Ратное поле - Григорий Баталов

Но не близость родного дома туманила взгляд фронтовика. Смотрел солдат вокруг себя и уставал считать могильные холмики. Жестяные, фанерные звездочки, потемневшие от ветра и дождя, словно вырастали из земли у обочин проселочных дорог, по окраинам сел, прямо среди поля, у зеленых рощиц, над глубокими оврагами. Глядя на них, солдат думал, что он тоже мог вот так же где–то лежать, но пощадили его пули, не смертельно ранили осколки, не оглушили вконец контузии. Целы руки и ноги, на месте голова. Вот идет он домой, к отцу–матери, живой, хоть и не без отметин войны. А многих, очень многих обошло фронтовое счастье. Они так же, как и он, ходили в атаки, попадали под бомбежки и артналеты. Только ему повезло, а им нет.

Николай Мальцев остановился у могилки, с трудом прочитал почти смытую дождями надпись: «Лейтенант А. В. Гайдучок. 1923–1943 гг.». Снял пилотку, склонил голову. Откуда ты родом, товарищ лейтенант? Знают ли твои родные, друзья и знакомые, где лежит их сын или брат, муж или товарищ школьных лет? Как ты прожил эти двадцать лет, как воевал, лейтенант Гайдучок? Пройдут годы, но твое имя должно сохраниться в памяти народной. Потому что погиб ты во имя его счастья и свободы, отдал жизнь за родную землю. Ни время, ни морозные метели, ни жаркое солнце не должны стереть твое имя. Пока люди помнят о человеке, до тех пор он жив.

И дал рядовой запаса Николай Мальцев клятву, самую крепкую и самую строгую, потому что давал ее себе сам, потому что клялся своей честью и совестью: всю жизнь посвятить увековечению имен тех, кто лежит под святыми холмиками от берегов русской реки Волги до немецкой реки Эльбы, кто принес на алтарь Победы свою жизнь.

Солдат переложил шинель с руки на руку, оглянулся вокруг. Многое ему словно заново открылось. Пусть воевал ты, Николай Мальцев, не на земле родной Белгородщины, бил врага на других фронтах, но хорошо знаешь, какие тяжелые бои шли здесь, у границы Украины с Россией. Тысячи и тысячи твоих побратимов легли по извилистым берегам Северского Донца, у меловых гор Белгорода, под Шебекино, у Масловой Пристани, у десятков больших и малых населенных пунктов. В эти первые послевоенные месяцы еще никто не считал братских и одиноких могил. Некогда да и некому было, пока шла война. Ведь в бою как? Рядом упал твой друг, но ты должен идти вперед. Таков закон боя. Ты не можешь остановиться, даже оказать помощь — это сделают другие, ты должен бить врага, не дать ему опомниться, бить его и гнать, бить и гнать. Только такая помощь нужна твоему другу.

Николая Яковлевича Мальцева избрали председателем районного общества по охране памятников. И он начал свою работу.

За последние десятилетия восстановлено свыше шести тысяч имен солдат и офицеров, павших только на полях Шебекинского района Белгородской области. Установлены адреса родственников, сотни их побывали у дорогих могил. Сейчас эти могилы называют братскими, останки героев перенесены на главные площади сел и городов. Здесь сооружены памятники. Около семидесяти из них взяты на учет, под охрану, у их подножий в праздники и будни лежат цветы — от венков и букетов алых роз до скромного пучка бессмертника.

Во многом помогли в этом благородном деле и красные следопыты, девиз которых — «Не должно быть безымянных героев!» — нашел широкий отклик по всей стране. В местах, где сражалась наша дивизия, ее славными друзьями стали следопыты школ совхоза Привольное в Волгоградской области, сел Крапивное в Белгородской, Семеновка в Николаевской и многих других. А вот история, которая произошла недавно. Пионеры Крапивненской средней школы обнаружили останки воина. Сохранилась капсула с запиской, в которой были фамилия и адрес солдата. Свыше тридцати лет его считали без вести пропавшим. Никто из родственников не знал, где могила, где и как он отдал жизнь за Родину. Но горькая весточка из тех огненных лет все–таки пришла по адресу. И вот 80-летняя мать, два брата и сестра героя приехали в Крапивное на перезахоронение. Стар и млад из окружающих сел пришли отдать последние почести солдату, павшему в восемнадцать лет. Сколько материнских слез было пролито за долгие годы! Теперь мать уже не плакала, она стояла вся в черном, с сухими, горячими глазами. Плечом к плечу стояли братья–сталевары. Один из них сказал:

— Вот и нашли мы место твоего вечного покоя, дорогой наш брат. Мы клянемся у твоей могилы всегда помнить о том, во имя чего ты сражался и ушел от нас юным. Отлитая нами сталь идет на мирные машины. Но если понадобится, она пойдет на броню, чтобы защитить нашу с тобой Победу.

