы он оказался впереди. У этого папенькиного сынка глубокие карманы, так что если мы разыграем все верно, то сможем потом получить с него вдвое.

Мне было противно кого-то разыгрывать, но таковы были правила игры. Все на этом поле или выигрывали, или проигрывали, или смотрели, и все обожали каждую секунду всего этого. Так кто я такая, чтобы осуждать?

Спрыгнув из кузова, я попросила Трейси пожелать мне удачи и с тяжестью в животе направилась к своей машине. Продвигаясь со скоростью три километра в час, я стала пробираться к стартовой линии трека, оттягивая это, насколько возможно. Даже не знаю, чего я так психовала. Харли не просто разрешил мне проиграть гонку, он практически велел мне это сделать. Никакого давления. Но вид рядом с собой новехонькой «тойоты – супра турбо» со спойлером размером и формой как мост Золотые Ворота не то чтобы успокоил мне нервы.

Харли ждал меня. Я опустила окно, чтобы поговорить с ним, и меня тут же оглушил ободряющий рев толпы. Кому они кричат? Наверняка же не новичку, значит, остаюсь только я. Но я должна проиграть. От мысли, что я разочарую народ Харли, свой народ, меня затошнило еще больше.

Нагнувшись в открытое окно, Харли поцеловал меня.

– Не вздумай мне выигрывать, ладно?

Тут я расхохоталась.

– Ага, ладно. Я постараюсь.

«Вот уж, блин, точно».

– Эту гонку стартую я, так что, как увидишь, что я опустил руки, газуй. Ты, скорее всего, его обгонишь, так что помни, что я говорил, полегче на поворотах, чтобы дать ему прийти первым.

Я кивнула, стараясь не закатить глаза. Сам факт, что Харли считал, будто меня нужно уговаривать быть полегче на поворотах, был прелестен. Да меня нужно было уговаривать вообще хотя бы стронуться с места.

Как только Харли занял свое место на белой Х-метке, мой желудок, заурчав, испустил свежую дозу желудочной кислоты.

«Ну, блин. Началось».

Харли поднял вверх два пальца.

«На счет два».

Я опустила ручник.

Харли поднял вверх руки.

Я сняла левую ногу с тормоза, слегка нажала на газ, не отпуская сцепления, и точно, как он учил, посмотрела, как начала медленно подниматься стрелка тахометра.

Когда Харли уронил руки, я вдавила газ до конца и одновременно сорвала ногу со сцепления. Харли был прав. Я определенно обогнала его на старте. Вообще-то я на секунду, на хрен, взлетела в воздух.

Мою голову вдавило в подголовник, пока я изо всех сил пыталась справиться с Маленькой Пятеркой, Которая Может. Уж не знаю, какую херню сделал Харли с моей машиной, но, что бы это ни было, эта дрянь работала. Я уже вылетала на первый поворот.

С бурлящим адреналином и мозгом, который не делал ничего, кроме повторений «Блин, блин, блин» по кругу, телу пришлось обратиться к мышечной памяти. Не думая, я сделала именно то, что мы с Харли делали на тренировках. То, что я тысячу раз делала на этом самом треке, только днем и безо всяких зрителей. На повороте я отпустила газ, взмолилась всем святым, чтобы мои шины не заскользили и не занесли, подавила желание опустить передачу и снова нажала на газ, как только впереди показалась прямая.

В восторге от того, что вышла живая из первого поворота, я вдавила сцепление и перешла на третью до того, как сообразила, что сделала все как надо. Глянув в заднее зеркало, я увидела блестящую белую «супру» корпусов на пять-шесть позади себя.

«Черт возьми».

После этого возврата не было. Я уже приближалась ко второму повороту. На мой взгляд, у меня было три варианта.

1. Изобразить механическую поломку, для чего нужно было врать так, как я в жизни не умела.

2. Замедлиться и дать ему меня обогнать, но тут я могла бы с тем же успехом вывесить себе на лобовик плакат с большими красными буквами «БИБИ ПРОСРАЛА ГОНКУ».

3. Выиграть и сорвать на хрен все планы Харли.

Когда я снова взглянула в зеркало, стало ясно, что выбора вообще-то нет. Я уже снова была на прямой, а Папин Мальчик едва втягивался во второй поворот.

Я слегка подняла ногу с газа, просто чтобы совсем уж не улететь, но, как только «супра» начал нагонять меня, я снова ушла от него на третьем повороте.

– Черт возьми! – заорала я на него из своей машины. – Да ты, блин, даже не стараешься! Давай же, козел!

Прежде чем сама поняла, я прошла четвертый поворот и пересекла линию финиша. Вот прямо так. Бум. Провал. Мне поручили одно-единственное дело, и я его просрала. Ну, в смысле, правда, как трудно было не выиграть что-то? Особенно то, чего толком и делать-то не умеешь.

Как самый печальный в истории победитель, я подъехала к Харли, который ждал меня на стартовой линии – и выглядел всерьез обозленным.

«Черт. Черт, черт, черт».

Единственный раз, когда я видела его таким же злым, это когда он узнал, что я встречалась с Рыцарем. Но в этот раз было страшнее, потому что сейчас он злился на меня. Я понятия не имела, во сколько ему может обойтись мой просер, но была уверена, что дело плохо. Харли всегда очень тщательно планировал все свои