Совет ветеранов войны 72‑й гвардейской дивизии прислал следопытам Крапивненской средней школы грамоту, в которой отметил славные дела юных патриотов. Их руководитель и вдохновитель — учительница истории Мария Федоровна Линник. Мы, ветераны, с глубоким уважением произносим имя этого прекрасного педагога и человека. Работая в школе, Мария Федоровна учит молодежь уважать прошлое, ценить настоящее, заботиться о будущем. Фронтовики искренне благодарны юным друзьям и их мудрой наставнице за участие в святом деле — сохранении в памяти народной имен павших героев. Не должно быть безымянных могил, не должно остаться воинов, без вести пропавших, исчезнувших в смертельном вихре войны. Всем погибшим героям надо вернуть имя и фамилию, внести запись о них в священную книгу истории.

Именно такую запись, всего лишь одну строку, сделал в священной книге памяти Иван Меркурьевич Дубинин. И словно вызвал к жизни имя человека, поставил его в один ряд с героями, сохранил это имя для потомков.

Случилось это так.

На открытие мемориального памятника и обелиска Вечной славы в честь однополчан, павших в боях за Родину, приехали многие ветераны.

Когда скатилось белое покрывало, взору собравшихся открылись высокий обелиск и мемориальная доска на постаменте. На доске — фамилии 29 Героев Советского Союза и схема боевого пути дивизии. С волнением вчитывались ветераны в знакомые по фронтовым годам имена, перешедшие из красноармейских книжек и офицерских удостоверений на гранит, ставшие народной памятью.

И вдруг в торжественной тишине раздался взволнованный голос:

— Почему нет фамилии капитала Швеца? Он же герой!

Организаторы торжества переглянулись. Неужели кого–то забыли? Но среди Героев Советского Союза капитан Швец не числился. Кто–то осторожно высказал сомнение: не ошибается ли Иван Меркурьевич Дубинин? Достоверно ли известно, что Швец — Герой?

И тогда бывший командир роты Дубинин, хорошо знавший своего комбата, воевавший с ним рядом, рассказал о последних памятных боях…

Батальон капитана Швеца форсировал Тису в канун Октябрьских праздников. Воины захватили небольшой плацдарм на правом берегу, но дальше продвинуться не смогли: противник подтянул «пантеры» и «фердинанды». Лейтенанты Рогозин и Дубинин уже дважды поднимали роты в атаку, пытаясь расширить плацдарм, но безуспешно.

Немного утих бой лишь под вечер. Капитан Швец обошел роты, напомнил: через день — двадцать седьмая годовщина Великого Октября. Нужно по–боевому встретить и отметить праздник.

Через день комбату тоже исполнялось двадцать семь. Он, ровесник Советской власти, защищая ее, был четырежды ранен. И каждый раз снова возвращался в строй.

Батальон достойно встретил праздник: плацдарм удалось удержать до подхода главных сил, затем полк перешел в наступление.

Возле одного из венгерских хуторов часть батальона попала в окружение. Вместе с солдатами был и капитан Швец. Он организовал круговую оборону, и воины под его руководством шестнадцать часов сдерживали врага. Из противотанкового ружья комбат подбил танк, заменил раненого пулеметчика. Когда подоспела помощь, десятки фашистских трупов устилали подступы к позиции, которую стойко обороняла группа капитана Швеца.

Это были дни и недели почти беспрерывных боев. Гитлеровцы оборонялись с яростью обреченных. В начале декабря полк наступал на крупный населенный пункт Буяк. Выполняя особую задачу, батальон обходил село с фланга и встретил сильное сопротивление противника. Командир роты Яков Рогозин поднял роту в атаку и упал перед цепью, сраженный пулей. Вот–вот захлебнется атака, и тогда не овладеть селом. В цепях произошла заминка; это сразу уловил капитан Швец. И тогда комбат появился впереди роты, размахивая пистолетом: «За мной! В атаку! Ура!» Бойцы рванулись за командиром, и вскоре уже завязали бой за окраину села. Но тут пулеметная очередь сразила капитана Швеца.

Вечером солдат и офицеров хоронили в братской могиле. Рядом в венгерскую землю легли комбат Иван Швец и ротный Яков Рогозин.

На другой день командир полка подполковник Ходжаев подписывал представления к наградам. Он знал о мужестве комбата, благодаря которому удалось овладеть населенным пунктом. А сколько раз на долгом пути от предгорий Северного Кавказа, где начинал войну Швец, до Карпатских гор и венгерских равнин, поднимал он в атаку взвод, роту, батальон! И командир полка начертал на реляции: «Достоин звания Героя Советского Союза посмертно».